— Эй, теск! — испуганно крикнул кто-то в том же канале связи. — Отходи!
Кто-то схватил его за руку и потянул назад. Гедимин осторожно сделал пару шагов, не спуская взгляда с инопланетян. Тот, кто стоял на кисти, опустился на оба локтя и подался назад, будто поведение сармата его успокоило.
— Мы тут, — послышалось под локтем Гедимина — голос звучал тонко, напряженно, будто человек старался подражать выговору мианийцев, — просто… ходили. Мы сейчас… уйдём. Да?
Гедимин услышал в эфире несколько взвизгов. Его снова дёрнули за руку.
— Теск, шевелись! — сердито зашипел его спутник. — Хочешь их довести⁈
Гедимин посмотрел на него и удивлённо мигнул — его тащил за руку один из товарищей Торнтона, байкер с механической ступнёй. Сейчас он был в лёгком скафандре, но даже в нём выглядел взъерошенным и сильно напуганным. Сармат нехотя отвернулся от корабля и пошёл с человеком к ограждению.
— Как ты сюда залез? — сердитым шёпотом спросил тот. — Вот тут нормальный проход.
В проход могла проехать пара грузовых глайдеров; он был двуслойным, с камерой переменного давления внутри и насосами для откачки ценного воздуха обратно под купол. Гедимин, посмотрев на него, смущённо хмыкнул. «Тут всё предусмотрено,» — слегка удивился он. «Надо запомнить. Интересно, за дырку в куполе оштрафуют? Я её сразу заделал…»
Уже за оградой Гедимин обернулся и взглянул на зелёный корабль. Мианийцы что-то обсуждали, собравшись на краю площадки, — возможно, недавнее вторжение.
— Эй, теск, не лазь туда, слышишь? — низкорослый байкер снова дёрнул его за руку. — Ты их видел? Кто знает, что у этих пауков на уме⁈
Гедимин мигнул.
— Они не пауки, — машинально поправил он. — Они рукокрылые. Вроде летучих мышей. Надо же… Не думал, что увижу их так близко.
Человек испустил хриплый смешок.
— Так они ещё и летают? А кровь не пьют? Вот это было бы мерзко!
Гедимин смотрел на корабль. Назначение гибких сегментов в хвостовой части так и осталось непонятным, и устройство реактора издалека читалось плохо, — мианийская техника, видимо, сильно отличалась от известной сармату. «Вот бы забраться внутрь…» — подумал он.
— Часто они здесь? — спросил он.
Ответ байкера заглушил пронзительный свист. К сармату и человеку уже приближались двое в жёлтых экзоскелетах.
— Люнер Чицу, — сверился с наручным смартом один из полицейских. — Бесконтрольный выход на космодром, нарушение временных границ Северного Союза и Мианийской Федерации. Гедимин Кларк — то же самое, плюс нарушение целостности городского купола, плюс… Проверь, пришельцы на него заявили?
Гедимин мигнул. Люнер, страдальчески морщась, захлопал по карманам.
— Север — это лишнее, — сказал он, исподлобья глядя на «копа». — К ним я не подходил.
— Камеры пишут, — отмахнулся экзоскелетчик. — С тебя тридцать койнов, с теска — пятьдесят.
Сармат снова мигнул. Он мог по карманам не рыться — у него была одна карточка, и на той осталось меньше восьми койнов.
— У него же нет ничего, — сказал один экзоскелетчик другому. — Что делаем? Звоним Фостеру?
— В участок обоих, — послышалось в наушниках тридцать секунд спустя.
Люнер, помрачнев, подался было в сторону, но экзоскелетчик помахал ему магнитными наручниками, и человек с тяжёлым вздохом пошёл за ним. Гедимин сопротивляться не стал — ему было досадно, но страха он не испытывал.
— Тридцать койнов! — прошептал Люнер, поравнявшись с сарматом. — Торнтон меня закопает.
«А меня — Кенен,» — подумал Гедимин, но промолчал — не хватало ещё жаловаться «мартышке».
— Ты говорил похоже на мианийца, — тихо заметил он. — Общался с ними раньше?
Люнер ухмыльнулся.
— Откуда у меня разрешение, теск? К ним мало кого подпускают. Вообще, говорят, их там много, самых разных, — пауки, ящерицы, даже растения. Но сюда пускают только…
Душераздирающий скрежет открывающихся ворот заставил Гедимина сердито сощуриться. Такого он не слышал давно — с тех пор, как в Ураниуме ремонтом занялись сарматы, прогнав человеческие бригады, и «саботаж» в городе прекратился. Отсюда прогнать людей было некому.
Гедимина развернули боком — иначе он неминуемо снёс бы одну, а то и обе стойки, между которыми проводили арестованных. Какой-то детектор пронзительно запищал, и процессия остановилась.
— Снимай, — приказал, выйдя из-за стойки, Фостер — Гедимин узнал его по орлу на экзоскелете. — И ты тоже, Чицу. Заберёте на выходе.
Люнер, сопровождая каждое движение тяжёлым вздохом, начал снимать скафандр. Гедимин, пожав плечами, резко сжал кулаки и притронулся к груди. Броня с него свалилась, и стойка всё-таки рухнула. Сармат, покосившись на обломки, перевёл ничего не выражающий взгляд на Фостера. Тот открыл рот, но через несколько секунд молча закрыл его и махнул рукой.
— В камеру!
