За спиной сармата закрылся люк — Кенен наконец вышел. Гедимин, облегчённо вздохнув, притронулся к пластинам на висках. Лицо обдало ровным теплом, — обычный эффект сигма-излучения, зацепившего нервные окончания; сармат ждал пять минут, но привычные волокнистые щупальца так и не проявились. «Понятно,» — Гедимин поднёс руку к шлему, но опустил её, так и не вернув пластины на место. «Ну ладно.»
Ему было слегка не по себе — будто кто-то обещал выйти на связь и не вышел. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Переживаешь за живой реактор? А надо бы радоваться, что этот бред закончился. Эта штука и так нарушает законы физики…»
Выбравшись из замаскированного люка в трюме бывшего корабля, он едва не сбил с ног Кенена. Тот, ничего не замечая, стоял над самой крышкой, держал пальцы над передатчиком на запястье и сдавленно шипел. Гедимин, схватив его за плечо, крепко встряхнул. Кенен, выругавшись, развернулся к нему.
— Ну чего… А, Джед. Что такое?
— Ты на люке стоишь, — сказал Гедимин, пытаясь заглянуть в передатчик, уже прикрытый ладонью Маккензи. — Что там за срочность? До рубки не дотерпеть?
Кенен поморщился.
— Да там не срочность. Там полный срыв резьбы. На, читай.
Он развернул голографический экран. Сначала Гедимин увидел фотографии дымящихся воронок и разбросанных остатков многосекторных куполов. «Теракт на Титане» — гласил крупный заголовок, выделенный красным. «Мятежники-сарматы уничтожили метанодобывающую базу. Похищен крупный рабочий модуль с системами жизнеобеспечения.»
— Л-лиск! — выдохнул он. Взгляд никак не фокусировался — прыгал через строчку, приходилось перечитывать по два-три раза. «Вышел над поверхностью, снёс базу, подцепил модуль и ушёл, отстреливаясь. Решил всё-таки построить колонию?» — Гедимин криво ухмыльнулся.
— На кой ему модуль с Титана? — спросил он в пустоту. Кенен насмешливо фыркнул.
— Неужели непонятно? Это для беженцев из Куэ. Не таскать же их с собой по всей Найе…
Гедимин мигнул.
— Да, верно. Их надо высадить, — признал он. — А сам он, видимо, решил продолжать…
— Ему уже поздно останавливаться, Джед, — вздохнул Кенен, закрывая передатчик. — Наработал на три расстрела. Тут макаки строят предположения, кто такие «Торий» и «Кецаль». Можешь почитать на досуге.
Сармат поморщился.
— В ядерный могильник вместе с предположениями. Ты, надеюсь, никого не сдашь?
Кенен изумлённо мигнул.
— Я⁈ Ни в коем случае, Джед. Я не самоубийца. К тому же… — он со вздохом покачал головой. — Я почти уверен, что Лиск очень скоро долетается. С тех пор, как он высунулся посреди Австралии, счёт пошёл на недели. Можешь злиться, можешь драться, — но запомни, что я сказал. Потом не удивляйся.
13 октября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
«Солти», окрашенный в цвета лунного флота, растянулся поперёк взлётной полосы, заняв четыре площадки. В его ребристом борту зияла трёхметровая пробоина — неглубокая, конусовидная, прошедшая сквозь все слои брони. Конус упирался в резервуар с субстратом, немного разминувшись с рабочей частью кислородной станции.
— Чем это их? — вполголоса спросил Иджес. Гедимин, убрав руку с края пролома, пожал плечами.
— Небольшое, прочное, на хорошей скорости. Метеороид, скорее всего.
— Сквозь все щиты⁈ — Иджес недоверчиво хмыкнул. — Это, конечно, макаки, — но это же крейсер!
— Давай работать, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь. Его вытащили с ремонтной базы чуть ли не за шкирку, — Кенен пообещал Лунному флоту лучших ремонтников, и Гедимину пришлось бросить остывающий ротор и недостроенный реактор и выехать на космодром. «Ради трёхметровой дырки,» — сармат поморщился. «Да, тут без лучшего ремонтника не обойтись!»
Субстрат от удара спрессовался и подёрнулся стеклянистой коркой, но самортизировал, не позволив метеороиду пройти насквозь, а вибрации — взломать обшивку вдоль всего борта. Корка была нарушена уже после застывания, и часть вещества высыпалась Гедимину под ноги. Несколько секунд сармат озадаченно смотрел на пробоину.
— Они его забрали, — пробормотал он, замеряя размеры пролома в стенке резервуара. — До нашего прихода. Зачем?
— Забрали? — Иджес заглянул в дырку. — Только хотел посмотреть на этот булыжник… Может, сам вывалился? Кому нужен метеороид⁈
…Они закончили через два часа, из которых тридцать минут пытались сдать готовую работу троим «макакам» в тяжёлых экзоскелетах. Гедимин, доказывая прочность поставленной «заплатки», врезал по борту кулаком; верхний слой обшивки немного пострадал, но тут уже сармат ничего не мог сделать — весь корабль был покрыт именно этим материалом.
— Мартышки! — пробормотал он, потирая костяшки и оглядываясь на крейсер уже из-за ограждения космодрома. «Солти», окружённый тремя рядами красных огней, готовился к отлёту. На его обшивке, если присмотреться, можно было различить две маленькие выбоины; на перчатке Гедимина треснули четыре «чешуйки», прикрывающие пальцы, и сармат содрал их, чтобы не потерять по дороге. «Дурацкая проверка,» — думал он. «Надо было сказать им „Стреляйте из кинетики“. По воздействию то же самое, и руки целее…»
…Дэвид, покосившись на повреждённую перчатку сармата, молча налил два стакана прозрачной жидкости. В напитке было много спирта и никаких посторонних привкусов, — в этот раз Гедимину удалось удержать внутренности от спазма. Иджес, прихватив два особых пайка, сел у стойки, — ради двух сарматов не стали освобождать стол, в баре и так было мало места.
