… — Не, Джед, на сегодня хватит, — твёрдо сказал Кенен, глядя на Гедимина с опаской. Сармат в недоумении пожал плечами. «Ну ладно. А чего они так смотрят?»
Дизель снова гудел, набирая обороты, — вдвое тише, чем перед ремонтом, но напряжение уже достигло требуемого значения и не собиралось падать. В коридорах снова включилось постоянное освещение, температура, снизившаяся за время простоя, поползла вверх. Гедимин посмотрел на свою броню — нефтяных пятен на ней больше не было, все выгорели под скользящим лучом резака, а вылитое на голову ведро воды остудило нагретые пластины. Кажется, людей смутил именно метод очистки скафандра. «Ну чего они смотрят⁈» — сармат понемногу начинал раздражаться. «Воды жалко? Так сказали бы, я бы её не тратил.»
— Спасибо за помощь, Гедимин, — Питер слегка наклонил голову, одновременно умудряясь смотреть сармату в лицо. — Вы очень… быстро действуете.
Гедимин пожал плечами.
— А чего ждать? Он встал бы — самое большее, через неделю. Надо было сказать мне месяц назад, меньше пришлось бы возиться.
Кенен крепко ткнул его кулаком в бок, но на вопросительный взгляд только возвёл глаза к потолку. Гедимин, уставший от постоянных толчков и пинков, двинул ему в ответ. Не ожидавший такого Кенен с трудом удержался на ногах.
— В следующий раз — непременно, — отозвался Питер, с опаской глядя на «резвящихся» сарматов. — Не беспокойтесь, даже при его остановке никакой катастрофы не было бы. У нас есть РИТЭГ на случай аварии…
Гедимин досадливо сощурился.
— Его сегодня включали, да? Он не тянет. Тут слишком много всего.
Питер кивнул.
— Для своего времени он был хорош, но прошло много лет. Я слышал о новом поколении генераторов — о ЛИЭГах. Как будто они во много раз мощнее и вместе с тем долговечнее…
Вскинув голову, он встретился с Гедимином взглядом, и сармат растерянно мигнул.
— А откуда ты зна…
Кенен снова ткнул его в бок.
— Пит, нам пора. У меня там база, у Бринна проверка. Идём, Джед. Не отвлекай врача нелепой болтовнёй.
Гедимин с присвистом выдохнул сквозь зубы — отвлекать он никого не хотел, но и слушать такую наглую ложь — тоже. «На выходе возьму его за шиворот и подержу,» — решил он. «Здесь — люди испугаются…»
— Вы спешите? Жаль, — сказал явно разочарованный человек, подходя к двери. — ЛИЭГ, по рассказам, — прекрасное изобретение. Жаль, что они под запретом. Одного такого хватило бы на весь госпиталь, и не было бы постоянной возни с дизелем. Но — пусть его, не буду больше вас задерживать.
Гедимин возвращался к глайдеру в задумчивости. Он сделал с Кененом то, что собирался, и держал его на весу, не обращая внимания на крики и трепыхания, пока не услышал в наушниках многоголосый свист — на происходящее отреагировали «копы».
— Не ври, — буркнул он, выпустив Кенена и позволив ему встать на ноги. — Ясно?
— Д-да, — Маккензи ощупал броню на шее, пошевелил плечами и, махнув рукой, пошёл к глайдеру. — Джед, ты совершенно не в своём уме.
Они ехали, не глядя друг на друга. Кенену полагалось следить за дорогой, а Гедимин думал о ЛИЭГах. «А правда, удобная штука,» — он вспоминал параметры генератора и прикидывал про себя, как вмонтировать его в энергосистему госпиталя. «Как раз для таких случаев. Ни риска, ни возни… Может, на трофейных кораблях остались ЛИЭГи? Хотя — где его взять, этот трофейный корабль…»
Кенен злился недолго — едва сарматы поднялись на палубу, он снова постучал по броне Гедимина, привлекая его внимание.
— Парни ещё на работе, — вполголоса сказал он, оглядевшись по сторонам. — Идём, Джед. Отдам тебе кое-что. Лучше там, где не увидят.
Обычно Гедимин в эту часть корабля не заходил, но помнил её очень хорошо — это здесь кодом для всех замков служило слово «seatu». В шлюзе, почти примыкающем к помещению с ирренцием, Кенен остановился, пальцем поманил к себе Гедимина и достал три съёмных диска для смарта.
— Это от Питера. Какие-то книжки по химии и физике. Прочитаешь — вернёшь. Копировать нельзя, но память у тебя и так хорошая.
Гедимин мигнул.
— Зачем? — спросил он.
— Полезно для мозга, — ответил Кенен. — И займёшь себя, чтобы не бродить по улицам в поисках проблем.
— Я не ищу проблем, — буркнул Гедимин, но диски забрал. «Ладно, почитаю, если будет время. А то, в самом деле, буквы забуду. Но странно — откуда у врача такие книги, и почему он даёт их Маккензи?»
— И для этого ты тащил меня в самый хвост? — спросил он, разворачиваясь к выходу. Кенен, схватив его за локоть, дёрнул обратно и почти сдвинул с места.
— Пойдём, посмотрим на ирренций, — сказал он, понизив голос. — Красиво же светится? Тебе всегда нравилось, я помню.
Гедимин пожал плечами. Зелёный свет вставал перед его глазами почти каждую ночь — даже в кошмарах, где в очередной раз умирал Хольгер или Константин, всё светилось зеленью и в ней в конце концов тонуло. «Ирренций,» — повторил он про себя и почувствовал странное, уже подзабытое тепло в груди. «Ладно, взглянуть можно. В скафандре это неопасно.»
