— Attahanqa, — прошептал он, на мгновение прикоснувшись к правому виску, и сдвинул рычажок на пульте. Главный ротор, невидимый за сдвоенными экранами, сделал первый оборот — и поехал дальше, с каждой минутой разгоняясь всё сильнее. Сармат опустился на пол, прижал ладонь к облицовке, прикрыл глаза, — едва заметную, почти неуловимую вибрацию можно было почувствовать только так. «Сойдёт,» — решил он, когда придавленные к полу пальцы занемели, и уже было не отличить дрожь в них от слабейших колебаний поверхности. «Быстро не развалится.»
Через четверть часа в ход пошли малые роторы. Гедимин смотрел на неподвижный корпус и представлял себе, как разгоняется генератор, омываемый холодным зеленоватым свечением. «Хоть смотровое окно вставляй,» — ему было немного досадно. «Ничего отсюда не видно.»
Об этом же, возможно, думали и остальные сарматы. Линкен, прождав ещё две минуты, оглянулся на Хольгера. Тот жестом велел ему стоять тихо. Взрывник громко фыркнул и двинулся к Гедимину.
— Атомщик, ты вроде ничего не делаешь. Оно заработало или сломалось?
Гедимин покосился на мониторы — миниатюрная электростанция запустилась и явно не собиралась ни глохнуть, ни взрываться.
— Сломается — ты заметишь, — ухмыльнулся он, поворачиваясь к Линкену. Сердце билось чаще обычного, и в крови растекался знакомый и приятный жар. «Сработало,» — медленно расплылся в улыбке он, через плечо оглянувшись на реактор. «Давай!»
Рядом с ним уже стоял Хольгер, и секунду спустя он вдвоём с Линкеном сгрёб Гедимина в охапку, и они замерли на секунду. Хольгер еле слышно смеялся, изредка встряхивая головой, взрывник бурчал что-то в респиратор, — кажется, досадовал, что в этот раз не было «ничего интересного». Подошёл Константин, выразительно хмыкнул в респиратор, небрежно потрепал всех по ближайшим частям скафандров и прошёл к мониторам.
— Датчик отказал, — сообщил Гедимин Хольгеру, когда тот перестал смеяться.
— Туда и дорога, — отмахнулся тот, выворачиваясь из объятий сармата. — А остальное? Дай взглянуть…
Трое сарматов столпились у мониторов. Они что-то обсуждали, но Гедимин не стал слушать. Он подошёл к стене биозащиты и лёг на пол, прижавшись грудью к облицовке и вытянув вперёд руки. Реактор, превосходящий мощностью «Полярную Звезду», был совсем рядом, за тонкими стенками, и Гедимину казалось, что это его тепло пульсирует в крови. «Получилось,» — тихо выдохнул он, закрывая глаза. «Видел бы Конар…»
31 мая 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Это и есть их крейсер? — Гедимин развернул голограмму на весь экран, растянутый от стены до стены, — так было проще оценить масштаб. — Теперь понятно, зачем был нужен реактор. Сколько там антигравов?
— Два «волчка», — отозвался Константин, разглядывающий голограмму с тем же недоверчивым прищуром, что и Гедимин. — Я искал внутренний срез, но у меня нет доступа. Нашёл только такую картинку.
— Внушительно, — сказал Хольгер, перечитывая параметры. — Этот корабль должен пробивать астероиды насквозь — только за счёт массы.
— Или утаскивать за собой, — хмыкнул Гедимин, рассматривая вблизи участок брони. Семь слоёв обшивки — пластины неправильной формы, состыкованные между собой под разными углами — почти в точности воспроизводили структуру его скафандра. «И тут Кумала?» — слегка удивился сармат. «Странно. Думал, кораблями занимается Никэс. В крайнем случае, Гельмер.»
— Линкену покажи, — попросил он Константина. — Интересная картинка.
— Линкен видел, — ответил тот. — И даже помогал добывать. Но внутреннее устройство даже он не знает.
— А связаться с Гельмером не можешь? — спросил Гедимин, разворачивая голограмму вокруг оси; ещё не построенный крейсер был хорошо виден со всех сторон — и всё-таки был не более чем картинкой. «Без внутренностей ни о чём говорить нельзя,» — думал сармат. «Такое и я нарисую.»
— Доступы, атомщик, — досадливо поморщился Константин. — Моих на это не хватает. Можешь сам связаться — вдруг он растеряется и пришлёт тебе, что нужно.
На запястье Гедимина вспыхнул красный светодиод. Раздался протяжный гудок. Сармат недовольно сощурился, оглянулся на выход в «грязный» отсек, — сигнал горел и там.
— Опять останов? — Хольгер, забыв о голограмме, повернулся к горящему светодиоду. — Одиннадцать часов без перерыва. Неплохой результат. Но… видимо, он так и будет стопориться каждый день.
— Лишь бы не плавился, — отозвался Гедимин, отключая сигнал. — Резкий запуск ему не вредит.
Он снова повернулся к голограмме и развернул её кормой к себе, чтобы рассмотреть хвостовую часть. Идти к остановившемуся реактору было рано — сармат обычно выжидал час-полтора после аварийного глушения. «Пусть остынет,» — подумал он, изучая гравитронные орудия вдоль кормы. «Роторы встать не успеют.»
Люк, ведущий во внешний мир, открылся, пропуская Константина. Гедимин удивлённо мигнул — он и не заметил, когда сармат успел выйти.
— Одиннадцать часов, говоришь? Два останова в сутки… — задумчиво протянул он, по привычке прикасаясь к респиратору вместо подбородка. — У него нет аналога «йодной ямы»?