— Прохлопать метеорит! — вздохнул Дэвид, глядя на пустые стаканы. — Кого берут во флот⁈
В дверях мелькнул жёлтый экзоскелет; патрульный, пробежавший было мимо, остановился и заглянул в бар. Гедимин ждал, что на него посветят считывателем, но «коп», хлопнув стальной «ладонью» по стойке, радостно фыркнул и протянул ему руку.
— Механик Джед? А что с пальцами?
Гедимин едва заметно поморщился.
— Работа. Ты что, уже выписался?
Уриэль с широкой ухмылкой раскинул механические руки.
— Всё срослось, и вот я в строю. Смотри! Как тебе мой «Маршалл»?
Гедимин, придирчиво осмотрев экзоскелет, нехотя кивнул.
— Пока сойдёт. Через месяц зайди, проверю ножные приводы. В «Маршалле» колени — слабое место.
Иджес, встретившись взглядом с Гедимином, сказал жестами: «Опять работаешь бесплатно?» Сармат виновато сощурился и повернулся к Ури.
— Что с плазмомётом?
— Скоро будет, — человек попытался кивнуть, но с непривычки задел лбом лицевой щиток и поморщился от боли. — Никаких больше взрывов! А ты знаешь…
Он быстро огляделся по сторонам.
— Шериф говорит, что кто-то внёс за меня штраф. Я думал, мне на него десять лет работать! Бывает же… И за операцию тоже…
На его «руке» замигал красный светодиод. Ури посмотрел на передатчик, и по его лицу пробежала волна.
— З-зайн!.. Каким же ублюдком надо быть…
— Что там? — Гедимин придержал его за плечо. — Авария?
Ури попытался мотнуть головой, и весь экзоскелет качнулся вместе с ним.
— Они его опознали. По ДНК. Это капитан «Елизаветы»!
Гедимин только и успел мигнуть, когда экзоскелетчик крепко вцепился в его запястье и потащил сармата за собой. Вырвался он практически сразу, но от бегущего куда-то к ангарам Уриэля решил не отставать — происходило что-то странное и, похоже, неприятное.
— Здесь, — коротко бросил Хадад, приближаясь к одному из строений. Гедимин, покосившись на него, заметил усиленные бронёй стены, камеры по углам и кинетическую турель под крышей. Присмотреться он не успел — человек уже раздвинул рывком ворота и остановился в проёме.
— Ты тут? — спросил он, на секунду оглянувшись — насколько позволила конструкция экзоскелета. — Заходи, сейчас можно.
Гедимин зашёл, осторожно сдвинулся вдоль стены, освобождая проход, и остановился, глядя поверх голов на стол с бортиками, застеленный белым скирлином. Посреди стола лежал чёрный оплавленный комок, из которого торчали металлические кромки; в жёлтом металле Гедимин моментально узнал ипрон, в серебристом — флию. Комок был разрезан надвое, и трое в белых комбинезонах склонились над жёлто-чёрным предметом, извлечённым из него. «Органика,» — щёлкнуло в мозгу сармата, прежде чем он успел приглядеться и узнать в странной штуковине обугленный человеческий череп.
— Расступитесь, — повысил голос один из медиков, оглянувшись на дверь. — Здесь не из-за чего толпиться.
Гедимин посмотрел на собравшихся вокруг стола. Преимущественно это были «копы» — от курсантов до экзоскелетчиков; по углам жались волонтёры, робко поглядывая на стол и тут же отворачиваясь. Уриэль пробился к столу и встал рядом.
— Уже сообщили? — спросил он у ближайшего «Шермана».
— Без тебя сообщат, — буркнул тот. — Что тут за демонстрация⁈ Хадад, марш работать!
— Надо дать оповещение, — продолжил Уриэль, ничуть не смутившись. — По всему городу. Предупредить всех. Сарматский крейсер прошёл над горами, обстрелял «Солти» и ушёл, будто так и надо! Почему не объявили тревогу⁈ Ждёте прямой атаки⁈
Собравшиеся беспокойно зашевелились, разворачиваясь от стола к источнику шума.
— Заткнись, — угрюмо сказал кто-то из экзоскелетчиков. — Никто не атакует. Если бы он обстрелял «Солти», там чинить было бы нечего. Это не атака. Это… послание.
Один из медиков громко хлопнул в ладоши, требуя внимания. К нему развернулись; Хадад завертел было головой, но его толкнули в плечо и заставили встать ровно.
— Я сообщу факты, — проговорил медик спокойным голосом; микрофон, закреплённый на вороте комбинезона, разнёс его слова по всему ангару, заглушив скрипы и перешёптывания. — Этот объект нашли в пробоине, оставленной в борту патрульного «Солти» выстрелом, сделанным из открытого на секунду портала. Здесь свёрнутые листы брони сарматского крейсера, три верхних слоя. Внутри обнаружен череп в остатках лётного шлема. Анализ ДНК показал, что череп принадлежит Василию Суханову, капитану крейсера «Елизавета».
Гедимин тихо зашипел — под рёбрами заныло, и прижатая к боку ладонь ничем не помогла — невидимые обручи сомкнулись плотно. На сармата никто не обратил внимания — все, едва дослушав медика, загалдели, перебивая друг друга.