— Добрый день, Гедимин, — он, сев на край матраса, деловито ощупал запястье сармата, откинул одеяло и осмотрел свежие швы. — Ну вот, мышечный тонус совсем другой. Сейчас я уберу дренаж, и можете вставать. Пока без кувырков и отжиманий, но ходьба вам будет полезна — перемещайтесь вдоль переборок, насколько хватит сил и интереса…
Он что-то воодушевлённо рассказывал, вынимая из сармата трубки, очищая рану, извлекая лишние скобы и накладывая последние швы. Гедимин щурился от неприятных ощущений, но молчал и пытался успеть за мыслью медика, но быстро от неё отстал.
— Вам стало лучше после всех манипуляций? — спросил Питер, отложив контейнер с испачканными инструментами и пытливо взглянув сармату в глаза. Тот мигнул.
— Да, — признал Гедимин, опираясь на руки и переползая в сидячее положение; бок дёрнуло, но неприятное ощущение быстро прошло, и сармат довольно сощурился. — Спасибо, что помог.
— Рад, что вы идёте на поправку, — кивнул ему Питер и повернулся к Кенену. — Поначалу следите за ним — может не заметить усталости и упасть где-нибудь на дороге. Силы скоро вернутся, главное — вовремя есть. Часа через два дайте разбавленную Би-плазму, утром, если всё нормально, — обычную порцию неразбавленной.
— Спасибо, Пит, — отозвался Кенен, забирая у врача контейнеры и дожидаясь, когда он встанет. — Я в долгу не останусь.
— Да, разумеется, — кивнул человек, поворачиваясь к Гедимину. Тот уже сидел на матрасе, прикрывшись одеялом, и думал, что, когда Питер уйдёт, надо будет попросить у Кенена одежду. Ему надоело лежать голышом, а ходить, постоянно кутаясь в одеяло, было неудобно и стыдно.
— Поправляйтесь, Гедимин. Даже сейчас у вас стальные мускулы. Представляю, каким вы будете, когда вернёте прежнюю форму… Кенен, есть ощущение, что вы не всё мне сказали. Что мы делаем дальше? — он кивнул на сармата. — Суставы, пальцы ног, гениталии… Мне не хочется бросать Гедимина в таком вот виде.
Сармат мигнул. Он перевёл взгляд на свои ступни, попытался согнуть пальцы — два из них так и остались нелепо торчать. Раздробленные кости срослись, но не так, как надо, сделав из сустава сплошной кривой штырь. «Теперь на пальцы не встанешь,» — подумал сармат. «И прыгать неудобно. Или привыкну?»
— Ему нужна регистрация, Пит, — сказал, понизив голос, Кенен, наклонив голову к низкорослому человеку и приложив два пальца к своему лбу. — В ближайшие дни.
Повисло молчание. Питер, скользнув изменившимся взглядом по Гедимину, сдвинул брови.
— Всё настолько серьёзно?
— Ещё серьёзнее, — без тени усмешки отозвался Кенен. — Полуторная цена.
Питер на секунду опустил веки, его лицо стало отрешённым.
— Не буду ни о чём спрашивать, — сказал он, вскинув взгляд на Кенена. — Таких пыток не заслужил никто. Пятнадцатого вечером, после смены. Но с базой разбирайтесь сами.
Кенен облегчённо вздохнул.
— Я знаю порядок, Пит.
— Если вас так заботит маскировка, — медик осторожно тронул пальцем скулу Гедимина, отмеченную кагетским клеймом, — вот от этого нужно избавиться в первую очередь.
Кенен кивнул.
— Сделайте шрам, Питер. Джеда никогда не волновала внешность. Он у нас и так красавец — ночью приснится, не проснёшься.
Гедимин сердито сощурился на учётчика. «Окрепну — поговорим,» — подумал он.
— Два пальца на ногах, — продолжал медик, согнув пальцы на правой руке и по очереди разгибая их. — Восстановить суставы я не возьмусь. Проще пересадить.
Сармат невольно поджал пальцы и спрятал ступни под одеяло. Кенен хихикнул.
— Ты подумай, Джед. Это не так страшно, как кажется. У Иджеса, когда я его вытащил, пол-лица не было, и ничего.
— Для рук хватит восстановительных инъекций, — разогнул второй палец медик. — Регенерация идёт отлично. Но это всё мелочи. А вот паховые органы…
Гедимин поморщился.
— Убери это мясо, — буркнул он. — Всё равно не срастётся.
Медика передёрнуло.
— Не надо так спешить, Гедимин. Это не палец на ноге. Там две важные системы, и если…
— Пит, — вмешался Кенен, сверившись с наручным смартом, — ты можешь отрастить Джеду хоть четыре системы, но за свой счёт. У меня на ерунду нет денег.
Гедимин мигнул. Питер оглянулся на Кенена, несколько секунд смотрел на него и отвернулся.
— Не торопитесь. Пересадку можно будет провести позднее — через год или несколько… А сейчас я сошью вам хрящевую трубку под систему выделения. Может понадобиться.
Гедимин пожал плечами.
— Шей. У меня денег вообще нет.
— Я заплачу, Джед, — пообещал Кенен. — И за регистрацию, и за трубку… Пойдём, Питер, обсудим всё это без чужих ушей. Пусть Джед отдохнёт.
