Кенен сцапал его за локоть и, издав протяжное шипение, потащил к припаркованному поблизости флипперу.
— Жив? — спросил Гедимин.
— Жив, — отозвался Кенен. — Куча переломов, трещина в черепе.
— Я пойду к нему, — сказал ремонтник.
— Не сейчас, — Кенен, не оборачиваясь, мотнул головой. — Не мешай доктору Фоксу. Он позовёт, когда будет надо.
Флиппер плавно притормозил у главного шлюза сарматской базы, и Кенен, спрыгнув на обочину, повёл его к открытому люку. Вторую крышку он открывать не стал и шикнул на Гедимина, потянувшегося к рычагу.
— Вот так, — дождавшись, когда первая крышка закроется, он отключил коммутатор и снял шлем. — Теперь говори, что там было. С Саргеленом я уже говорил. Он видел взрыв, больше ничего.
Гедимин болезненно поморщился.
— Иджес. У него отключился светодиод. Сигнал, что излучение… — он глубоко вдохнул, пытаясь разомкнуть невидимый обруч на рёбрах. — Что опасности нет. Он замер, а потом рука дёрнулась…
— Tza hasesh, — пробормотал Кенен, меняясь в лице. — Уверен? Иджес — виновник взрыва?
Гедимин кивнул.
— Слушай сюда, — Кенен неожиданно крепко вцепился в его плечо и дёрнул сармата к себе. — Ничего не дёргалось, ясно? Он резал точно по разметке. Процессы внутри корабля привели к взрыву. Это несчастный случай, понял? Случайность. Иджес пострадал от случайного взрыва. Запомни и повтори!
Гедимин растерянно мигнул.
— С нас сдерут за разрушенный корабль! — Кенен по-звериному оскалился, глядя сармату в глаза. — Нельзя дать им понять, что тут есть наша вина! Саргелен уже знает, что нужно говорить. Иджесу расскажет доктор Фокс, он обещал. Тебя тоже допросят — ты был ближе всех. Понял, как надо отвечать?
Сармат угрюмо сузил глаза.
— Ладно, — он стряхнул с плеча руку Кенена и развернулся к выходу. — Где скафандр Иджеса?
Кенен мигнул.
— Зачем тебе?
— Светодиод, — буркнул сармат. — Надо сменить. Давно было надо. Не уследил.
17 июня 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
«Перетёршийся провод,» — Гедимин тяжело вздохнул и на секунду стиснул зубы, сдерживая рвущиеся из горла ругательства. «Всего-то навсего — один гребучий провод… Почему не проверил перед выходом⁈»
Теперь-то все провода были в порядке — вся система, оповещающая Иджеса о радиационной опасности внутри его скафандра, была в порядке, хоть сейчас на выставку, и прервать её работу мог разве что ядерный взрыв. Вот только скафандр вместе со своей идеальной системой висел на стапеле в цеху, и некому было его надеть и оценить работу Гедимина.
— Ну хватит, Джед! — послышалось в наушниках — судя по голосу, Кенен с трудом сдерживал раздражение. — Не пыхти, меня сдувает!
«Альби» летел по западному шоссе, и его пилот высматривал среди перекрытых переулков такой, куда можно свернуть. На западной окраине было какое-то сборище — Гедимин сильно не вникал, но видел мелькающие транспаранты, жёлтые экзоскелеты полицейских и дежурящие у обочины броневики. Часть улиц перекрыли, и Кенен, проезжая мимо них, сердито фыркал в респиратор.
Мимо промчался знакомо окрашенный флиппер; пилот на лету вскинул сжатый кулак. Гедимин обернулся, но юркая машина уже скрылась в каком-то из переулков с односторонним движением.
— Веди себя тихо, Джед, — предупредил Кенен, оставив флиппер под присмотром патрульных на посту перед входом в госпиталь. Гедимин сердито сощурился, но промолчал.
