— Что?
— Скафандры для филков, — повторил Гедимин. — Айзек просил. Ты при мне вносил в список. Где?
Кенен поморщился.
— Да, вспомнил. Вы с Айзеком, наверное, думаете, что я извлекаю вещи из вакуума. Ну да, они есть в списке. Но в продаже их нет и не предвидится. И где я должен их взять⁈
Теперь мигнул Гедимин.
— Почему их нет?
Кенен тяжело вздохнул.
— Потому что мы проиграли войну, Джед. Никто не добывает ипрон. Никто не конструирует броню для сарматов. Твой скафандр сделал Кумала. Мой собран на нашей же базе по его образцу. Кто сделает скафандры для филков⁈
Гедимин посмотрел на выходящих из шлюза ремонтников. Среди них были двое филков в лёгкой радиозащитной форме.
— Мы с Иджесом, — сказал он. — Возможно, Айзек. Ипрон у меня есть.
…Снижающийся барк врезался в космодромный тягач. Собирая из обломков работоспособный механизм, Гедимин пытался представить, как это произошло. Получалось плохо.
— Я пойду, — сказал он временному бригадиру, убедившись, что тягач на ходу, а с косметическим ремонтом справятся и филки. Тот кивнул.
— Мы тут скоро закончим. Пойдёшь в «Юйту» — займи нам место.
Через пять минут Гедимин выходил из терминала. «Занимать место» было необязательно — Дэвид и так ждал сарматов с тех пор, как они выехали с базы. Поедание человеческой еды вошло в традицию, нравилось это Гедимину или нет, и Айзек с Иджесом привыкли, что он приносит им пайки. Он взял ещё четыре — для Амоса, Фланна и медотсека. Медикам редко что-то перепадало — они на космодроме не работали. С полными карманами пайков он спустился на несколько ступеней и остановился, глядя на космодром. Долго искать не пришлось — «Елизавета» с открытым главным шлюзом стояла у ограждения, и человек в сером экзоскелете собирал деньги за вход.
Гедимин замедлил шаг, думая, как обойти «копа» и подняться на борт, — он плохо помнил, как выглядит Суханов, и не был уверен, что его узнает. Но сармата узнали быстрее — не успел он остановиться, как от ограждения отделился второй экзоскелетчик с серебристой звездой на груди.
— Гедимин? — он остановился напротив, глядя сармату в глаза. Тот едва заметно усмехнулся.
— Василий, — он сдвинул пластину скафандра и вынул из ниши ёмкость, обёрнутую защитным полем. — Бери. Странные штуки. Нашёл. К твоему… «местному».
Человек понял — глаза на долю секунды округлились, и он, усмехнувшись, бережно прижал контейнер к груди.
— Йонкер порадуется. Так жалела, что нашли без неё… Когда-нибудь там будут копать. Это был город, верно? Это надо исследовать.
Гедимин кивнул.
— Жёлтый металл, — он протянул человеку миниатюрные слитки. Тот взял их и едва не выронил — от неожиданной тяжести дрогнула рука.
— Для брони, — он тронул пальцем висок. — Сделай нормальную. Так, как у вас, — выжжет мозг.
Человек мотнул головой, посмотрел на слитки, на Гедимина, и усмехнулся в респиратор.
— Даже не знаю. Это же… — он притронулся к пластине брони, под которой исчезли слитки. — Не жалко?
— У меня есть, — Гедимин снова провёл пальцем по виску. — Смотри за кораблём, ладно? Хороший механизм. Может, последний такой.
Василий кивнул.
— Присмотрим. Теперь, когда мы взлетели, начнётся настоящая работа. Миана, Рокка, Кейнер… — он усмехнулся. — Наберу экипаж из разных рас. Прямо как в старых фильмах, самому не верится… Гедимин, а ты с нами не хочешь?
Сармат вздрогнул, впился взглядом в серые глаза, — человек смотрел серьёзно, ожидая ответа.
— Нет, — Гедимин тяжело качнул головой. Перед глазами вспыхнули и погасли чужие галактики, мерцающие стены ириенских развалин, фиолетовый лёд Аметиста, скатанные ветром в рулоны пласты водорослей на побережье кагетского океана…
— Жаль, — Василий на секунду склонил голову. — Мы придумали бы, как тебя вытащить. Там, в Миане, много мирных сарматов…
Гедимин ничего не ответил.
24 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Обмеры филков? Всех? — Бринн удивлённо посмотрел на Гедимина. — Зачем тебе?
— Надо прикинуть среднее, — ответил сармат. Бринн озадаченно хмыкнул. Иджес и Айзек, дожидавшиеся Гедимина у выхода из медотсека, переглянулись.
— Уверен, что нам нужно среднее? — негромко спросил Айзек, когда Гедимин выключил передатчик, пополнившийся новым файлом, и вышел. — Тут всего двое желающих влезть в активную зону — и, возможно, ещё Амос…
Гедимин неопределённо пожал плечами.
— Будут другие. Надо сделать стандартную броню. Если что, потом подгоним.
Несколькими часами позднее сарматы сидели в отсеке управления плутониевым реактором, и Гедимин, положив на край пульта четыре скреплённых листка ежедневника, сверял схему с голографической развёрткой, нарисованной Айзеком.
— Какие они… мелкие, — Иджес едва заметно поморщился. В руках он держал лёгкий радиозащитный скафандр из запасов филкского снаряжения.
— Слой флии и слой ипрона? — Айзек покосился на бумажную схему. — По миллиметру, пластины внахлёст? Не слишком много?
