— Значит, скоро, — сказал сам себе Кенен. — Отделение, отжиг — и всё. Сколько там, Джед?
— Три двести, — ответил сармат, покосившись на анализатор. — Или триста. Может, выскоблю ещё десяток граммов. Так себе выработка. Говорил же — передержали.
Кенен с довольной ухмылкой хлопнул сармата по плечу. Из его речи он, казалось, услышал только первые два слова.
— Давай-давай, Джед! Три кило за один заход — очень недурно! Как только закончишь тут, делай новую закладку. Плутоний ещё остался?
— Куда он денется⁈ — Гедимин кивнул на контейнер. Воды было уже достаточно; сармат остановил подачу и открыл вентили на газовых баллонах. Контейнер вскипел. Серая муть, осевшая было на дно, снова всплыла, и вода почернела.
— Тринадцать с половиной килограммов, — подсчитал вслух Кенен, вопросительно взглянул на Гедимина, увидел ответный кивок и снова расплылся в улыбке. — Сделаешь новую закладку. Чего реактору простаивать?
— Когда прилетит твой курьер? — спросил Гедимин. Кенен пожал плечами.
— Нескоро, Джед. Связи давно не было, а слухи неспокойные… Ну да ладно, забудь пока о нём. Хочешь хорошую новость?
Гедимин насторожился — представления о хороших новостях у него с Кененом заметно отличались.
— Если сдёрнешь меня отсюда, когда я буду делать стержни… — начал он, но Маккензи прервал его нетерпеливым взмахом руки.
— Меня вызывали в городской совет. «Мийяфьоси» вышел на связь. Они крайне довольны нашим ремонтом. Рекомендовали нас всем мианийцам и настаивают на внесении нашей базы в список сарматских ремонтных станций. Это немалая честь, Джед, — для нашего-то захудалого гетто!
Гедимин мигнул.
— И что с того? Одна болтовня…
— Эх, Джед… — Кенен с тяжёлым вздохом посмотрел на потолок. — Умный сармат, а такой дурак… Это не болтовня. Это официальные рекомендации. В январе на рейд придёт ещё один корабль. Если они позовут нас и останутся довольны, мы точно войдём в их реестры. А тогда все проходящие мианийцы и их союзники будут ремонтироваться у нас. Понимаешь, что это значит⁈
— Что нам нужен толковый оператор, — Гедимин покосился на закрытый реакторный отсек. — Если тратить на каждый вылет по три недели, о синтезе ирренция лучше забыть. Взорвёмся.
Кенен рассеянно покивал, глядя куда-то в угол.
— Я договорился об аренде модуля. Когда закончишь со стержнями, поедем его смотреть. Надо будет переделать его под сарматов. Пока что он тесноват и ненадёжен.
Часть 1718.12.29–13.04.28. Луна, кратер Пири, город Кларк
18 декабря 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Гедимин уже спустился с жилой палубы, но назойливый писк в наушниках не смолкал.
— Заткни свою пищалку, — буркнул он в коммутатор. — Я иду.
Кенен наконец убрал палец с кнопки экстренного вызова, и писк прекратился. Гедимин поморщился. Его выдернули из жилого отсека за минуту до выхода — он уже собирался на космодром. «Что там у Маккензи?» — думал он, преодолевая многочисленные шлюзовые камеры в хвостовой части бывшего корабля. «Не авария. Мелкую неполадку он бы не распознал. На крупную первым среагировал бы дозиметр. Очередная идея?»
— Извини за вызов, Джед, — Кенен, едва увидев сармата на пороге, поднялся из кресла и отошёл от щита управления. — Отложи пока вылет, ладно? Я отправлю рабочих, скажу, что ты их догонишь.
— Зачем звал? — спросил Гедимин, заняв освободившееся место. Он покосился на мониторы — ирренций синтезировался, плутоний охлаждался, гелий, выделяясь, откачивался из реактора, давление выходящего газа пока не порвало стержни, — ничего необычного не происходило.
— Я отъеду на пару часов, — сказал Кенен, стряхивая с локтя невидимую пылинку. — Посиди за реактором!
— Опять совет? — спросил Гедимин. — Был же недавно.
— Хорошая память, Джед, — вежливо улыбнулся Маккензи. — Поеду встречать новичка. У нас пополнение на базе, я, как командир, должен решать вопросы с обустройством.
— Новый сармат? — Гедимин слегка оживился. Кенен закивал, с намёком оглядываясь на закрытый люк.
— Филк. Работал оператором на ядерной установке. То, что надо для нашего дела. Сразу приведу его к тебе. Никуда не уходи, Джед, — никаких аварий тут быть не должно!
Два часа прошли за ленивым наблюдением за мониторами (реактор, в общем-то, в присмотре не нуждался) и попыткой начертить «что-нибудь мианийское». Гедимин разбирался в том, что насканировал на «Мийяфьоси», не первую неделю, но устройство станции яснее не становилось. Информации по мианийским технологиям не было нигде — да что там, о самих мианийцах сармат не знал почти ничего. Вроде бы их громадные крейсера были на слуху; вроде бы их технологии отличались от союзных алитийских (хотя что-то из них заимствовали, — кажется, Миана и Алити объединились в федерацию довольно давно); вроде бы их корабли именно строились, а не росли из земли или подводного ила… Посмотрев на свой чертёж, Гедимин поморщился и, скомкав его, бросил в мусорный контейнер. «Ничего не изучишь, когда никуда не пускают,» — думал он, досадливо щурясь. «В следующем рейде выверну сканер на максимальную дальность. Может, увижу реактор…»
— Джед, мы на пороге, — раздался в наушниках довольный голос Кенена. Гедимин покосился на часы — Маккензи управился быстрее, чем рассчитывал, видимо, это его и радовало. «Филк-оператор,» — сармат задумчиво сощурился. «Их, наверное, было много…»
Люк открылся. Кенен, улыбаясь до ушей, подтолкнул вперёд маленького сармата в радиозащитном скафандре. На базе таких миниатюрных скафандров было два — филки тут были, но в реакторы, как правило, не лезли.