… — Мне дорогого стоило притащить сюда только Джеда, — рассказывал Кенен вежливо слушающему Питеру, пока Гедимин обвязывал ступни клеёнкой и пытался вытереть весь скафандр одной спиртовой салфеткой. — Многие рвались увидеть наших раненых друзей. Стоит бросить клич — и набьётся полный фургон. Я решил, что столько сарматов твой госпиталь не переживёт.
Питер неопределённо хмыкнул.
— Передайте вашим сарматам, что через пару дней Иджеса и Саргелена переведут в общую палату. Там их можно будет посещать хоть каждый день. Только предупреждайте меня о визите — хотя бы за час, чтобы я успокоил персонал.
Он ловко выхватил у Гедимина остатки салфетки и бросил в утилизатор.
— Думаю, лучше будет пройти газовую дезинфекцию в санпропускнике. Вам с этим проще — ваша броня гладкая и ничего не впитывает. Кенен, вы идёте с нами?
Тот качнул головой, переводя взгляд на автомат с кофе и бургерами.
— Не буду смущать Джеда, в такие моменты он легко выходит из себя. Иди, Джед, и постарайся ничего там не сломать.
…Иджес лежал на очень длинной кушетке, прикрытой матрасом полуметровой толщины. При виде Гедимина он повернул голову набок и слабо усмехнулся.
— Атомщик! Хорошо, что пришёл. Я бы встал, но мне нельзя. Позвонки потрескались, Пит просил не дёргаться, пока кость не стянется.
Гедимин, кивнув, сел рядом с кушеткой и осторожно пожал Иджесу руку. Его правое предплечье было стянуто фиксаторами, но локоть двигался свободно. Ещё один фиксатор, более сложной формы, прикрывал верхнюю часть груди и оба плеча. Гедимин украдкой сдавил кожу сармата двумя пальцами — слизь из неё не потекла. Перехватив его взгляд, Иджес ухмыльнулся.
— Меня проверяют дважды в день. Ещё не мутант. Хотя трудно в это поверить — после того, что я сотворил на космодроме…
— Это был несчастный случай, — буркнул Гедимин, чувствуя, как уши и затылок жжёт невидимый огонь. — Дурацкая случайность.
Иджес фыркнул.
— Атомщик, Маккензи тут уже был. Он и тебе присел на уши? Он такой, да… Я ведь слышал, что ты кричишь. Не мог шевельнуться. Ничего не мог… Ah— hasu!
— Провод перетёрся, — угрюмо сказал Гедимин. — Я заменил. Теперь сигнализация в порядке. Ни один квант не проскочит. Вот, держи.
Он положил Иджесу на грудь расстёгнутый широкий браслет на электромагнитах. Его верхнюю часть занимал небольшой дозиметр, рядом с которым горели четыре жёлтых светодиода.
— Это тебе. Чтобы было спокойнее.
Иджес слабо усмехнулся.
— Давай на эту руку, — он подставил левое запястье. — Как пронёс? Не отберут при обходе?
— Доктор Фокс разрешил, — ответил Гедимин, оглядываясь по сторонам. В узкой палате больше никого не было, но у противоположной стены стояла ещё одна длинная кушетка.
— Саргелен, — проследил за его взглядом Иджес. — Ушёл в оранжерею. Ему разрешили ходить, и он бродит повсюду. Наверное, скоро выпишут, — его и оставили-то, чтобы следил за мной. А меня через пару дней переведут в общую палату. Где много-много мартышек…
Гедимин сочувственно хмыкнул.
— Тебя тоже скоро выпишут, — пообещал он. — Если оба мозга в порядке…
Дверь закрывалась плотно, стекло, из которого была сделана её средняя часть, было прозрачным только снаружи. Кажется, за ним мелькали какие-то тени, но Гедимин не был в этом уверен.
— Тебя тут заставляют есть мартышечью еду? — спросил он и тут же смутился. «Глупее вопроса не придумал⁈» — сердито сощурился он, но Иджес только ухмыльнулся.
— Наоборот. Тут всех заставляют есть Би-плазму. Пит считает, что она очень полезна. Вот, смотри сюда…
Он дотянулся здоровой рукой до трубки с мягким наконечником, торчащей из-под кушетки, и показал её Гедимину.