— Не замечал, — ответил Гедимин, вспоминая многочисленные остановы и запуски двух предыдущих реакторов.
— Как-нибудь попробую с ним поработать, — сказал Константин, заставив Гедимина изумлённо мигнуть и усомниться в работе наушников. — Может быть, сегодня. Разрешишь мне провести пуск?
— Если хочешь, — сармат пожал плечами. Наушники, очевидно, работали исправно — это с Константином сегодня было что-то не так.
— Взрыва не боишься? — прищурился он.
Люк открылся снова — в этот раз настежь. В отсек вошёл Ассархаддон. Двое охранников в тяжёлых экзоскелетах заняли оставшиеся свободные места у стены, и в лаборатории стало тесно. Гедимин недовольно сощурился.
— Внеплановый визит, — сказал Ассархаддон, приподняв руку в приветственном жесте. — Прошу прощения, что пропустил запуск вашего реактора. Сейчас он, как мне известно, вышел на проектную мощность. Самое время с ним познакомиться. Проведёте меня в реакторный отсек?
«А то ты сам дверь не откроешь,» — недобро прищурился Гедимин.
— Реактор встал, — буркнул он. — Больше двенадцати часов не работает.
— Не переживайте, я помню, с чего вы начинали, — спокойно ответил куратор. — Двенадцать часов непрерывной работы — отличный результат, и я знаю, как дорого он вам обошёлся.
У Гедимина заныл локоть — перелом давно сросся, но какие-то клетки мозга ещё помнили, что он там был. «Да, недёшево,» — согласился про себя сармат, незаметно потирая руку, хоть это и не имело смысла — сквозь скафандр он ничего не чувствовал.
— Вы планируете запускать его сегодня? — спросил Ассархаддон, останавливаясь рядом с голограммой. Крейсер, принесённый Константином в обход инструкций и в нарушение графиков, куратора не заинтересовал.
— Могу сейчас, — пожал плечами Гедимин. — Идём.
Он едва заметно кивнул Хольгеру и Константину. Те отошли от погасшей голограммы и сели в кресла. Трое охранников Гедимина отделились от стены и осторожно приблизились к нему, по-прежнему оставаясь за спинами экзоскелетчиков Ассархаддона.
— Иерархия? — прошептал сармат, покосившись на них. В наушниках раздался тихий смешок.
Он хотел первым спуститься в «яму», но Ассархаддон придержал его — сначала пошли двое охранников, один из его отряда и один — из отряда Гедимина. Выждав минуту, куратор жестом скомандовал «вниз».
— Такой запуск не причинит реактору вреда? — спросил он, разглядывая конструкцию сверху. — Кстати, он неплохо выглядит. Компактное высокотехнологичное устройство. Кумале пришлось бы по вкусу.
Гедимин сердито сощурился. «Кумалы тут не хватало…»
— Стеклянная цацка, — отозвался он. — Пятьдесят тонн.
Сармат задержался у щита управления, проверяя показатели. В этот раз автоматика сработала успешно — ничего не успело ни треснуть, ни расплавиться, и излучение быстро пришло в норму. Роторы вращались, не сбавляя оборотов, — такой краткий останов они даже не заметили.
— Столько электричества расходуется ни на что, — посетовал Гедимин. — Нельзя что-нибудь от него запитать?
— Тут множество веществ и субстанций расходуется ни на что, — отозвался Ассархаддон, изучая пульт управления. — Ничего страшного. Мы стараемся ничего не запитывать от экспериментальных установок, чтобы не было непредвиденных скачков напряжения… Запуск производится отсюда?
Гедимин кивнул, удивлённо глядя на него. Куратор расположился за пультом так, будто готов был сам заняться реактором.
— Эти манипуляции можете проделать только вы — или кто угодно? — продолжал спрашивать Ассархаддон. — Насколько это устройство завязано на вас?
— Хочешь сам запустить? — спросил Гедимин, старательно скрывая изумление. — Тут ничего сложного. Я покажу, как.
— Не я, — качнул головой куратор, не сводя взгляда с монитора. — Максимально незаинтересованное лицо. Я предполагал привести сюда подопытного, но… биологический вид может быть важен. Так что… Стивен Марци, подойдите сюда.
Гедимин вздрогнул, изумлённо замигал, недоверчиво глядя на Ассархаддона. Видимо, что-то подобное чувствовал и Стивен — он замешкался, но всё же приблизился к монитору и остановился чуть поодаль.
— Проведите для него инструктаж, — приказал Ассархаддон, кивнув на Стивена. — Подробных разъяснений не надо, хватит простого перечисления манипуляций. Дайте ему провести этот запуск. Технически это возможно?
«Стивен за моим реактором?» — Гедимин брезгливо поморщился, радуясь, что под шлемом никто не увидит его гримас. «Ну ладно…»
— Стань сюда, — буркнул он охраннику, занимая место сбоку от монитора. — Теперь смотри. Сначала нужно отключить этот насос…
…Омикрон-излучение стремительно усиливалось. Гедимин следил за температурой — реактор оставался холодным, внезапных вспышек не наблюдалось, сигма-кванты выделялись, но не скапливались в неположенных местах. Электрогенератор вообще не заметил ни остановки, ни запуска, — роторы не успели притормозить, так и вращались с обычной скоростью. Стивен, едва закончив последнюю операцию, шарахнулся от пульта и убрал руки за спину. Гедимин одобрительно кивнул ему, в последний раз сверился с монитором и вопросительно посмотрел на Ассархаддона.