— Немного, — буркнул Гедимин. — Есть способы, но все требуют времени и плотного общения с этими тварями. Есть кое-что попроще…
Он замолчал.
— Жаль, что сканер в их мозги не проникнет, — с сожалением сказал Хольгер. — С такой-то насыщенностью ирренцием… И есть ли у них мозги в нашем понимании?
В вагоне, направляющемся в Биоблок, было на удивление много пассажиров; Гедимин сначала решил, что они едут к медикам, но все вышли на станции «Образцы» вместе с ним и Хольгером и уверенно направились к экзотариуму. Двое сарматов, переглянувшись, пошли следом.
Похоже, Ассархаддон устроил в экзотариуме день свободного посещения, — считыватель на входе пропускал всех подряд, на стенах появились предупреждения о надевании респиратора, смотровые галереи во всех отсеках облепило множество сарматов. Гедимин и Хольгер с трудом прошли вдоль стены мимо венерианских вольеров — кажется, это помещение нравилось чужакам больше всего; там собралась пара сотен венерианцев, делилась воспоминаниями и постепенно переходила к обсуждению жжёного шлака и горячей купальни. Гедимин ухмылялся, вспоминая общественную душевую в Ураниум-Сити, — возможно, один-два атмосферных плавунца с Венеры были бы в ней уместны…
Отсек животных с Европы был менее интересен — сквозь него почти все проходили, не задерживаясь; мимо вольеров Энцелада снова пришлось идти вдоль стены, ириенское же помещение сарматы обходили стороной, всем потоком направляясь к отсеку Кагета. Хольгер, оттащив Гедимина с прохода к стене, весело хмыкнул.
— Никто не любит ирренций!.. Нам же лучше, атомщик. Никто не помешает.
— Не ждал, что Ассархаддон устроит тут… зоопарк, — покачал головой Гедимин, с удивлением глядя по сторонам. — Это же его зверьё…
— Ну, ему виднее, что тут устраивать, — пожал плечами Хольгер, нетерпеливо поглядывая на закрытые ворота. — Идём?
В ириенском отсеке было пустынно; маленькие животные по-прежнему сновали среди странного игольчатого мха, Зелёные Пожиратели сгрудились вокруг кучи радиоактивного мусора, высыпанного на середину вольера. Сегодня и у них был выходной — Гедимин насчитал даже больше существ, чем обычно, всех, кто был вывезен на «дойку», вернули в вольер.
— Пойдём? — Хольгер нетерпеливо подтолкнул Гедимина к входному люку.
— И ты? — удивлённо мигнул сармат, оглянувшись на химика. Тот был в тяжёлом скафандре, словно готовился к выходу на поверхность или опытам внутри реактора, а не к прогулке по экзотариуму.
— Вдвоём, — кивнул Хольгер. — Мне тоже интересно, что у этих насекомых с интеллектом.
Корм животным насыпали недавно, и наесться они не успели, — живое кольцо вокруг груды обломков было настолько плотным, что Гедимину пришлось отодвигать «червей» с дороги. Они уползали неохотно, громко шелестя чешуйками, но кусаться не пробовали, и сармат немного удивился.
— Они малоагрессивны, — заметил он, поднимая одно из животных; оно свернулось в плотный ком, но атаковать не пыталось, а некоторое время спустя развернулось и выползло из рук, присоединившись к сородичам.
— Ты с ними совсем освоился, — покачал головой Хольгер. Он к «еде» не пошёл, остановился у стеклянной стены, с опаской наблюдая за Пожирателями.
«Им нравятся обломки высокоактивные, но непрочные,» — вспомнил Гедимин пояснения Ассархаддона, вылавливая из груды куски, подходящие под это описание. Положив их в одну из ниш скафандра, сармат подобрал крупного «червя» и с ним подошёл к Хольгеру. Животное развернулось было, но, почувствовав, что его несут, снова прикрыло голову хвостом.
— Не дай ему уползти, — попросил Гедимин, опустив Пожирателя на землю. Химик отошёл от стены и встал между существом и кучей обломков. «Червяк» вытянул усы, будто в удивлении, и пощупал его ногу.
— Держи, — Гедимин сунул Пожирателю обломок поменьше. Пока «червяк» его грыз, сармат достал кусок плотного скирлина.
— Идея Домициана, — буркнул он в ответ на удивлённый взгляд Хольгера, накрывая голову Пожирателя тканью.
Она придавила усики, и существо дёрнулось и резко подалось назад, приподнимая передний конец. Кусок скирлина упал; недоеденный обломок остался под ним. Несколько мгновений потратив на шевеление усиками, Пожиратель вцепился челюстями в полотно. Гедимин дёрнул его за край, но поздно — в середине обрывка уже была большая дыра, из которой торчал «червяк», догрызающий кусок облучённого металла.
— Это был эксперимент или случайность? — спросил Хольгер, снимая рваную тряпку с туловища многоножки. Существо не сопротивлялось — его интересовал только кусок металла.
— Эксперимент, — ответил Гедимин, глядя на рваную ткань. — Вот только повторить не удастся. Но он быстро нашёл еду… Это что-то значит?
— Тебе виднее, атомщик, — пожал плечами Хольгер, с опаской глядя на Пожирателя. — Но если смысл был в том, что оно потеряло пищу из виду… Скорее всего, они ориентируются не с помощью зрения, а вот этими волосками. Эти штуки создают сигма-поток…
Он поднёс к приподнятой «антенне» Пожирателя свой дозиметр и удовлетворённо кивнул.
