— Dek… nu… uk… — диспетчер снова начал отсчёт; за порталом блестела на солнце поверхность планеты, выжженная до материка, и мигали красные огни — на той стороне корабль ждали.
— Ter… du… un… Atta’an!
«Бет» плавно приподнялся и замер в полуметре над поверхностью. Под бронированным «брюхом» замигали «подушки» защитного поля, но держался корабль не на них. Гедимин смотрел на его середину и едва заметные конусовидные расширения. Узкие полосы брони, прикрывающие их, отъехали в сторону, приоткрыв прорези, но даже в этом положении сами обсидиановые линзы, пропускающие сейчас наружу потоки сигма-излучения, нельзя было ни увидеть, ни выцелить, — разве что кто-нибудь точно знал бы, куда стрелять. Крейсер медленно, метр за метром, двинулся к порталу.
«Работает,» — Гедимин, не мигая, смотрел на центральную часть корабля. Бронированный шар реакторного отсека никак не выделялся на длинном корпусе «Бета»; крейсер выглядел равномерно вытянутым и совершенно симметричным, будто законы физики вообще не имели к нему отношения. Сто из четырёхсот метров его длины уже скрылись за порталом, закрыв инопланетный пейзаж; он скользил бесшумно, с обманчивой лёгкостью, будто под его весом не прогибались стапеля.
— Неплохо смотрится, — признал Ассархаддон, до того молча наблюдавший за стартом крейсера. Гедимин ничего не ответил — он с невесёлой усмешкой следил за кораблём, уходящим на Кагет. «Хольгер,» — он шевельнул ладонью в прощальном жесте. «Его очередь испытывать реактор. Моя — волноваться и ждать.»
«Бет» прополз по огромному залу; портал поглотил его корму и, задрожав, начал сужаться, — лучи, расширившие его, давно погасли, излучатель на той стороне с пятидесятиметровым «проколом» не справлялся. На припортальных дугах погасли зелёные светодиоды, — проход больше не считался свободным, хотя ещё был приоткрыт, и пройти в него было можно. Портал в последний раз мигнул, расширившись на пару метров, и схлопнулся окончательно, погасив все светодиоды на ограждающих дугах. Притихшие механизмы внизу снова загудели — сарматы собирали всё, что не пригодилось первому крейсеру, для постройки второго.
Ассархаддон тронул Гедимина за плечо.
— Всё на сегодня, — сказал он, мягко направляя сармата к выходу. — Этот зал для вас закроют. Можете наблюдать за «Фениксом», пока он на стапелях. Здесь ваша работа окончена.
Гедимин недовольно сощурился, но спорить не стал.
— Что теперь? — спросил он, кивнув на погасшие припортальные дуги.
— Испытания, — ответил Ассархаддон, покосившись на передатчик. — Серия испытаний в поясе Гермеса. Сутки на Кагете короче условных, — там пройдёт месяц, здесь — двадцать пять дней, и, если всё будет гладко, «Бет» перегонят на базу, а Хольгера вернут вам.
Гедимин отвёл взгляд — ему не нравилось, что его мысли так легко прочесть.
— Хорошо, что испытания будут там, — сказал он. — Подальше от Земли… А где база? Не на Кагете?
Ассархаддон качнул головой; его глаза на долю секунды вспыхнули золотом и снова погасли.
— Колонизацией Венданы мы займёмся позднее, Гедимин. Сейчас имеет смысл ставить базы поближе к Земле, — бесстрастно ответил он и повернулся к охране. — Стивен, вы давно не писали мне. Я удивлён.
Охранник едва заметно вздрогнул, бросил взгляд на передатчик и с видимым трудом заставил себя смотреть на Ассархаддона.
— Объект не делал ничего подозрительного, — пробормотал он. — Не было необходимости…
Куратор кивнул, жестом прервав его речь, и оглянулся на Гедимина.
— Я рад, что вы не делали ничего подозрительного. Посмотрите на верфь напоследок — и пойдём. Вас хотели видеть в кассетном цехе.
29 марта 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
Хольгер ждал сарматов у транспортного туннеля — из карантина его выпустили, когда идти на политинформацию было уже поздно. Гедимин увидел его сидящим на пустом контейнере и просматривающим какие-то таблицы с цифрами. На движение воздуха сармат быстро обернулся, выключил смарт и шагнул к подошедшим.
— Как там «Бет»? — спросил Гедимин, когда все, кто хотел, похлопали Хольгера по спине и плечам или пожали ему руку. — Всё прошло без аварий?
— Летает и стреляет, — усмехнулся химик; его глаза неярко светились — всё и впрямь прошло гладко, и сармат был этим очень доволен. — Проводил его на базу. Там ждут первый «Феникс» и считают недели до команды «на взлёт!».
— Скорее бы, — Линкен, странно поведя плечами, протяжно вздохнул. — Что-то надо делать с макаками. Это уже ни в какие ворота…
Константин, безуспешно пытающийся уткнуться в смарт, раздражённо хмыкнул.
— Что нового ты сегодня услышал, Лиск? Ещё одна группа нетерпеливых взрывников убилась об охрану?
Линкен, с присвистом выдохнув сквозь зубы, развернулся к Константину. Гедимин хотел отодвинуться, но, поймав расстроенный взгляд Хольгера, шагнул вперёд и схватил сарматов за плечи.
— Heta! Люк открывается.
Люк действительно открылся — только через пять минут, когда и Линкен, и Константин успели обфыркать Гедимина и пару раз обругать друг друга. Сармат внимательно за ними следил, собираясь вмешаться, когда дойдёт до драки.
