— Atza teru! — раздалось в наушниках, и Гедимин вздрогнул. «Так быстро? Да, действительно, пора.»
— Tza tatzqa jasi qendeka den una! — скомандовал Линкен. Его голос едва заметно дрогнул. Гедимин кивнул, начиная отсчёт от пятнадцати; он помнил все нужные кнопки и рычажки и находил их на ощупь. Внутри реакторов опускались дополнительные экраны, быстро смещались, посылая пульсирующий луч, стержни, разворачивались на сближение системы линз. Гедимин не видел, как сходятся в вакууме прожигающие пучки, но слышал голоса пилотов, держащих курс на портал. Секунду спустя крейсер вышел за пределы известной Вселенной.
— Tza tatzqa jasi dekudu den una! — приказал Линкен, и Гедимин сердито зашипел. Реакторы, выведенные в пульсирующий режим, выбрасывали на мониторы множество тревожных сигналов. «Надкритичность, мать моя колба,» — обречённо выдохнул Гедимин, прикасаясь к кодовым клавишам. «Какой идиот это выдумал…»
Он сбросил управляющие стержни сразу за порталом, выкрикнув команду для оператора ЛИЭГов; это входило в программу испытаний, и сармат на ЛИЭГах отозвался мгновенно, переключая оба антиграва на дополнительный источник питания. Реакторы пульсировали, не обращая внимания на стержни, вроде бы призванные поглотить лишнее излучение; Гедимин сбросил аварийные, чувствуя, как холод в груди пульсирует вместе с показателем интенсивности излучения на мониторе. По кораблю разносились команды Линкена, крейсер выписывал «мёртвую петлю» вокруг безымянного астероида в поясе Койпера, отстреливаясь изо всех орудий от условного противника, но Гедимин слышал всё это, как сквозь плотный слой стекловаты. «Стержней мало,» — он смотрел на экран и чувствовал, как сердце сдавливает ледяная клешня. «Мать моя колба, зачем я в это влез⁈»
— Tzajesh!!! — крикнул Линкен, уже не стараясь держать себя в руках; Гедимин практически видел, как горят белым огнём глаза взрывника, отдающего приказ о запуске ядерной ракеты. «Первый залп. „Гельт“. Лучевая вспышка на пол-Галактики…» — сердито зашипев, он рывком поднялся из кресла и втиснулся в шлюз.
Люки активной зоны открывались вручную, автоматика лишь следила, чтобы крышки отодвигались по очереди — но и это Гедимин при желании мог обойти. Секунду спустя он стоял внутри реактора, просунув руку между твэлами, и чувствовал, как излучение жжёт её с двух сторон. Эта область, единственная, никак не могла остыть. Сармат сместил руку выше, стараясь поместить между перегретыми стержнями как можно больше поверхности скафандра. Дозиметр мигнул — реакция наконец была прервана.
«Хорошо,» — Гедимин тихо вздохнул, прислоняясь боком к сборке.
— Tzajesh!!! — заорал в наушниках Линкен. Где-то снаружи взорвалась вторая ракета — предположительно, раздробив какой-то астероид в пыль. «Отстрелялись. Скоро назад. Пора выбираться,» — Гедимин нехотя вынул руку из сборки и подозрительно покосился на дозиметр. На этот раз реакция действительно была прервана, и стержни остывали, больше не пытаясь обменяться излучением и устроить третий взрыв — уже внутри корабля.
Гедимин едва успел занять место за мониторами, когда в наушниках послышалось «atza teru!».
— Sa terke, — выдохнул он. — Лиск, дай мне время. Реактор в надкритике. Займись пилотажем, дай ему остыть!
— Атомщик, держись, — голос Линкена из восхищённого стал испуганным. «Неужели запомнил, что такое „надкритика“?» — вяло удивился Гедимин, следя за падающими показателями. Крейсер летел в пустоте, многообразно маневрируя, — сармат в реакторном отсеке чувствовал очередную смену направления по лёгкому давлению на пальцы ног, если манёвр получался слишком резким, и антигравы не успевали его скомпенсировать. «Нормальный корабль,» — отстранённо подумал он, поднимая аварийные стержни. «Если не взорвётся — ещё полетает.»
— Лиск, я готов, — сказал он в коммутатор. В наушниках послышался облегчённый вздох.
— Подтвердишь через пять минут, — отозвался Линкен. — Если нет — пойдём своим ходом.
Гедимин невесело хмыкнул.
— Пятнадцать суток? У нас воды хватит?
— Атомщик, это космический крейсер, — фыркнул в ответ Линкен. — Долетим и не подохнем.
Минуты тянулись мучительно долго. Целую вечность спустя, как показалось Гедимину, в наушниках снова прозвучал голос Линкена.
— Atza teru?
— Sa terke, — ответил Гедимин, глядя на мониторы. — Я готов. Выводи на манёвр.
Когда «Феникс» вынырнул из портала в пятидесяти километрах над кратером Драйдена, сармат заглушил оба реактора окончательно. Садились на ЛИЭГах и «лучевом крыле». Гедимин рассеянно слушал команды. Его код назвали ещё несколько раз, и он ответил, но обращался Линкен к оператору ЛИЭГов. «Надо узнать, кто там,» — подумал Гедимин, когда антигравы отключились окончательно, и остановленные реакторы всё же умудрились выдать нейтронный всплеск. «Пожму руку после посадки.»
И он сделал это, выйдя из реакторного отсека в отсек резервных генераторов, пока «Феникс» лежал в стартовом доке, а за ним закрывали шлюзы. Сармат — его звали Дьенеш Юнь — был на голову меньше Гедимина и выглядел тонкокостным, так что от объятий ремонтник отказался и даже руку пожимал с большой осторожностью.