«Местная тюрьма?» — Гедимин, пробираясь по узкому коридору вслед за экзоскелетчиком, с любопытством оглядывался по сторонам. Без скафандра ему было не по себе, но ничего пугающего он пока не видел. То, что в Кларке называлось тюрьмой, сильно походило на сарматский барак в Ураниум-Сити, только внутренние перегородки были толще, а между жилыми помещениями и коридором их не было вовсе — только решётка из вертикальных прутьев, подкреплённая генератором защитного поля. Всё пространство с двух сторон от коридора было разделено на ячейки двухметровой ширины; внутри — два узких возвышения, за ними — ниша в стене с ещё одним возвышением, прикрытым круглой крышкой. Все ниши были отделены ещё одним слоем защитного поля.
Едва экзоскелетчик открыл массивные ворота, за решётками началось шевеление — люди, сидевшие и лежавшие на узких кроватях, поднимались и выглядывали через прутья. Вскоре Гедимин услышал шёпот, а потом «макаки» заговорили в полный голос.
— Теск! — кто-то показал пальцем на сармата. Гедимин молча посмотрел ему в глаза, и человек, замолчав, подался назад.
— Тихо! — рявкнул охранник, возясь с подъёмной решёткой. — Ещё звук — туалетное время сместится на два часа. Мы-то уйдём, а вам потом нюхать.
За решётками заворчали, но в несколько раз тише. Экзоскелетчики расступились, пропуская новых заключённых в пустую камеру. Не успел Гедимин подойти к проёму, как его схватили за плечи, охлопали с ног до головы в поисках карманов, отобрали всё, что удалось найти, кроме собственно комбинезона, и втолкнули сармата в узкий отсек.
— Здравствуй, дом родной, — еле слышно пробормотал Люнер, проворно взбираясь на возвышение и вытягиваясь ногами к решётке. — Привет, три дня безумной скуки. Эй, теск, не так резко! Я хочу дожить до свободы!
За охранниками лязгнули закрывающиеся ворота, и тут же из-за одной из решёток выглянула самка с длинными волосами, собранными в пучок.
— Эй, Лю! Снова здесь⁈
— Ага, — Люнер, оживившись, сел на кровати и перебрался вплотную к решётке. Кто-то из соседних камер помахал ему, он небрежно махнул в ответ и, скинув на пол сапоги, пошевелил механической ступнёй.
— Опять карты? — спросила самка. Люнер отмахнулся.
— Я давно не играю. Не с кем, да и не на что. Торни посадил меня на голодный паёк…
Гедимин после безуспешных попыток лечь на узкую кровать так, чтобы половина туловища не свисала в проход, попробовал сесть. Это было не намного удобнее — камера была ощутимо тесна в плечах. Он снова задел Люнера, и тот недовольно покосился на него.
— Теск, садись поперёк. Задницей на мою часть, ногами — на свою.
— Теск, а ты откуда? — спросила самка, с любопытством глядя на сармата. — Вас разве не сразу расстреливают?
— Эй, не так резко, мне с ним ещё неделю сидеть! — одёрнул её Люнер. Гедимин мигнул.
— Я не нарушал закон, — ровным голосом ответил он. — Здесь почему-то нельзя смотреть на корабли. Я не понимаю.
На секунду вокруг стало очень тихо, потом кто-то рассмеялся, и ещё несколько голосов подхватили. Люнер хлопнул сармата по плечу.
— Этот теск едва не пролез на мианийский звездолёт. Не знаю, расстреляют его или нет…
Дверь снова лязгнула. Голоса смолкли, и Люнер быстро отодвинулся от решётки.
— Я предупреждал, Маккензи, — проблемы мне не нужны, — услышал Гедимин недовольный голос шерифа Фостера. — Тебе ещё очень повезло, что мианийцы на него не пожаловались. Это однозначное вторжение, и…
— До чего же неприятная история, — отозвался Кенен. — Чарли, я сделаю всё, чтобы её уладить. Не надо поспешных выводов… Джед?
Они остановились напротив камеры. Гедимин посмотрел на Кенена и удивлённо мигнул — тот был одет по-человечески, во что-то многослойное, с неудобными блестящими пуговицами.
— Джед, мать твоя пробирка! — Маккензи хлопнул себя рукой по бедру. — Тебя нельзя ни на минуту оставить! Что ты, бога ради, делал на площадке космодрома⁈
— Смотрел, — отозвался Гедимин.
Кенен с тяжёлым вздохом повернулся к молчаливому Фостеру.
— Значит, пятьдесят койнов…
— Восемьдесят, — буркнул Гедимин. — Люнер здесь из-за меня. Он не должен платить.
Фостер громко хмыкнул.
— Он всегда такой?
Кенен покосился на Гедимина, едва заметно поморщился и снова повернулся к шерифу.
— При всех своих странностях Джед — отличный механик. Что скажешь насчёт отработки? Патрульные глайдеры, экзоскелеты, водопровод, — он во всём разбирается. Я оставлю его вам денька на три…
Гедимин мигнул.
— Хм? Интересно звучит, — протянул Фостер. — Отработать восемьдесят койнов будет непросто. Кого-то ведь придётся к нему приставить, а у нас запрещены суточные смены…
Кенен при слове «восемьдесят» сузил глаза, но вежливо улыбнулся.
— Пять суток, Чарли. Если что останется, я доплачу. Дольше нельзя — у меня контракты.
Чарльз на секунду задумался.
— По рукам, — сказал он, сделав знак сопровождающему их охраннику. — Вот этот сармат. Отведи его в гараж. Механик даст участок работы, а ты присмотришь, чтобы всё было тихо. В конце смены вернёшь его в камеру.
По коридору пронёсся гудок.
— Туалетное время! — заорал охранник в конце коридора. Защитное поле, прикрывающее стенные ниши, растаяло, и обитатели камер зашевелились и потянулись к ним. Решётка, закрывающая «отсек» Гедимина и Люнера, поднялась. Сармат вышел и тут же был крепко схвачен за запястье. Байкер двинулся было за ним, но решётка снова упала.