— Вот он, Джед. Может, ты его вспомнишь. Амос Атабаска…
Гедимин встал. Он шагнул к Амосу, остановившемуся у порога, и протянул руку к его плечу, — но остановился, наткнувшись на ледяной взгляд. Глаза филка быстро темнели, сходясь в узкие щели.
— Конечно, — тихо сказал Амос. — Надо было понять. Кому ещё настолько наплевать на закон?
Гедимин мигнул.
— Эй-эй, — встревожился Кенен. — Ты сам согласился, помнишь? Ещё тогда, в гетто, когда я вышел на тебя. Ты сам вошёл в проект, хотел участвовать, согласился лететь на Луну…
Амос кивнул.
— И я буду участвовать, — он посмотрел на мониторы. — Синтезная установка Кета. Помню эту штуку. Макаки меня долго о ней расспрашивали…
Его передёрнуло. Гедимин двинулся было к нему, но Амос снова взглянул ему в глаза — с отвращением, как смотрел бы на эа-мутанта.
— Я даже думал воспроизвести её, — Амос криво ухмыльнулся. — Не нашёл плутония. Ну, чего вы ждёте? Давайте указания. Сколько она уже работает?
Он слегка повернул голову к Гедимину, но в глаза ему больше не смотрел.
— Четвёртый день, — сказал сармат, угрюмо щурясь. — В конце января — перезагрузка. Добавлю плутония. Где ты был весь год? В гетто?
Амос качнул головой.
— Только работа, — ровным голосом сказал он. — Ничего больше.
Кенен втиснулся между ними, жестом попросив Гедимина отойти в сторону.
— Ты приехал на мою базу, Амос, — заговорил он, недовольно щурясь. — У нас тут решают вопросы мирно. Если у вас с Джедом разногласия…
Амос резко мотнул головой.
— Это не разногласия. Он — военный преступник. Я не буду иметь с ним никаких дел сверх того, что нужно для «Заражения».
— Мне и не нужно, чтобы вы целовались, — буркнул Кенен, покосившись на неподвижного Гедимина. — Не деритесь, этого хватит. Иди, Джед. Я оставил глайдер на обочине. Дать тебе ещё денег?
Гедимин качнул головой и, не оглядываясь, вышел из отсека. Под рёбрами неприятно ныло. «Преступник,» — он криво усмехнулся. «Это он про тот мартышечий город? Видимо, Ураниум бомбить было можно. Даже нужно. Рассказать ему, что ли, про Хольгера? Тоже мне, hasukemu…»
25 декабря 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Да-да, — Кенен, закинув за спину надоевший шлем, широко, по-человечески, улыбнулся. — Официальная ремонтная база Мианы принимает официальные поздравления. Ну и ритуальный обмен дарами, куда без него…
На кольцеобразном столе в капитанской рубке появилось маленькое искусственное дерево — скорее всего, сосна, со множеством мелких предметов на ветках. В каждый из них был вставлен светодиод, и предмет назойливо мигал на краю поля зрения, мешая Гедимину сосредоточиться на мониторах. Там, впрочем, показывали примерно то же самое — много искусственных колючих деревьев, «снег», нанесённый на крыши домов и насыпанный в ниши и на ветки «растений», ветви с красными ягодами, много странных предметов, в том числе светящихся. Шуметь город начал ещё вечером; ночью мимо сарматской базы пронеслись байкеры, и на переднем флиппере ярко горела белая звезда. Гедимин щурился на неё из приоткрытого люка, пока она не скрылась за углом, и вспоминал Ураниум и ночные забеги охранников — и утренние поиски звезды, кем-то уроненной в овраг или придавленной стальным «сапогом». Звезда, провезённая по улицам Кларка, пережила ночь, и с утра её торжественно вздели на макушку самого большого искусственного дерева. Вокруг толпились разноразмерные «макаки», сновали разносчики в странных красных костюмах, играла громкая музыка, и периодически с дронов, подвешенных в небе, что-то сыпалось. Гедимин смотрел на всё это настороженно, как на цепочку пьяных экзоскелетчиков, пытающихся одновременно идти и прыгать, — начиналась Рождественская Неделя, невероятно длинный ритуал, как-то связанный со сменой дат, и сармат надеялся, что Кенен не потащит его «развлекаться». Последнее время ему не хотелось видеть людей.
— Космодром? — Кенен повернулся к сармату, задавшему какой-то вопрос, и подвинул к нему открытый контейнер со сладостями. — Да кому там работать⁈ Вахтовики разлетелись по домам, постоянников тут немного. До второго января даже и не думай о работе. Если у Джеда будет настроение, проверим оборудование базы, проведём учёт запасов, составим план закупок…
— Глинтвейн «Маккензи», — вслух прочитал Иджес надпись на этикетке, налепленной на контейнер со жжёнкой. — Гедимин, пей. Это делали не макаки. Они к этому даже не прикасались.