— Работает, — сказал он и удивлённо мигнул — он успел забыть, сколько людей в ангаре, а они все незаметно собрались за его спиной и теперь стояли вокруг, глядя на сармата. На долю секунды ему стало не по себе, и он, преодолев оторопь, двинулся вперёд.
— Я пойду, — буркнул он, вспомнив, что было назначено время сбора, и что оно наступило десять минут назад. — Забирай свой дрон.
Билл — а он стоял ближе всех, и его подвижное лицо ежесекундно изменялось, отражая новую гримасу, — бросил взгляд на верстак и резко мотнул головой.
— Нет, — сказал он. — Я не могу это взять.
Гедимин озадаченно мигнул. Пока он чинил механизм, обычаи людей его не волновали; но сейчас этих существ вокруг было слишком много, и расступаться они не собирались, — надо было срочно понять, что происходит.
— Он исправен. Бери, — сказал сармат. Он думал, что если бы он смотрел человеку в глаза, общаться было бы проще, но для этого надо было сесть на пол.
Человек снова покачал головой.
— Это состязания механиков. Я не могу выйти с тем, чего не делал и даже не чинил. Забирай себе. Торнтон, где регистрационные чипы? Без них его не выпустят.
Гедимин мигнул. Торнтон, ничуть не удивившись, порылся секунду в карманах и пошёл в угол ангара. Минуту спустя он вернулся с миниатюрным контейнером размером с ноготь.
— Проверь, оно? — он протянул Биллу дрон и контейнер.
— Да, верно, — человек, повертев механизм в руках, вставил чип в гнездо и положил дрон на верстак. — Забирай, теск. Не знаю, что скажут судьи, но я пустил бы сарматов на регату. Там полно хороших механиков — а значит, скучно не будет.
Гедимин недоверчиво покосился на него и взял механизм в руки. Люди расступились, кто-то помахал на прощание. Сармат вышел из ангара, держа дрон на ладони; спрятать его было некуда. Через несколько минут он догадался завернуть механизм в защитное поле и прикрепить за спину. Ещё через несколько, добравшись до выхода из терминала, он притронулся к передатчику.
— Иджес, вы уже на базе? Я иду за вами.
— Стой, где стоишь, — немедленно отозвался Иджес. — Я высажу бригаду, вернусь и заберу тебя. Ничего не делай, только оставайся на месте!
Гедимин вышел из терминала и сел на скамью. Охранники вопросительно покосились на него и сместились от ворот к сармату, будто он нуждался в особом присмотре. Глайдер, развернувшись в воздухе, резко затормозил в пяти шагах от него. Высунувшийся из кабины Иджес сердито сощурился.
— Ты обещал не болтаться по городу! В этот раз нас хоть не оштрафуют?
Гедимин, пожав плечами, втиснулся в кабину.
— У меня есть дрон, — прошептал он. — С чипом регистрации. Можешь выйти с ним на регату.
Иджес, развернувшись к нему, изумлённо замигал.
— Где взял⁈
— Несущественно, — отозвался сармат. — Искать его не будут. Летим, покажу на месте.
Иджес старался скрывать нетерпение, но получалось плохо, — когда Гедимин выбрался из душевой, механик давно был на жилой палубе и маячил посреди коридора, мешая сарматам расходиться по отсекам. Гедимин молча отодвинул его с прохода и сел на матрас. Дрон послушно взлетел с его ладони и повис под потолком, быстро вращаясь вокруг своей оси.
— Жёваный крот! — выдохнул Иджес. Он хотел обнять Гедимина, но промахнулся и налетел грудью на его плечо. Сдавленно охнув, он откинулся к стене и потёр ушибленное место.
— Я думал, ты давно забыл о регате!
— Забудешь тут, — Гедимин недовольно сощурился. — От тебя только о ней и слышно. Теперь можешь тренироваться. Дрон исправен, скорость приемлемая, захочешь доработать — в корпусе полно пустого места.
Иджес покачал головой, завороженно глядя на повисший в воздухе шар.
— Вот это здорово, атомщик. Вот это… Теперь макаки увидят, что такое настоящий механик! Только бы дождаться регаты…
15 октября 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Гедимин, а правда, что ты взрывался вместе с реактором?
Сармат недовольно сощурился. Он сидел у щита управления вместе с двумя штатными операторами; они выполняли обычную работу, он — замещал Айзека, ещё с утра ушедшего на показательную выгрузку плутония, да так и не вернувшегося. Гедимин старался не думать, что можно делать с синтезирующим реактором в течение пяти часов, но ни взрывов, ни воя сирен пока не было слышно. Основной корабельный реактор, оставшийся под управлением Гедимина, уже третий день был остановлен и поднят до крайней верхней отметки, система охлаждения работала в штатном режиме, и ничего угрожающего сармат не замечал, — но вопросы о взрывах, даже о случившихся давным-давно, ему не нравились, и особенно он не любил такие разговоры в отсеке управления.
— Случалось, — буркнул он, недружелюбно щурясь на любопытного оператора. Тот встретил его взгляд с радостной усмешкой.
— А какой реактор сильнее взрывается — на уране или на ирренции?
Гедимин, ошеломлённо мигнув, набрал воздуху в грудь, чтобы выдать сармату краткие разъяснения — на полчаса, не больше — которых он, очевидно, не получил, когда его сажали к щиту управления ядерной установки, но короткая вспышка на мониторе отвлекла его, и он, забыв о любопытных сарматах, потянулся к пульту.