— Пищепровод. Вот тут вентиль, здесь регуляторы, а снизу — баллон с разбавленной Би-плазмой.
— Забавно, — Гедимин едва заметно усмехнулся. — Принести тебе что-нибудь с базы?
— Не надо, — Иджес недовольно сощурился. — С дронами сюда нельзя, а еды здесь хватает. Что там, с кораблями? Реактор уже вывезли?..
…У выхода Гедимин столкнулся с тремя патрульными, ожидающими доктора Фокса в вестибюле. Один из них, проверив сарматов считывателем, сделал пометку в наручном смарте, но задерживать их не стал. Кенен широко улыбнулся ему, но Гедимин видел, как он подозрительно щурится.
— Завтра утром пойдём к Фостеру, — вполголоса сказал он, садясь за штурвал флиппера. — Дадим показания по всей форме. Они там упёрлись — не хотят платить компенсацию. Никто не любит платить, Джед, но я из них деньги вытряхну. Речь о лечении моих сарматов, я это так не оставлю.
Гедимин мигнул.
— У нас нет денег на лечение? — он недоверчиво посмотрел на Кенена.
— Есть, — отозвался тот, сворачивая в открытый переулок. — Но если эти макаки не признают, что виноваты, то виноватыми окажемся мы. А я им платить не хочу. Кто кого переупрямит, Джед. Ты ещё мал для таких игр.
19 июня 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
У входа в госпиталь вдоль обочины выстроились восемь флипперов, раскрашенных один ярче другого. Узнав символику байкеров, Гедимин удивлённо хмыкнул. Кенен, недовольно ворча, поставил «Альби» на максимально возможном расстоянии от чужих флипперов и прикрыл его защитным полем. От шлагбаума тут же отделился один из патрульных и принялся измерять ширину купола. Пока Кенен с ним препирался, двери госпиталя открылись, выпустив наружу большую компанию. Оказавшись на улице, люди облегчённо выдохнули и тут же загомонили, перекрикивая друг друга и хлопая ладонями по подставленным рукам.
— Эй! Механик Джед! — из толпы вынырнул Люнер и, закинув респиратор за спину, широко ухмыльнулся. — Торни, Билл, я ж говорил, что мы их перехватим!
Он хлопнул по скафандру Гедимина и замахал руками, подзывая остальных. Торнтон, подойдя, сдержанно кивнул и протянул сармату свёрток, обмотанный ветошью.
— Для Иджеса. В палате их держать нельзя. Мы показали ему фото. Отдашь, когда выпишется.
— Добрый день, — холодно сказал Кенен, подойдя к толпе. — Джед, мы торопимся. Оставь это под куполом.
Гедимин, так и не успевший ни о чём спросить, растерянно мигал вслед отъезжающим флипперам, когда Кенен схватил его за локоть и потащил к припаркованному «Альби».
— Очередная железка? — он брезгливо поморщился, глядя на свёрток.
— Дрон, — отозвался Гедимин. — Хороший дрон. Исправный. Наверное, дорогой.
— Какая щедрость, — пробормотал Кенен. — Прикрой его защитным полем и ступай за мной. Доктор Фокс не будет нас дожидаться.
…Это помещение Питер назвал общим залом — оно было одно на несколько палат; там никто не жил, но были диваны, настенные мониторы и пара автоматов с кофе, газировкой и горячей едой. Кенен покосился на один из них, но там уже стояли двое в мешковатых зелёных комбинезонах и запасались едой. Ещё несколько человек Гедимин увидел за прозрачным защитным полем, натянутым поперёк зала, — по ту его сторону смотрели какой-то фильм, но наружу звук не проникал. На ближайшем диване две самки разного возраста, одетые в уличные комбинезоны, что-то оживлённо рассказывали третьей — в больничной одежде. Питер на секунду остановился у коммутатора. Гедимин и Кенен остались посреди зала, под настороженными взглядами людей. Через несколько секунд их заметили все; разговоры прекратились, и даже те, кто смотрел фильм, повернулись к пришельцам.