— Меньше — бессмысленно, — ответил Гедимин. — Даже это плохо защищает. Нужна термоизоляция…
«У Кумалы был проект тяжёлого скафандра,» — думал он, досадливо щурясь. «Альваро в таком ходил. Куда его дели? Теперь вот считай всё заново…»
Он старался предусмотреть всё, но у Кумалы получалось лучше, — провозившись несколько часов со своим чертежом, Гедимин вынужден был это признать.
— А нужен ли им ипрон? — задумчиво спросил Айзек, глядя на броню ремонтника. — Они ведь не будут работать с ирренцием. А для уранового реактора хватит и флии. Одного слоя. Остальное забить нейтронностойким фрилом и теплоизоляцией.
Гедимин качнул головой.
— Будут, — убеждённо сказал он, глядя сквозь схему на герметично закрытый люк; ничего незаконного сарматы делать не собирались, но Иджес решил, что лучше замуроваться. — Ирренций очень полезен. Рано или поздно запрет снимут. И они будут готовы.
Айзек хмыкнул.
— Ну, пусть так. Смотри, что получается по массе.
На экране передатчика проступил столбик чисел — и одно суммирующее. Иджес и Гедимин посмотрели на него и переглянулись.
— Очень лёгкий, — ремонтник недовольно сощурился. — Надо удвоить ипроновый слой. Филки очень уязвимы к радиации…
Айзек громко фыркнул.
— А ты не подумал, как филк это поднимет? — он щёлкнул пальцем по экрану передатчика. — Восемьдесят килограммов — и это без снаряжения! Знаешь, сколько весит филк?
Иджес хлопнул себя по колену.
— Верно. Атомщик, они же хилые. Восемьдесят килограмм! Это же три четверти от его веса.
Гедимин мигнул.
— Мой скафандр — два моих веса, — сдержанно напомнил он. — А защита должна быть надёжной. Если добавить второй слой ипрона…
— То на скафандр уйдёт шестьдесят килограммов, — закончил за него Айзек. — А на два — сто двадцать. Откуда у тебя столько ипрона?
— Уран и торий… — растерянно пробормотал Гедимин, сверяясь с цифрами Айзека. — Да, не хватит. Плохо. Ну ладно, пусть будет лёгкий скафандр.
Айзек насмешливо фыркнул.
— Для тебя, атомщик, он, возможно, лёгкий. А тот же Ансельм в нём едва сможет шевельнуться. У нас тут нет Ассархаддона, понимаешь? Некому подгонять сарматов под скафандры. Придётся подогнать скафандр под сармата. Если сделать ипроновый слой тоньше и закрепить на лёгкой, но прочной подложке…
Гедимин привычным жестом достал из-под брони пригоршню мелких деталей и высыпал на ладонь. «Филки — слабые,» — думал он, досадливо щурясь на кусочки металла. «Совсем забыл. Слабые, как „макаки“. Зачем их такими сделали⁈»
31 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Сам понесёшь, — буркнул Кенен. Он бросил на Гедимина косой взгляд на входе в главный шлюз и больше к нему не поворачивался. У обочины уже ждал их четырёхместный глайдер; Гедимин забрался на заднее сидение и поставил рядом с собой массивный контейнер, для надёжности обёрнутый защитным полем.
— Питера предупредил? — спросил он, глядя на затылок Кенена. Командир базы оделся по-рабочему, в лёгкий ремонтный комбинезон, — как обычно, когда выводил бригаду в город, хотя ещё ни разу Гедимин не видел, чтобы Кенен что-то ремонтировал.
— Да, — буркнул тот, не оборачиваясь. Глайдер свернул в переулок, выбирая кратчайший путь. Гедимин незаметно погладил контейнер. Внутри был ЛИЭГ, вчера вечером остановленный впервые за несколько месяцев. Он выглядел исправным, но «поработавшим»; сармат тщательно проверил его перед тем, как завернуть в защитное поле. «Должен запуститься,» — думал он, глядя на ящик. «Если нет — будет досадно.»
Глайдер затормозил неожиданно резко, едва не сбросив груз с сидения. Гедимин сердито фыркнул на Кенена, но пилот был ни при чём — впереди по курсу виднелся шлагбаум, а перед ним — двое экзоскелетчиков.
— Ремонтники? — луч считывателя скользнул по лицам сарматов. Жёлтый «Шерман» жестом приказал им выйти. Гедимин выбрался из машины, держа контейнер в охапке, и недовольно сощурился — взгляды экзоскелетчиков, не задержавшись на самих сарматах, сошлись на ящике.
— Он? — «Маршалл» протянул стальную «руку» к контейнеру. — Поставь на землю!
Гедимин стиснул зубы. «Спокойно,» — напомнил он себе. «Ты ничего не сделал. Ты вообще не знаешь, что это. Смотри сквозь них.»
«Маршалл», небрежным жестом отогнав сарматов от ящика, поднял его двумя руками и удивлённо крякнул.
— Тяжёлый!
— Руки! — сердито одёрнул его «Шерман».
— Чего «руки»? У тебя в экзоскелете такой же! — обиделся патрульный, но всё же опустил ЛИЭГ на землю и махнул рукой сарматам. — Доктор Фокс, ваш РИТЭГ приехал.
Гедимин, подобрав контейнер, медленно перевёл дух. Кенен, на секунду обернувшись, широко ухмыльнулся и быстро пошёл к воротам госпиталя.
— Всегда рад вас видеть, — улыбнулся им навстречу Питер Фокс. Улыбка вышла слегка перекошенной — человек заметно волновался. Вместе с сарматами он вошёл в грузовой лифт и только там, когда двери закрылись, протянул руку к ящику.