— Да, расходящийся поток сигма-квантов. Такой природный сигма-сканер. Его не обманешь куском скирлина.
Гедимин хмыкнул. Животное уже доело свой кусок и теперь приподняло голову и смотрело на сармата. Он достал из-под брони ещё один обломок и показал Пожирателю. Тот, резко вскинув усики, приподнялся на полметра — Гедимин даже вздрогнул от неожиданности.
— Как ты находишь пищу? — сармат зажал обломок в кулаке и быстро убрал его за спину. Зелёный Пожиратель шевельнул усиками, как бы в задумчивости, и повернул вбок, обползая Гедимина по кругу. Тот, не удержавшись от смешка, протянул существу обломок и отряхнул руку.
— Это что-нибудь значит? — спросил он, посмотрев на Хольгера. Тот пожал плечами.
— Я бы сказал — они очень сообразительны.
Что-то частично заслонило обзорное окно в вольере. Гедимин увидел палец, постукивающий по стеклу, потом — руку в броне, покрытой странным орнаментом. Смутившись, он шагнул в сторону и жестом позвал за собой Хольгера.
— Ассархаддон…
Куратор ждал их у вольера, наблюдая за кормёжкой Зелёных Пожирателей, — они, оставленные экспериментаторами в покое, продолжали грызть радиоактивный металл. Гедимину было неловко, и он смотрел в пол, как будто его уличили в чём-то постыдном.
— Надеюсь, я не помешал вашим экспериментам? — доброжелательно спросил куратор. — Как мне показалось, вы их уже закончили. И к какому выводу вы пришли?
Он пристально смотрел на Гедимина, и тот недовольно щурился, — этот сверлящий взгляд всегда беспокоил его, и особенно — тогда, когда сармат «залезал на чужую территорию» и чувствовал себя предельно неуверенно.
— От этих червяков еду не спрячешь, — буркнул он. Ассархаддон, немного выждав, одобрительно кивнул.
— Это всё?
— Я не биолог, — сказал Гедимин, рассматривая пол. — Чего ещё?
— Поэтому я и удивился, увидев вас за экспериментами, — мягко ответил Ассархаддон. — Интересно, что вы рассчитывали обнаружить?
— Разум, — ответил Хольгер, прежде чем Гедимин открыл рот. — Его очень беспокоит, что они могут быть разумными.
Ассархаддон удивлённо мигнул.
— У вас странные причины для беспокойства, Гедимин. Предположим, они разумны. Что это для вас изменит?
Теперь мигнул Гедимин.
— Тогда их нельзя тут держать, — неуверенно ответил он.
— Как вы предполагаете получать флоний? — не отступал Ассархаддон; кажется, только сейчас он действительно заинтересовался. — А ведь четверо сарматов, не считая Хольгера Арктуса, выжили только благодаря флонию. И он очень нам пригодится в будущем, когда ирренциевые электростанции будут построены на всех планетах. Флоний не удалось синтезировать — Хольгер может это подтвердить. Что делать тогда?
Гедимин пожал плечами. «Я-то откуда знаю⁈ Я — ремонтник…»
— Спроси их, хотят они помогать нам или нет, — ответил он. — Выменяй флоний на что-нибудь, что нужно им. Они не будут по нам стрелять, это неагрессивные существа.
Ассархаддон хмыкнул, с интересом глядя на Гедимина.
— Теперь ход ваших рассуждений стал понятнее. Хорошо, можете возвращаться к отдыху. Насколько я понимаю, вам предстоит ещё большая работа. Проблемы с реактором, с приспособлением его к Прожигу… Вам есть о чём подумать. Оставьте биологию мне.
Они вышли из отсека. Гедимин угрюмо щурился, не поднимая взгляд выше пола. «Кажется, я влез не в своё дело. Всегда путался в традициях…»
17 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Гедимин! Чем это ты занят?
Удивлённый голос Хольгера донёсся из-под брони на запястье Гедимина — сработал передатчик. Сармат прижал руку к боку, сдвигая пластину и открывая микрофон.
— Работаю с координатами, — отозвался он, недовольно щурясь. — Что тебе нужно?
Голос из динамика доносился чётко, без малейших искажений, хотя Гедимин стоял вплотную к «горящему» твэлу; цепная реакция шла полным ходом, но мощнейший поток омикрон-квантов не прерывал общение. «Сигма-передатчик,» — сармат вспомнил недавнюю модернизацию связи и поморщился. «Теперь достанет и в реакторе.»
— С координатами? — удивился Хольгер. — В смысле — задаёшь координаты вручную? На настоящем твэле⁈
— На игрушечном, — Гедимин сердито фыркнул. — Не мешай работать.
Передатчик замолчал, и сармат снова взялся за хвостовики, осторожно, но быстро смещая стержни — чуть вверх, чуть вниз… Он помнил нужную последовательность наизусть, дело было за малым — выверить её по времени, чтобы не ошибаться ни на долю секунды. С каждым новым прогоном получалось всё лучше, и сармат, глядя на записи результатов, одобрительно кивал. К тому времени, как на дне кратера Кей будет собран новый экспериментальный реактор, он надеялся подготовиться к полноценному опыту — с четырьмя твэлами и системой линз для Прожига. «Может, в этот раз не промахнусь мимо вакуума…»
Его размышления прервал стук по плечу. Хольгер, незаметно преодолевший два шлюза, стоял за спиной; его глаза прикрывал тёмный щиток, защищающий сетчатку от выжигания, но и так было видно, что химик не в духе.