С того дня, как Гедимин впервые увидел контейнер с урано-ирренциевой смесью, она стала светиться гораздо ярче и сменила цвет с бурого на тёмно-серый со стеклянным блеском. «Окись ирренция,» — чтобы узнать этот минерал, Гедимину не нужен был анализатор. «Сингит.» Ему захотелось опустить ладонь в светящийся порошок и пропустить его сквозь пальцы, и он поспешно убрал руки за спину. Кенен, увидев его движение, выразительно хмыкнул.
— Тебя ведь тянет, Джед. Как на тросе за буксиром. О чём ты сегодня думал, когда мы ехали домой? Ведь не о тестах на эа-мутацию, верно?
Гедимин недовольно сощурился.
— Чего тебе надо? С этим я возиться не буду, — он кивнул на контейнер.
— Ты — последний, кто помнит, как сделать настоящий реактор, — тихо проговорил Кенен, повернувшись к нему. — Боишься, что найдут? Я прикрою. Тем парням, на Земле, очень нужен ирренций. И не килограммы, а центнеры.
Гедимин отвернулся.
«Кенен никак не отстанет,» — думал он, уже под вечер, после теста на эа-мутацию и мелкого ремонта в цехе, устроившись на матрасе с открытой книгой по теории гравитации. Читалось с трудом — мозг отвык от такой нагрузки, и сармат постоянно отвлекался на посторонние мысли. «Носится со своим ирренцием… Шесть килограммов у него? Десяти уже хватило бы на ЛИЭГ. Хотя можно и из пяти…»
Опомнившись, он резко встряхнул головой и впился взглядом в открытую страницу. Символы плыли перед глазами. «Дурак ты, Гедимин. Вот самое сейчас время для синтеза ирренция. Ещё мишень себе на груди нарисуй. И табличку — „ядерщик Ассархаддона“. Чтобы точно не пропустили.»
10 мая 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Гедимин проснулся в привычное время и долго лежал, не открывая глаз, дожидаясь оглушительного сигнала побудки, — но на корабле было тихо. Сармат приподнялся на матрасе, посмотрел на Иджеса, мирно спящего под его одеялом, выглянул в коридор, — вставать никто не собирался. Сверившись с часами и убедившись, что не перепутал время, он тихонько провёл пальцем по коммутатору.
— Кенен, приём…
— А? Что? — вскинулся заспанный Маккензи. — Дж-жед, твою мать! Чего не спится⁈ Пять утра, праздник!
Гедимин мигнул.
— Какой ещё праздник? — он покопался в памяти, но не нашёл ничего, связанного с десятым днём мая. «Опять я что-то перепутал,» — с досадой подумал он. «Точно перепутал. Вон, все спят…»
— А, точно, ты не в курсе, — вздохнул Кенен. — Прекрасная планета Энцелад… Сегодня лунный праздник, Джед. День воинской доблести — так его тут называют. Никто не работает.
— Не слышал о таком, — сказал Гедимин, оставив бесполезные раскопки.
— Ну конечно, — Кенен приглушённо зевнул. — Помнишь, как макаки в Ураниуме праздновали победу над Саргоном? Тут что-то в том же роде, только макак больше, а сарматов — меньше. Я уеду по делам до вечера, а ты сиди на корабле — и в город ни ногой. Ещё решат проявить воинскую доблесть на ближайшем сармате…
— Доблесть мартышек, — поморщился Гедимин. — На кой мне к ним ходить⁈
— Да-да, — вяло отозвался Кенен. — Не высовывайся, ладно? Если заест любопытство, иди в капитанскую рубку. Иджес настроил прямую трансляцию, посмотришь на город без лишнего риска.
Гедимин мигнул. «Трансляция? Они что, „макак“ не видели?» — пожав плечами, он снова лёг, про себя перебирая неотремонтированные механизмы базы. «В цех пойду. И третью кислородную проверить надо — тяга сбоит…»
…Любопытство заело его ближе к полудню. Поддался не только Гедимин — все сарматы, лениво перемещающиеся по кораблю, постепенно стягивались к капитанской рубке. Иджес постарался — на каждый монитор транслировалось изображение напрямую с городских камер, оставалось только найти удобное место в каюте и вертеть головой, отслеживая происходящее.
«Сколько же тут людей?» — Гедимин, глядя на мониторы, пытался вести подсчёты, но на пятой сотне сдался. На улицы выбрались все. Те, кто не захотел спускаться, открыли галереи на верхних ярусах спиральных башен и смотрели вниз, на плотный строй экзоскелетчиков, идущий по проспекту Восходящего Солнца — с севера на юг, от солнечной электростанции на Пиках Вечного Света к космодрому. Вместе с ними по огороженному шоссе ехали бронемашины — побитые и залатанные промышленные образцы, бронеходы из арсенала повстанцев с наваренной на обшивку сеткой, нелепыми шипами и яркими узорами поверх защитной окраски. За ними, не без труда удерживая строй и периодически сбавляя скорость, плыли над мостовой боевые глайдеры, ещё выше выписывали ровные круги истребители и бомбардировщики всех стран Земного Союза.
— Как будто они брали образцы военной техники, — еле слышно пробормотал Гедимин на десятой минуте этого зрелища. — С каждой базы по две штуки.
— Ну да, примерно так, — откликнулся Айзек — он стоял рядом с сарматом и смотрел на экраны, изредка оглядываясь на соседа и будто ожидая от него какой-то реакции. — Это Лунный флот — всё, что осталось в Кларке, когда мы отсюда ушли. По звену от всех земных флотов.