— Чего? — удивлённо посмотрел на него сармат.
— У тебя есть планы на завтра? — спросил Хольгер. — Ты знаешь, с чего начать? Мне что-то неспокойно. У нас есть голографические чертежи?
— Сколько угодно, — махнул рукой Гедимин. — Константин все мои схемы перевёл в объём. Не думал, что это когда-нибудь пригодится.
Хольгер облегчённо вздохнул.
— Перекинь их на телекомп и потренируйся выводить на экран. Я пока прикину, какой реактор нам нужен.
— Давай наоборот, — сказал Гедимин.
«Интересно, кого сюда пришлют,» — думал он, дорисовывая схему будущего тренажёра. «Целых триста желающих возиться с ирренцием… где он их взял? Тут одного-то не найдёшь…»
09 июня 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— И всё же курс теории им не помешал бы.
Хольгер согласно кивнул.
Четыре топливные сборки — полноценную активную зону реактора — собирал в тренировочном отсеке сам Гедимин; на этом его непосредственная работа закончилась, но с платформы он не уходил, пока монтажники не установили систему линз для прожигателя. Остальное — и генерирующую «обвязку», и экраны, и ходовую часть — он отслеживал уже вполглаза, вместе с Хольгером выбравшись из-под защитного поля в отсек для теоретических занятий. Пока реактор не был экранирован, доставать из стены телекомп Гедимин опасался, и голографический проектор был отключен.
— Им будет тут удобно? — в очередной раз спросил ремонтник, покосившись на принесённые кем-то из охранников стулья. Их было шестнадцать; кому-то предстояло проводить занятие на ногах.
— Они — сарматы, — отозвался Хольгер. — Вообще странно, что нам дали стулья. Помнишь информаторий в «Шибальбе»?
Гедимин поморщился.
У входа в шлюз замигал жёлтый светодиод — кто-то просил разрешения войти. Хольгер выбрался наружу, и через несколько секунд замигал уже передатчик на запястье Гедимина.
— Они здесь. Выходи знакомиться.
Гедимин вышел и остановился перед сарматами, выстроившимися двуслойным полумесяцем вокруг Хольгера. Их было пятнадцать, все в чёрных скафандрах — почти таких же, как у самого ремонтника. Сармат заметил, что почти всем им непривычна тяжёлая броня — кто-то едва может пошевелить пальцем, кому-то тяжело даже стоять. Более-менее уверенно чувствовали себя двое — и у обоих при виде Гедимина глаза радостно заблестели.
— Айзек, ты же радист. Тебе-то это зачем? — спросил ремонтник. Айзек мигнул.
— Тебе же было надо. А ты вообще шахтёр.
Теперь мигнул Гедимин. Обсуждать шахтёрское прошлое ему не хотелось, и он обвёл задумчивым взглядом всех сарматов. Хольгер выжидающе смотрел на него, и оба не знали, что делать.
— Список есть? — спросил Гедимин. Сарматы переглянулись.
— Точно, — сказал Айзек, досадливо щурясь. — Не составили. А надо было. Подождите, мы сейчас.
— Стой, — буркнул Гедимин, открывая передатчик. — Сам запишу. Называйтесь по очереди, слева направо, — имя, чем занимался, имел ли дело с ирренцием.
— Агнаман Ло, — вскинул руку первый сармат в первом ряду. — Монтажник несущих конструкций, пилот тяжёлого экзоскелета в отряде прикрытия. Проходил лётные тренировки с «Седженом».
Гедимин одобрительно кивнул, занося данные в наскоро созданную базу. «Надо будет их всех запомнить,» — думал он, пристально глядя в светло-зелёные глаза. «И узнавать, если встречу. Значит, это Агнаман…»
— Хильдир Хагав, — назвался тёмнокожий сармат на правом краю полумесяца; его бровная дуга была рассечена старым шрамом. — Оператор реактора, синтезирующего плутоний, и синтезного цеха для производства ирренция.
Гедимин вздрогнул всем телом и медленно опустил руку с передатчиком, изумлённо вглядываясь под лицевой щиток. Этого сармата он знал не хуже, чем Айзека, хотя имя его слышал впервые.
— Хильд… — начал он — и снова вздрогнул. Шагнув вперёд, он крепко взял сармата за плечо. Тот не шевельнулся, хотя зрачки испуганно расширились.
— Хильда Хагав? — спросил Гедимин. Он видел за свою жизнь не так много самок — за последние месяцы вообще ни одной — но Хильда Хагав, которую он помнил, самкой определённо была, а существо с её именем и лицом, стоящее сейчас перед ним, — нет.
— Узнал-таки, — ухмыльнулась бывшая самка, выворачиваясь из-под его руки. — Тяжеленная броня! Как ты в ней носился, что всей бригадой догнать не могли⁈
— К броне привыкнешь, — пообещал Гедимин. — Сначала всем было тяжело. Но почему ты самец?
Хильдир издал невесёлый смешок. Остальные курсанты переглянулись.
— Так ты ничего не слышал? Новости уже полгода… Приказ Маркуса — модифицировать всех самок Eatesqa. Теперь не будет никаких самок, только самцы.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Зачем⁈ — он оглянулся на Хольгера — тот выглядел не менее удивлённым, а значит, слышал эту новость в первый раз. — Чем ему мешали самки⁈
Хильдир пожал плечами и неловко усмехнулся.
— Не знаю, атомщик. Нас никто не спрашивал. Вся база уже модифицирована, Земля… наверное, тоже.
