— Ушли к Гуальтари, — махнул рукой Хольгер. — И твои, кажется, тоже. Большей частью… Стивен, а ты что не в Тренировочном блоке?
Охранник угрюмо посмотрел на него и ответил сквозь зубы:
— Особый приказ на отгульные дни. Один экзоскелет всегда в сопровождении.
Хольгер посмотрел на него, переглянулся с Гедимином (тот пожал плечами) и кивнул.
— Пойдёшь с нами в экзотариум. Ты на каких планетах бывал?
Хольгер задал ему ещё пару вопросов по дороге к первому вольеру, но быстро потерял энтузиазм — инопланетные флора и фауна интересовали Стивена так же мало, как земные — или как устройство ирренциевого реактора. Гедимин слушал его сдержанное рявканье вполуха, высматривая в коридорах местных сарматов — но, кажется, весь Биоблок ушёл праздновать, оставив за пультами пару-тройку лаборантов. Кто-то из них присматривал и за экзотариумом — животным недавно забросили корм, и они ещё не успели разлететься и расплыться в разные стороны от окон обзора.
— Интересно всё-таки, чем он их кормит, — пробормотал Хольгер у титанианского вольера. — Должно быть, синтезированной смесью. Наверное, она нравится им так же, как макакам — чистая Би-плазма.
Гедимин хмыкнул.
— Может быть, он утилизирует здесь часть отходов. Говорят, плавунцы на Венере любят земную пищу…
В наушниках послышался вздох. Сармат вздрогнул и на долю секунды поднял взгляд на камеры, замаскированные под обшивкой стены. «Ассархаддон. Да, в самом деле, где ему ещё быть…»
— Это большая ошибка, Гедимин. Атмосферные плавунцы хватают всё, что падает на них. Простой рефлекс. У них нет встроенного анализатора химического состава, — Ассархаддон снова вздохнул. — Земная органика смертельно ядовита для них. Некоторым видам достаточно одного-двух миллиграммов.
Гедимин и Хольгер переглянулись.
— Значит, когда Маркус скармливал пленных плавунцам… — химик не договорил.
— Проблемы утилизации, Хольгер, — отозвался Ассархаддон. — Иногда их решают в ущерб окружающей среде. Итак, вы снова в экзотариуме? Что же, он становится популярным. Я в отсеке Ириена. Можете зайти и составить мне компанию.
Сарматы снова переглянулись. Гедимин досадливо сощурился. «Подождать, пока уйдёт?»
— Червей уже покормили? — спросил ремонтник. — Я хотел понаблюдать за ними…
— Подходите, Гедимин. Для вас вход в вольер свободный, — в наушниках послышался тихий смешок.
— Я, пожалуй, останусь тут, — сказал Хольгер, поворачиваясь к вольеру. — Без скафандра в вольере делать нечего. Стивен, подожди тут, со мной. Гедимин займётся исследованиями.
Охранника едва заметно передёрнуло, и он встал за плечом Хольгера. Ремонтник кивнул и пошёл к выходу. Тащить Хольгера силой он не хотел — без скафандра в ириенском отсеке действительно делать было нечего.
Ассархаддон помахал Гедимину из-за стекла вольера. Он сидел на каменистой почве Ириена, разглядывая проползающих мимо Пожирателей. Корм для «червей» сегодня сгрузили в центр вольера, и они успели растащить груду обломков по углам. Ассархаддон смотрел то на них, то на дозиметр на запястье.
— Интересный у них алгоритм сортировки еды, — сказал он, увидев, что Гедимин выходит из шлюза и поднимается к нему. — Высокорадиоактивные обломки предпочтительны, но из них предпочтительнее мягкие. Однако высокоактивный твёрдый обломок предпочительнее низкоактивного мягкого. А в период роста они переходят на органику. Можете убедиться — вон там, у стены…
Гедимин удивлённо мигнул. Он никогда не думал о том, как Зелёные Пожиратели растут, — и выглядело это действительно странно: между двумя сегментами жёсткого панциря виднелся третий, узкий, ещё не затвердевший. Пожиратель прикрывал его, скрестив над ним светящиеся выросты с соседних сегментов, и не приближался к радиоактивным обломкам.
— Видите защитную реакцию? — спросил Ассархаддон. — Видимо, Зелёные Пожиратели не так давно лишились природных врагов. Сейчас на Ириене нет ни одного существа, которое бы на них охотилось. Внутривидовая агрессия у них предельно слаба, паразиты ими не интересуются… Всего шесть тысяч лет — именно столько биосфера Ириена существует в современном виде. Слишком мало, чтобы избавиться от привычных реакций.
Гедимин вспомнил узкие коридоры-трубки, лестницы-выбоины вдоль округлых стен, — Пожирателям с их цепкими ножками там, наверное, было удобно.
— Они могли быть домашними животными? — спросил он и тут же сам смутился — он очень не любил лезть в совершенно чужие области.
— Возможно, возможно, — задумчиво ответил Ассархаддон. — Возможно, они даже были искусственно созданы для каких-либо целей. Трудно судить о том, что было шесть тысяч лет назад… Хотя вы вот пытаетесь. Погибшая раса Ириена снова тревожит вас и мешает работе?
Гедимин растерянно мигнул.
— Что?
— У вас тёмные глаза, Гедимин, — Ассархаддон поднялся с земли и посмотрел на сармата в упор. — Вы второй день выглядите подавленным. Что-то не так с реактором? Или вас снова потревожили призраки прошлого?