— Да что там, — отмахнулся смущённый Дьенеш. — На то они и резервные двигатели… А что, реактор не по плану встал? Я думал, так и рассчитано…
— Эй, атомщики! — судя по голосу, Линкен разговор слышал, и услышанное ему не понравилось. — На выход, оба. Гедимин, не пугай экипаж.
Уже снаружи, отойдя на десяток метров от корабля, ремонтник видел краем глаза, как Линкен подходит к «разрисованным» сарматам, и Маркус протягивает ему руку. Что было дальше, Гедимин не видел — его наконец нашёл Хольгер, и ремонтник, не ожидавший, что на нём повиснут, едва не сел на пол. Неприятная слабость в ногах не оставляла его с тех пор, как он вышел из активной зоны; он встряхнулся и выпрямился, приподнимая Хольгера на вытянутых руках.
— Что было? — встревоженно спрашивал тот, пытаясь увидеть под тёмным щитком глаза Гедимина. — Всё по плану? Что с рукой?
Ремонтник посмотрел на правую ладонь и увидел глубокие золотистые борозды.
— Аварийных стержней мало, — угрюмо сказал он. — Нужны ещё.
В наушниках — по ощущению, за левым плечом — кто-то всхлипнул, и Гедимин, не привыкший к таким звукам, вздрогнул и обернулся. Там стоял Кумала и смущённо улыбался, приподнимая руку в приветственном жесте.
— Простите, что помешал вам, — сказал он, увидев, что Гедимин и Хольгер на него смотрят. — Я наблюдал за вами, и это было так трогательно…
Ремонтник изумлённо мигнул.
— Что ты несёшь? — спросил он, на время забыв об аварийных стержнях и нейтронных всплесках. Кумала снова улыбнулся и быстро шмыгнул в толпу. Гедимин пожал плечами.
— Псих!
…На входе в столовую Стивен на секунду преградил Гедимину дорогу, а когда тот удивлённо посмотрел на него, не зная, готовиться к очередной стычке или отодвинуть охранника и идти дальше, слегка наклонил голову под шлемом и поднёс сжатую стальную «клешню» к груди.
— Ты сделал атомный крейсер, — в голосе охранника звучало нескрываемое уважение. — Ты в самом деле на стороне сарматской расы и способствуешь установлению нашего превосходства. Tza atesqa!
— Да пожалуйста, — отозвался Гедимин, неловко хлопая Стивена по плечу и стараясь мигать не слишком часто. «Надо же, как впечатлился,» — думал он, идя к столу, где его уже ждали все товарищи — и несколько сарматов из других групп. «Может, на пару дней перестанет писать про меня ерунду. Ассархаддон определённо устал её читать.»
— За атомный флот! — Линкен высоко поднял откупоренный контейнер с чистой жжёнкой. — У нас получилось, тески. Мы довели этот проект до конца. Теперь у нас будет лучший флот в Солнечной Системе, и мы наконец возьмём у макак своё. Tza atesqa!
Гедимин молча поднял контейнер, повторив его жест, и осушил ёмкость одним глотком. «И верно,» — думал он, чувствуя, как горячая волна растекается из солнечного сплетения вверх и вниз. «Проект закончен, лаборатории закрыты, теперь работают верфи. Сколько там крейсеров было нужно Маркусу? Тридцать?»
— Теперь ждём, — продолжал Линкен, отложив пустой контейнер. — Маркус сформирует двенадцать планетарных флотов. Мой крейсер, считай, уже у меня в кармане, — я записался во флот Исгельта. Ему нужны офицеры с опытом. Нас осталось немного…
Он, стремительно грустнея, забрал полный контейнер у отвлёкшегося Константина и быстро опустошил.
— Я поступил во флот Тохиля, — сказал Стивен, бросив на стол пустую ёмкость из-под жжёнки. — У меня тоже будет крейсер. Я был капитаном «Циклопа» в ту войну, и мой опыт высоко оценен.
Хольгер беспокойно зашевелился; недопитый контейнер лёг на стол.
— Тохиля? — повторил он, пристально глядя на Стивена потемневшими глазами. — Тохиля Криоса? Разве он не наработал на три расстрела?
Линкен закивал; на его лицо выползла широкая ухмылка, и угол шрама перебрался под самый глаз.
— Тут многие наработали на три расстрела. Маркус, Ассархаддон… Тохиль сегодня был на базе. Помнишь сармата со шрамами на лбу? Когда я видел его в последний раз, их было вдвое меньше.
Гедимин пытался вспомнить, о ком речь; сармат со шрамами на лбу, действительно, был среди сегодняшних гостей Ассархаддона, но кто он, и чем отличился, ремонтник не знал.
— М-да, — протянул Хольгер, отодвигая недопитую жжёнку. — Интересно, кого люди вообще расстреляли. Тохиль Криос жив и разгуливает по Луне — после всех его развлечений на Земле и на Марсе?
Линкен пожал плечами и взял со стола полупустой контейнер.
— Дался тебе Тохиль! Все Криосы развлекались кто во что горазд. Вон, тот же Ассархаддон. И что? Жив и разгуливает по Луне, — а ведь как за ним гонялись!
— Ассархаддон… — Хольгер досадливо сощурился. — Ассархаддон далеко не дурак. Он сам ушёл от правосудия, сам скрылся, сам вышел на связь с Маркусом — и уйдёт с горизонта так же легко и непринуждённо. А Тохиль — кровожадный идиот. Он-то как выжил⁈