«Лилит…» — Гедимин склонил голову, чувствуя, как глаза сходятся в узкие прорези. «Сёстры Хепри… Мика… Так и знал, что этот кусок слизи ещё всем устроит…»
— Эй, атомщик! — Хольгер, схватив его за плечи, испуганно заглядывал в глаза. — Что с тобой? Их же не убили, не искалечили… Это обычная управляемая мутация!
Курсанты зашептались, растерянно переглядываясь. Гедимин, поспешно взяв себя в руки, осторожно погладил Хильдира по плечу.
— Ладно, оставим это. Значит, Хильдир Хагав…
Он отошёл назад и продолжил перекличку. Хольгер с тревогой наблюдал за ним, пока последнее имя не было внесено в список, и сармат, закрыв передатчик, не обратился к курсантам:
— Сегодня пройдём по устройству реактора и его обвязки. Сброшу каждому чертёж, до завтра постарайтесь его изучить и запомнить. Завтра потрогаем реактор руками. Tza tatzqa?
…Когда последний озадаченный курсант растворился в толпе, клубящейся у раздачи, Хольгер посмотрел на Гедимина и криво усмехнулся.
— Я не ждал от тебя такой реакции, атомщик. Меня самого эта новость удивила, но чтоб настолько…
Ремонтник сердито покосился на него и, махнув рукой, тяжело опустился на свободный стул.
— Я не понимаю, зачем он это сделал. Ну чем ему мешали самки⁈
— Самки? Какие самки? — встревожился Линкен, пропустивший весь разговор и услышавший только последнюю реплику — Гедимин, сам того не заметив, выкрикнул её в полный голос. — Что там у вас, атомщики? Почему у него глаза чёрные?
— Да очередной приказ Маркуса, астероид ему в дюзы, — неохотно ответил Хольгер. — Ты слышал, что все самки Eatesqa в начале года были переделаны в самцов?
— А, это, — Линкен озадаченно взглянул на Гедимина и пожал плечами. — Да, один сармат из моей команды провёл пару недель в медотсеке в начале января. Но вроде бы это ему не повредило, — толковый сармат, как был, так и остался. Я вообще не понимаю, зачем было делать самкам эти наросты на груди. Лишние болевые точки и перекос при ходьбе.
— Зачем было делать половые органы, если не предполагалось половое размножение, — вот как должен звучать этот вопрос, — вынырнул из своих размышлений Константин. — Думаю, окончательный вариант нашей расы будет лишён половых признаков вовсе. Это и называется усовершенствованием, разве нет?
— Бред какой-то, — буркнул Гедимин и тут же осёкся. — Я не про тебя, Константин. Этот наш координатор…
Он стиснул зубы и потянулся за контейнером с водой. Говорить не хотелось.
— Интересно, как теперь называют себя сёстры Хепри, — пробормотал Хольгер. — Должно быть, братьями.
15 июня 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
Кенен Маккензи поймал Гедимина у выхода из главного зала, немного опередив курсантов, также обнаруживших «профессора» и желающих с ним пообщаться. Гедимин посмотрел на них через плечо Кенена и едва заметно усмехнулся — «Реактор не отпускает, верно?»
— Джед, ну имей совесть! — взвыл учётчик, хватая его за руку и тут же проворно отступая на шаг. — Где⁈
— Думал, это за день делается? — недовольно сузил глаза Гедимин, вынимая из ниши в скафандре плотный непрозрачный свёрток. — Держи свои цацки.
Кенен, небрежным движением освободив себе угол ближайшего стола, положил на него пакет и принялся его разворачивать. Гедимин терпеливо ждал.
— Хм… Ну да, близко к эскизу, — Кенен придирчиво осмотрел украшение, извлечённое из ветоши, и перевёл взгляд на Гедимина. — Но почему так мало? И где остальной материал?
— Маккензи, придержи язык, — сдержанно сказал ремонтник. — Взял себе за работу.
Кенен всплеснул руками и открыл было рот, как сильный толчок в плечо отбросил его в сторону.
— Атомщик, куда ты пропал? — сердито спросил Линкен, выглядывая в толпе остальных сарматов. — Эй, тески, брысь отсюда! Учиться будете завтра. Сегодня у нас траур и мысли о возмездии.
«Хорошего дня,» — жестом пожелал Гедимин четвёрке самых настойчивых курсантов и пошёл за Линкеном к транспортному туннелю, по дороге выловив из толпы Хольгера и Айзека.
— Опять экзоскелеты? — спросил химик. — Линкен, у тебя все празднования на одно лицо.
— Мы не празднуем, — буркнул взрывник. — Мы готовимся забрать у макак свои планеты. Вы с атомщиком — умные сарматы, вы научились летать, но стреляете вы оба препоганейше.
Гедимин обиженно фыркнул. «Опять Лиска заело,» — думал он, с тоской представляя себе утомительные гонки над кратером Кеджори. Линкен вытаскивал туда сарматов при любом удобном случае. Вот и сейчас он стоял у выхода в транспортный туннель и ждал вагона, идущего на «Койольшауки».
— Смотрите, Сциен! — раздался за спиной радостный, до боли знакомый голос. — Мы удачно вышли на платформу. Гедимин и его товарищи уже здесь, и нам с ними по пути.
«Сциен?» — Гедимин удивлённо мигнул и начал оборачиваться, чтобы посмотреть, с кем разговаривает Кумала, — но оба сармата уже обошли его и остановились неподалёку. На Кумале был лёгкий экзоскелет с тремя гребнями «Седжена» за плечами, прибавляющий к р