— Зачем тебе человеческие глаза? — спросил Гедимин, недобро щурясь. — Что это за опыт?
Ассархаддон на секунду запнулся.
— О каком опыте речь? — спросил он, пристально глядя на сармата. — Глаза? Какие глаза?
— Биоотходы, — Гедимин поморщился. — Вчера немного выпало из контейнера. Ты ставишь опыты на людях, да?
— Мы собираемся воевать с Землёй, а не с Ириеном, — едва заметно усмехнулся куратор. — Логично ставить опыты на людях, а не на Зелёных Пожирателях. Однако… Из контейнера выпали биоотходы? Это было вчера… в Ядерном блоке?
Гедимин угрюмо кивнул.
— Ясно, — протянул Ассархаддон, глядя поверх его плеча. — Всё как обычно. Контроль, учёт и отчётность. И своевременные взыскания. Не беспокойтесь, Гедимин. Больше в Ядерном блоке не будет чужих отходов.
— Хорошо, — сказал Гедимин, снова поворачиваясь к Пожирателям. Двое из них вцепились в один кусок облучённого металла, слегка подгрызли его с разных сторон — и столкнулись мордами. Почти минуту они ощупывали неожиданное препятствие усиками, потом один из них сжал челюсти посильнее и, отломив небольшой кусок, пополз дальше. Второй вернулся к еде. Гедимин недоверчиво хмыкнул.
— Они уже сыты. А если будут голодны?
— Никаких кровавых сцен, Гедимин, — едва заметно усмехнулся Ассархаддон. — Крайне низкая агрессивность… и ускоренный поиск дополнительной еды или выхода из помещения. Интересные существа, не правда ли?
Гедимин кивнул.
02 января 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
Защитное поле над «реакторной ямой» было натянуто в три слоя; первый уже остался позади, сарматы дошли до третьего, и Гедимин мог, сев на ступеньки и слегка отклонившись к стене, восстановить второй, — места между слоями как раз хватало сидящему сармату. Хольгер терпеливо ждал, свернувшись почти в клубок; когда второй слой был восстановлен, он вскрыл третий и жестом показал, что можно идти дальше.
— Как тебе новый генератор полей? — спросил он, выпрямляясь во весь рост и глядя на зелёные сполохи над головой. Непрозрачный экран сверкал и искрился, но не плавился — чтобы прожечь его, работающему реактору нужен был час, неработающему — почти сутки.
— Хороший генератор, — согласился Гедимин, восстановив третий слой защиты, и, больше не оглядываясь, пошёл вниз по лестнице. Теперь, когда поле не загораживало реактор, он был хорошо виден со спуска — и четыре сборки, и управляющая дуга над ними, и кабеля, тянущиеся к настенной коробке из жёлтого металла. Увидеть все твэлы одновременно Гедимин не мог, но оттенок свечения его устраивал — синева и зелень, никаких белесых вспышек, никакой красноты, — температура и излучение в норме.
— Шесть часов, гашение, охлаждение, запуск и всё по-новой? — Хольгер остановился там, где помехи ещё не мешали разговору, и придержал Гедимина за плечо. — Может быть, это уже сойдёт за нормальный рабочий цикл?
Сармат покачал головой.
— Такая конструкция долго не продержится. Максимум пять-шесть месяцев. Потом — деформация и потеря прочности.
— Подобрать более прочные материалы? — Хольгер пристально смотрел на реактор. — В этом отношении из стеклоподобных масс выжато далеко не всё.
Гедимин снова качнул головой.
— Надо его стабилизировать. Довести хотя бы до двух вспышек в сутки.
— Думаешь, надо снова копать состав топлива? — Хольгер оглянулся на сармата. — Уран, ипрон… что ещё туда можно добавить?
Гедимин пожал плечами.
— Мы вроде правильно копаем. Но очень медленно. Возможно, есть какой-то путь в обход, но я его не вижу. Поговорить бы с Конаром…
Хольгер вздохнул.
— Тебе его не хватает… Не думаю, Гедимин, что Конар помог бы тебе делать оружие против его биологического вида. Пусть даже ты смог бы с ним связаться…
…Линкен и Константин со вчерашнего дня друг на друга не смотрели, а если случайно встречались взглядами — морщились и снова отворачивались. Гедимин подозрительно косился на них, ожидая, что рано или поздно дойдёт до драки. Хольгер давал какие-то инструкции Кенену, молча кивавшему и щёлкавшему по клавишам наручного смарта; на других сарматов Кенен смотрел с опаской и ближе не подсаживался.
— Сегодня за вашим столом тихо, Гедимин, — раздалось над плечом сармата, и тот недовольно сощурился — Ассархаддон, как обычно, сконденсировался прямо из воздуха там, где секунду назад его не было. — А у меня, между тем, пара новостей для вас лично. Я нашёл группу, которой было поручено вывозить отходы из Биоблока тридцать первого декабря…
Хольгер, жестом попросив Кенена подождать, замолчал и повернулся к Гедимину. Его глаза настороженно блестели.
— Это несложно, наверное. У тебя же всё учитывается, — сказал Гедимин и тут же понял, что лучше ему было промолчать. Константин посмотрел на потолок и отодвинулся от стола, едва не опрокинувшись вместе со стулом.
— Да, верно, — согласился Ассархаддон, не обращая внимания ни на чьи гримасы. — Учёт ведётся. А вот контроля недостаточно. По итогам пришлось расстрелять пятерых. Надеюсь, поступившие на их место запомнят, наконец, как нужно выполнять прямые указания.