— Что расстроило Линкена? — тихо спросил Хольгер, тронув Гедимина за локоть. — Новости с Земли?
— Диверсия на заводе «Локхида», — угрюмо отозвался ремонтник. — Нет, не на нашем. Снаружи, в Атлантисе. Сарматы, вывезенные на работу… Девятерых застрелили, двое убили себя, когда их зажали в угол. Вся новостная лента этим забита. «Локхид» думает, что это ещё не всё, и ищет пособников и зачинщиков. Всех вывезенных допрашивают федералы, Совет безопасности опять прикрыл вывоз…
— Одиннадцать сарматов просто так взорвали завод «Локхида»? — Хольгер недоверчиво покачал головой. — Вывезенные… Насколько я знаю «Локхид», там каждого сармата должны были сто раз проверить на благонадёжность. Как проверки упустили одиннадцать диверсантов?
Гедимин посмотрел на Линкена и Константина (те продолжали спор, но драться вроде не собирались) и выразительно хмыкнул.
— Вы с Константином тоже числились благонадёжными. И Иджес, и Маккензи с его патрульными, и «чистые» Линкена. И что?
Хольгер тихо вздохнул.
— Да, кажется, ты прав. Но… — он приподнял голову, заглядывая Гедимину в глаза; его радужка, ещё недавно светло-красная, стала бордовой. — Зачем они это сделали? Что пишут о причинах? Их били, оскорбляли, что-то ещё?
Гедимин пожал плечами.
— Ничего такого не пишут. Они работали по двенадцать часов в две смены, жили в отдельном бараке. Мыться им давали, раз в неделю добавляли к пайкам спиртное… Ты тоже вспомнил тех охранников? Нет, не сходится. Идиотов у людей много, но тогда вся группа взбунтовалась бы. И всё равно — цех-то зачем взрывать⁈ С охранниками можно проще…
Он ухмыльнулся, вспомнив, как загоняли в котлован «макак», вытащенных из экзоскелетов. «Большая глупость,» — думал он. «Но Линкен прав — вспоминать приятно.»
Взрывник, оборвав на полуслове сердитую фразу, обращённую к Константину, развернулся к Гедимину и громко фыркнул.
— Тебя бы так вывезли, атомщик, — и держали в клетке!
— А меня в чём держат? — отозвался Гедимин, покосившись на свод туннеля. — Я даже на верфи спуститься не могу. А это моя работа. Или сойдёт и клетка, лишь бы сарматская?
Линкен сузил глаза, но вагон уже подъехал, и если сарматы хотели добраться до столовой не в переполненном транспорте, надо было шевелиться; поэтому взрывник ограничился сердитым взглядом и выразительным фырканьем. Хольгер осторожно похлопал Гедимина по локтю — «спокойно!». Вагон тронулся, постепенно разгоняясь, чтобы снова притормозить через полсотни метров, — рабочая смена закончилась, и на каждой платформе кто-то ждал попутного транспорта.
— Первый «Цикло-Бет» тоже сошёл со стапеля, — сказал Хольгер, вспомнив, что поделился не всеми новостями. — У Гельмера с Маркусом был спор из-за него. Маркус считает, что броня недостаточно прочная…
Константин пожал плечами.
— Ипрона не напасёшься на все выдумки Маркуса, — ещё не остыв от предыдущего спора, буркнул он. — Я вообще не понимаю, зачем ставить на корабль такую броню. Бодаться с астероидами?
— Все-то спорят с бедным Маркусом, — нараспев протянул, поворачиваясь к Гедимину, незнакомый сармат в униформе Авиаблока. — Я удивляюсь, что он до сих пор нас тут не взорвал!
Под потолком вагона вспыхнули красные светодиоды, взвыла и тут же замолчала аварийная сирена. Все, вздрогнув, заозирались, но дрезина не остановилась, и в её движениях и звуках Гедимин не заметил никаких странностей, — если и случилась какая-то авария, то не с этим вагоном, и даже не в этом туннеле.
Сирена взвыла ещё раз, и к её голосу присоединилось ровное гудение множества наручных передатчиков — кто-то передавал сообщение, касающееся всех. Гедимин сдвинул броню, открывая экран, и растерянно мигнул.
— «Биоблок сообщает: полчаса назад эа-форма выбралась из контейнера и покинула охраняемый отсек. Поиски ничего не дали. Ведётся сканирование туннелей. Всем находящимся на базе: соблюдать крайнюю осторожность! При обнаружении эа-формы по возможности не соприкасаться с ней, ограничить её и сообщить в Биоблок,» — прочитал вслух Хольгер, быстро огляделся, тронул респиратор и нервно поёжился. В вагоне настала мёртвая тишина. Константин, вздрогнув, посмотрел на ближайший воздуховод и брезгливо отряхнул ладони.
— Эа-форма, — Гедимина передёрнуло. Он покосился на закрытый люк, вспомнил, что вагон движется с огромной скоростью по туннелю, из которого откачан воздух, — но это слабо успокаивало.
— Sa hasu! — Линкен резким движением сдвинул пластину брони, закрывая экран; его пальцы дрожали. — Как они её упустили⁈
В столовой было тихо; все угрюмо смотрели в свою еду, быстро её поглощали и уходили, опасливо оглядываясь на вентиляционные отверстия. Гедимин, доев Би-плазму, открыл передатчик.
«Ассархаддон,» — набрал он и ненадолго остановился, задумавшись. «Ты знаешь про уползшую эа-форму? Её не нашли?»