Сармат растерянно пожал плечами.
— Звание? Никакого. Откуда оно у меня? Я не военный.
Пилоты переглянулись.
— Вот это очень странно, — пробормотал Сайджин, открывая передатчик и разворачивая перед Гедимином страницу с информацией. — Смотри. Мы с Йенью — и почти все атомные пилоты — сержанты атомофлота. Видишь знак?
Гедимин мигнул.
— Сержанты? — он открыл свою страницу и снова пожал плечами. — У меня тут ничего нет. А откуда у вас звания?
Сарматы снова переглянулись.
— В первый же день, вместе с назначением… Стой! Ты же был назначен вообще в последнюю минуту. Может, что-то не успели?
— Нет, ерунда, — сказал, недобро сощурившись, Йенью. — Он пришёл десятого, сегодня четырнадцатое…
Гедимин с тоской огляделся, высматривая в толпе Хольгера, Линкена или хотя бы Хильдира, — какой-нибудь осколок знакомого и разумного мира.
— Вот слизняк! — выругался внезапно Сайджин, и Гедимин, вынырнув из своих мыслей, растерянно мигнул. — Смотри, что пишет наш капитан! Приказа от адмирала, видишь ли, не было! А ведь мог бы сам решить — на корабле-то он главный…
Гедимин хмыкнул. «Стивен? Дать мне звание? Мне оно даром не нужно, но у военных это, кажется, ценность…»
— Да ну его, — пробормотал он, заталкивая пилотов в открывшийся шлюз и входя туда вслед за ними. — Для учёных звания не предусмотрены.
Сегодня — как и вчера, и позавчера — никаких учений не было. После того, как Гедимин и пилоты «Седжена» проверили реакторы, их отпустили (точнее сказать — выставили) на базу, и на корабль они возвращались только перед отбоем. Ремонтник раздобыл матрас; одеял и подушек на «Маре» не было, и на вопрос о них интендант ухмыльнулся во весь рот — «ты что, макака?»
Заняться было решительно нечем — видимых неполадок в механизмах базы он не нашёл, Альваро и Амос в реакторном отсеке обходились без него, корабль Хольгера с утра отбыл на учения, а где Линкен и его «Феникс», вообще никто не знал. Кажется, только они и покинули базу, — в коридорах сегодня было особенно тесно, как будто все экипажи слонялись по туннелям, не зная, куда приткнуться.
— Завтра, — услышал Гедимин тихий голос в наушниках; говорил незнакомый сармат — здесь не заботились о хранении тайн, и редко кто-нибудь отключал коммутатор, чтобы вся база не могла его услышать. — В три, край — в четыре. Куда сначала? Первый удар — Петерсон, потом — Кларк. Застать их среди ночи. У макак, сам знаешь, принято спать после полуночи. Полночь в Петерсоне — полночь на «Маре»… Точно говорю. У них праздник. Довольны, что победили Саргона. Ничего, мы им напомним. Устроим День памяти.
«Завтра?» — Гедимин осмотрелся в поисках говорящего, но сарматов в коридоре и открытых отсеках было много. «Вместо речи Маркуса — команда „на взлёт“? Линкен будет рад. Он давно этого ждёт. Но куда он провалился? Пропустит же всю войну…»
Он на секунду прижал ладонь к груди. Невидимый обруч снова давил на рёбра. «Интересно, надолго всё это? Давно не приходилось воевать. Думал, без этого обойдётся… Идиот ты всё-таки, Гедимин. Хоть и учёный.»
15 июня 33 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота «Мара» — Солнечная система — галактика Вендана
— Tza tatzqa!
Едва вслед за оглушительно громкой командой из передатчика послышался вой сирены, Гедимин вскочил на ноги, на ходу сворачивая матрас и заталкивая в нишу между слоями обшивки; когда загудел и залязгал весь корабль, сармат уже сидел в герметизированном отсеке, в кресле перед щитом управления, и проверял готовность реакторов к запуску. Последнюю проверку он сделал вчера, перед сном, и за два ночных часа ничего не изменилось. Он сцепил пальцы рук и до хруста растянул их. Кровь стучала в ушах — нарастающее волнение, как всегда, ускорило пульс и слегка замутнило рассудок.
— Dekuter qen… dekuter qu… — продолжал размеренно отсчитывать передатчик. Внутренний отсчёт начался с пятидесяти; судя по звукам, долетавшим снаружи до того, как Гедимин закрыл гермозатворы, большая часть команды поднялась ещё быстрее, чем он, и была на местах на счёт «сорок».
— Du… un… Tza tatzqa atta’anu! — механический голос сменился живым — коммутатор переключился на Стивена. Должно быть, он уже был в капитанской рубке, — Гедимин знал, где она, но внутрь пока проникнуть не удалось, хотя некоторое любопытство его донимало.
— Atza teru! — послышалось в наушниках, и сармат удивлённо мигнул — «А первые два кода? Прослушал? Но когда⁈»
— Sa terke, — отозвался Гедимин. — Zaa tikka attahanu!
— Tza, — голос Стивена прозвучал непривычно радостно. — Dekudu den unu!
— Tza, — кивнул Гедимин, щёлкнув переключателем. Механический голос послушно начал отсчёт с двадцати. На цифре «пять» Гедимин поднял управляющие стержни и оповестил пилотов «лучевого крыла». Они ответили в ту же секунду, и сармат слышал, как их голоса звенят от радостного возбуждения. Он озадаченно сощурился — «И чего тут хорошего?»