— Термодатчики первого контура, — он недовольно сощурился на экран. — Когда их в последний раз меняли?
Сарматы переглянулись.
— Видимо, когда этот корабль ещё был кораблём, — неуверенно сказал один из них. — А что с ними не так?
Гедимин качнул головой, пристально глядя на экран.
— Надо их проверить, — пробормотал он. — После запуска.
«И датчики давления пара,» — добавил он про себя. «Я думал, Айзек следит за реактором. Почему он ничего не сказал?»
В наушниках послышался переливчатый весёлый свист — начал руладу механизм, а закончил — сам Кенен.
— Всё кончено, Джед, — сказал он. — Через пять минут мы будем у тебя. Плутоний сложен в бочки, булькает и красиво светится. Зет тоже булькает и скоро начнёт светиться. Уран и торий!
Он отключился. Гедимин, в недоумении пожав плечами, перевёл взгляд на экран. «Пять часов,» — думал он. «Чем они там занимались, все вместе⁈»
Кенен и Айзек добрались до отсека управления на полторы минуты быстрее, чем обещали. Айзек, взглянув на мониторы, облегчённо вздохнул и жестом прогнал Гедимина от пульта управления.
— Sa hasu! — выдохнул он, облокачиваясь на свободный от клавиш и рычажков край консоли. Гедимин мигнул.
— Поздравляю, Джед, — Кенен хлопнул сармата по плечу. — Высокая комиссия с Земли осталась тобой довольна. Айзек сказал им, что у нас двенадцать килограмм плутония. Всё, что сверх того, можешь забрать себе, — приедут они за двенадцатью.
— Люди всё это время были там? — недоверчиво спросил сармат. — И входили в активную зону?
Кенен фыркнул.
— Не сами. Теперь у тебя в реакторе дохлый дрон. Можешь найти ему какое-нибудь применение — летать он, я так думаю, не будет.
— Что сделали с Айзеком? — спросил Гедимин, покосившись на бледного оператора.
— Это с непривычки, — отмахнулся Кенен; он выглядел слегка усталым, но не измученным. — Пять часов наедине с комиссией — это нелегко даётся. Ничего, Айзек, в следующий раз они будут поспокойнее. Ты отлично держался, и Джед нас не подвёл. Теперь иди, атомщик. Иди к Зету, пока он не выкинул бочки из цеха! Я обещал готовый плутоний через три дня…
Дрон-наблюдатель действительно лежал в пустом реакторе. Гедимин вынул его, бросил в мею и запустил промывку — надо было подготовить установку к новому циклу. Уран пока не привезли, и сармат надеялся, что с этим не затянут. Дрон, к его удивлению, был в нейтронностойкой оболочке, но в ней нашлись микроскопические изъяны, и этого хватило, чтобы выжечь электронику. Оболочка при падении не пострадала, наведённая радиация ей не грозила, — достаточно было отмыть её, и Гедимин уже знал, куда её применит.
Когда цикл переработки был запущен — уже под вечер, ближе к отбою — сармат ненадолго вышел наружу. Ему не хватало озера под боком — после возни с плутонием так и тянуло нырнуть в холодную воду, и годы работы в «Гекате» не помогли забыть эту привычку. Озера в Кларке не было, и воздух снаружи с большой натяжкой можно было назвать свежим, — в газовой смеси внутри корабля кислорода было даже больше, вентиляции было проще очистить воздух маленькой базы, чем огромного городского купола с тысячами источников загрязнения. Слабый ветер чувствовался — его создавали мощные насосы, чтобы углекислый газ не застаивался на улицах. Пахло горячим фрилом, моющими жидкостями, нефтяными парами и немного — гептилом. Рядом с кораблём, частично загородив проезжую часть, стоял бронеход с кинетическими турелями и четырьмя ракетомётами. Ещё два были выставлены снаружи, на лунной поверхности, не прикрытой куполом.
— Маккензи, — прошептал Гедимин, беззвучно отступая к главному шлюзу. — Здесь три броневика.
— А! Не бойся, Джед, — судя по голосу, Кенен ничуть не удивился. — Тебя не тронут, только на броню не лезь. Они нас охраняют.
Гедимин мигнул.
— От кого⁈
— А ты не слышал? — удивлённо спросил Кенен. — От страшного Взрывника, разумеется. Весь Кларк гудит, — охотник за плутонием терроризирует космос! Что, не слышал о кораблях, выпотрошенных и взорванных в поясе астероидов? Федералы следят, чтобы нас не взорвали. Ты их не бойся. Ты же мирный механик, верно?
«Взрывник,» — Гедимин задумчиво посмотрел на серое небо. «Слышал. А Кенен, похоже, его знает. И знает, что нас не взорвут.»
23 ноября 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк — лунный рейд, корабль «Мийяфьоси»
В наушниках задребезжало. Гедимин, открыв глаза, приподнялся на локте и удивлённо мигнул. Иджеса не было, и на жилой палубе стояла тишина, будто все разошлись из отсеков задолго до подъёма. Через несколько секунд сармат понял, что отсутствует один Иджес — остальные мирно спали, а сигнал в наушниках прозвучал только для Гедимина. Минуту спустя он повторился; в этот раз дребезжало громче и дольше. Гедимин, поморщившись, потянулся за флягой — кто бы ни звал его с утра пораньше, перед выходом надо было подкрепиться.