Они ушли надолго. Первые пять минут Гедимин сидел, думая о регистрации — чем бы это ни было — и о трепетном отношении «макак» к репродуктивной системе. Потом он поднялся, намётанным взглядом определил стенные ниши и, заглянув в них по очереди, уже во второй обнаружил подштанники, комбинезон и длинные носки с четырьмя пальцами. Комбинезон был немного короток, в плечах и груди сидел впритык; он был ярко-оранжевым, в цвет униформы сарматов-шахтёров из Ураниум-Сити, но сейчас такие воспоминания Гедимина даже радовали. Он оделся, стараясь не сдвинуть повязку на правом боку, и прошёлся по отсеку от стены к стене. Ноги больше не подкашивались, голова не кружилась. «Всё восстановится,» — подумал сармат, упираясь ладонями в потолок и напрягая руки. Переборка еле слышно захрустела.
— Джед! — Кенен, заглянувший в отсек, укоризненно покачал головой. — Ну что тебе неймётся⁈ Завтра утром я принёс бы твою одежду. А это тебе мало, и цвет не твой.
Гедимин развернулся к нему всем телом, с радостью отметив, что от резкого движения голова не закружилась.
— Я хочу осмотреть корабль, — сказал он.
Кенен слегка переменился в лице, щёлкнул по передатчику и согласно закивал.
— Только жилые палубы, Джед. Тебе пока нельзя сильно напрягаться. Да и Зет испугается, если ты ввалишься в цех.
Гедимин только пожал плечами. «Цех?» — он с трудом вспомнил о шуме станков, когда-то доносившемся из коридора. Сейчас в отсеке было тихо, только турбины энергоустановки еле слышно гудели, — видимо, производство временно остановилось.
Они вышли из отсека, и Гедимин увидел узкий коридор, уходящий вдаль между двумя рядами дверных проёмов. Это не были корабельные конструкции, — переборки соорудили из подвернувшихся под руку листов фрила и кусков арматуры, проёмы вместо штатных крышек загородили передвижными створками из тех же листов. Сейчас всё было приоткрыто, и изнутри доносился свист уборочных механизмов и стук «ножек» роботов-уборщиков. Гедимин, проходя мимо, видел разложенные матрасы и свёрнутые одеяла. Места в отсеках было немного — внутри мог, не задев переборки, лечь на спину один сармат или двое филков вплотную друг к другу. Часть матрасов была предназначена для крупных сарматов, часть — для малорослых, в какой-то отсек нестандартной длины филки заселились втроём, уложив матрасы поперёк. Гедимин удивлённо хмыкнул.
— Ноги не упираются? — спросил он, кивнув на открытую дверь.
— А? — Кенен проследил за его взглядом и махнул рукой. — Это парни из Рахэйны, у них рост — метр восемьдесят.
Гедимин отмерил от пола высоту, на которой находилась макушка рахэйнского филка, и усмехнулся.
— Маркусу бы понравилось. Он рядом с ними выглядел бы великаном.
Кенен хихикнул и, придержав Гедимина за плечо, подтолкнул его к повороту.
— Смотри, Джед. Слева резервные люки. А справа — выход в главный канал и спуск в трюмы. Верхнего трюма у нас нет, а в нижний я поставил цеха и прочее добро.
— Главный канал? — Гедимин сощурился на закрытый бронированный люк, мучительно вспоминая устройство «старых» кораблей. — Энергоустановка?
Кенен закивал и аккуратно направил сармата в сторону от люка, в коридор, разделивший пополам жилую палубу.
— Чуешь, какой воздух? Мы за него не платим. Свои кислородные станции, — с гордостью сказал он. — Каждую неделю ездим за субстратом. В кратер Бэрд. Проще было бы брать в Эрлангере, но там городские запасы, а это отдельная пошлина. Знаешь, за что ещё мы не платим?
— За воду? — неуверенно предположил Гедимин. Кенен качнул головой.
— Вода — государственный ресурс. Мы за ней ездим сами, но платить всё равно приходится. Пять койнов с каждой тонны. Мы не платим аренду. Знаешь, где стоит мой корабль? На самом краю городского купола. У нас внутри — только входные шлюзы, всё остальное снаружи. Мы попадаем в городскую гравитацию, но не в арендную зону. Удобно, правда?
Гедимин неуверенно кивнул. «Ничего не понимаю,» — думал он. «Как обычно.»
— Где все? — спросил он, глядя на пустые отсеки. Вдалеке цокали роботы-уборщики, и гудела гусеничная тележка — видимо, за механизмами пришёл уборщик-сармат.
— Вахтенные? Видишь же — убираются, — Кенен махнул рукой в сторону, откуда доносился шум тележки. — Операторы — в кочегарке. А остальные работают. У нас тут непросто, Джед. Если ты не работаешь на Кларк, лунари терпеть тебя не будут. От города отстроена всего треть, на космодроме полно разбитых кораблей, да ещё особые заказы… Надо работать, Джед.
Он вздохнул.
— Строить город? — Гедимин посмотрел на свои руки. Многочисленные рубцы от ожогов и порезов на ладонях слились в сплошную плотную корку, и кожа стала тёмно-серой. Он пошевелил пальцами — они гнулись в правильном направлении.
— Не спеши, Джед. Работы на всех хватит, — сказал Кенен. — Тебе пока надо окрепнуть. Питер говорит — это недели две, не меньше.
«Питер…» — Гедимин вспомнил незаданный вопрос и развернулся к командиру базы. Тот, вздрогнув, подался в сторону. Гедимин мигнул — напугать он сейчас не мог никого, даже если бы захотел.
— Что такое регистрация? — спросил он. — Почему её делает медик?
— А, это, — Кенен облегчённо вздохнул, словно только что избежал серьёзной опасности. — Металлические нити, Джед. Они вшиты каждому из нас в лобную кость. Индивидуальный знак. Знаешь, как работает считыватель?..