Корабль мягко дрогнул, сдвигаясь с места на «лучевых крыльях». Это почувствовал даже не Гедимин — усовершенствованные демпферы погасили толчок; такие же, вроде бы, стояли под реакторами, но они узнали о старте первыми — и выдали на мониторы синхронный выброс нейтронов. Разбираться, откуда взялась такая чувствительность, было уже некогда — пока сармат гасил вспышку, «Феникс» уже взлетел. Корабль снова встряхнуло, уже сильнее, — три километра он прошёл за считанные секунды, и оба антиграва пришли в действие, отталкивая крейсер от планеты и устанавливая внутри свою гравитацию. От моментальной потери веса и следующего за ней «падения» и неприятного давления на все кости никакие демпферы не спасали, и на эти секунды Гедимин убирал руки с пульта. Реакторы выдали ещё порцию нейтронов, но омикрон-излучение было в норме — ни одна установка не вышла из критического состояния.
— Atza teru! — гаркнул в наушниках Стивен. — Tza jasu qena den una!
Над запястьем сармата вспыхнула, разворачиваясь, трёхмерная голограмма Солнечной системы. Среди замерших на секунду небесных тел горела одна ярко-красная точка — прямо над северным полюсом Луны. Рядом с ней высветились мгновенно посчитанные координаты «лучевого кода».
Прыжок был двойным — едва корабль вышел в галактику Вендана, ему тут же пришлось её покинуть. Гедимин бросил за корму «закрывающее» излучение и хотел изучить голограмму повнимательнее, но она уже погасла вместе с координатами. Связь отключилась. Корабль летел где-то рядом с Луной, плавно маневрируя, из отсека управления доносились отрывистые реплики на сарматском — переговоры пилотов «лучевого крыла», но из их обкусанных фраз на каком-то невнятном жаргоне Гедимин не понимал ни слова. «Они летают дольше, чем я существую,» — напомнил он себе. Влезать сейчас с вопросами было бы беспредельно неуместно, и сармат сидел молча, стараясь уловить хоть обрывок информации.
— Atza teru! — ожила через пару минут капитанская рубка, а с ней и голографическая карта. — Tza jasqa!
В этот раз на изучение карты Гедимину не дали и пяти секунд; он дочитывал координаты на ходу, одной рукой поднимая стержни. Сразу после выхода обратно в Солнечную систему корабль дрогнул, а из рубки пилотов донеслись отрывистые возгласы. Правый реактор «плюнул» нейтронами — что-то встряхнуло его прицельно. «Ракета⁈» — Гедимин вскинулся, но вспомнил, что всё уже произошло, а он в любом случае не прикрыл бы установку собственным телом.
— Tza jasqa! — рявкнул Стивен. Бросив взгляд на вспыхнувшую карту и едва успев считать код, Гедимин в пятый раз прожёг пространство. После шестого Прожига он сбросил управляющие стержни, надеясь хоть немного стабилизировать реактор. Излучение пульсировало, увеличивая амплитуду. «Не хватало ещё надкритики,» — с замирающим сердцем подумал Гедимин, отстёгиваясь от кресла. «Держись!»
Из отсека управления донёсся торжествующий вопль двух глоток. «Феникс» плавно разворачивался, реактор продолжал пульсировать, но амплитуда уменьшалась. Гедимин облегчённо вздохнул.
— Что там? — спросил он в коммутатор, но его не расслышали — Сайджин и Йенью взахлёб что-то обсуждали на своём обычном жаргоне. Стивен молчал. «Феникс» летел, но куда, и что происходило в это время вокруг, Гедимин не знал. Он щёлкнул по передатчику, надеясь, что из шести кодов зажгутся хотя бы два, но реакторный отсек по-прежнему словно висел в вакууме, отрезанный от всего корабля. «А ведь связь есть,» — сармат вспомнил мгновенно включающуюся карту. «Со штурманами. С резервной энергетикой. Какого астероида⁈»
Они ушли в Вендану снова — через полчаса, медленно, на счёт «двадцать». Координат у Гедимина не было, и корабль, выйдя в чужую галактику, направился дальше сквозь вакуум.
— Час на отдых, — объявил очень довольный Стивен. Коммутатор щёлкнул, и Гедимин остался в тишине.
Сбросив все стержни и оставив реактор остывать, он переключил антигравы на резервную генерацию и поднялся из кресла, расправляя затёкшие плечи. Фактическая нагрузка на них была ничтожно мала, — видимо, от волнения спину свело спазмом, и сармат не сразу это заметил. «Первый полёт,» — он прошёл по отсеку, заглянул в корпус реактора и остался доволен увиденным. «Пока всё нормально.»
— Сайджин, — заговорил он с притихшим отсеком управления. — Что там было? Отсюда ничего не видно.
Из наушников донеслось удивлённое хмыканье.
— Гедимин? Чего не спишь? Командир дал час!
— Спать? — удивился реакторщик. — Но мы только с базы…
— А ты не устал? — удивился в свою очередь Сайджин. — Это в первый раз. Дальше будет труднее. Большое напряжение получается. Надо спать, пока дают.
— Хорошо, — не стал спорить Гедимин, хотя заснуть он сейчас не смог бы. — Так что было-то? Чему вы так радовались?
— Мы взорвали «Кондор» над Атлантисом, — ответил пилот. — Разнесли в осколки!
Гедимин мигнул — и медленно расплылся в улыбке.
— Tza atesieq! Давно хотелось. Но… он ведь не последний на Земле?