Гедимин поморщился.
— Они вытащили нас из Ураниум-Сити. Меня и Хольгера. Ещё где-то нашли Константина. Мы трое были в «Гекате». Торрегроса об этом знал. Нас держали порознь. Сначала сканировали, потом начали пытать, — он глубоко вдохнул и ненадолго замолчал — боль в груди была слишком сильной.
— Хольгер Арктус и Константин Цкау? — Якобсон сверился с распечаткой. — Вы говорите о них? В таком случае вы последний, кто с ними встречался…
— Оба мертвы, — Гедимин сузил глаза. — Погибли там.
Мианиец быстро повернулся к соседу и затараторил на своём наречии, шевеля пальцами. Гедимин с трудом отвёл взгляд — отчего-то это зрелище так и притягивало внимание.
— Вас подвергали пыткам с октября по март… Для чего? Чего добивался Торрегроса? — спросил Якобсон.
— Того же, что и ты, — Гедимин ухмыльнулся, глядя человеку в глаза. — Хотел управлять моим флотом. Не вышло. Ни у кого не выйдет.
Зал загудел, и «Тилаколео» угрожающе привстал с места.
— Тишина!
— Вы серьёзно заблуждаетесь, мистер Кет, — отозвался Бу Якобсон. — В том, что касается наших мотивов…
Мианиец коротко вскрикнул, и все повернулись к нему.
— Травмы, с которыми вы прибыли в Кларк, получены во время пребывания в Сокорро? — спросил «переводчик». Сармат кивнул.
— Мистер Кьейя хочет знать, было ли дело о пытках обвиняемого расследовано должным путём, — продолжал человек. — Он намерен запросить материалы расследования действий капитана Торрегросы и его сообщников. И он уже вышел на связь с крейсером на околоземной орбите, чтобы ускорить поиск информации.
Гедимин изумлённо мигнул. Судьи зашептались. На голографических экранах замелькали тексты, — кто-то копался в информационном терминале.
— Торрегроса мёртв, — сказал сармат, перехватив взгляд мианийца. — Твэл пробил его экзоскелет и взорвался внутри. Они все сдохли. Нечего было лезть в мой реактор!
Мианиец издал несколько клокочущих звуков и, приподнявшись, отвесил неглубокий поклон.
— Мистер Кьейя говорит, что не сомневается в вашей способности за себя постоять, — перевёл человек. — Он хочет узнать, что сделали земляне. А мне интересно — вы, покинув Сокорро, обратились в полицию?
Гедимин криво ухмыльнулся.
— Чтобы там продолжили?
Мианиец дёрнул ушами и, издав несколько скрежещущих фраз, снова лёг. Гедимину его реплики не перевели, но, судя по выражениям лиц «землян», ничего хорошего они не услышали.
— Я настаиваю на том, что обращение с обвиняемым в плену к делу не относится, — неуверенно подала голос Парра. Мианиец, по-видимому, понял её слова — и тут же повернулся к ней и несколько раз пискнул.
— Посол Тикийя только что распорядился начать отдельное расследование по вскрывшимся фактам, — сказал Найджел Бойд, покосившись на передатчик. — Нас просят уладить некоторые формальности. Заседание по делу Гедимина Кета переносится на апрель. Сопровождающие мистера Кета, вас просят задержаться вместе с ним. Мистер Кьейя хочет с ним поговорить.
Гедимин следил взглядом за «переводчиком»; тот, к счастью, не собирался уходить вместе с судьями. Охранники вывели сармата из-за барьера и, прикрыв защитным полем, поставили перед мианийцем. Тот, приподнявшись на запястьях, посмотрел Гедимину в глаза и низко поклонился.
— Мистер Кьейя говорит, что наслышан о ваших достижениях в ремонте кораблей Мианы и относится к вам с огромным уважением, — перевёл человек. — Он обещает, что возмутительный случай будет расследован, а виновные в жестоком обращении с вами и вашими товарищами — наказаны по законам Мианы.
Гедимин хмыкнул.
— Разве что ты найдёшь, кто отдавал им приказы. Остальные мертвы.
— Мистер Кьейя наслышан о приказе Цанева и о его последствиях, — сказал «переводчик», выслушав несколько реплик мианийца. — То, что он узнал от вас, — небольшая деталь в огромном механизме, чертёж которого они… чёрт, не люблю метафоры… короче, он благодарен вам за помощь.
Мианиец, резко взмахнув ушами, снова поклонился. Гедимин смущённо сощурился.
— Я ведь в самом деле разбомбил тот город. И снабжал бомбами Лиска. Тебе что, не перевели? Я по вашим законам преступник. Зачем ты мне кланяешься?
Мианиец посмотрел ему в глаза и произнёс длинную скрипучую фразу.
— Мистер Кьейя говорит, что получал лучший перевод. Он знает, в чём вы виновны. Он говорит, что это не меняет ни того, что сделали вы, ни того, что сделали с вами. Он говорит, — «переводчик» на секунду замялся, — говорит, что сожалеет о вашей предстоящей смерти и обещает добиться почётной казни.
Гедимин криво ухмыльнулся.
— Скажи — я хочу, чтобы меня взорвали в реакторе.
«Переводчик» дёрнул краем рта, но сказал что-то мианийцу. Тот снова заглянул сармату в глаза и склонил голову почти до пола.
— Мистер Кьейя говорит, что постарается исполнить ваше желание. Это будет достойная смерть.
30 марта 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Услышав звук открывающегося шлюза, Гедимин прекратил тренировку и поднялся с пола. Сердце билось размеренно — постоянные нагрузки сделали своё дело, и сердечная мышца восстановилась полностью, так же, как и мышцы конечностей. «Вот на кой метеороид я этим занимаюсь?» — подумал сармат, невесело усмехнувшись. «Одна польза — не валяюсь, как мешок дерьма, на глазах у „мартышек“ из суда…»
— У-уф, — выдохнул доктор Фокс, присаживаясь на край кушетки. Вид у него был замученный.
— Что с тобой сделали? — спросил сармат. Фокс махнул рукой.
— Обычные процедуры, Гедимин. Перед приездом комиссии каждый раз приходится побегать. А тут ещё мианийцы…
Он спустился с кушетки и жестом подозвал сармата.
— Собирайтесь, охрана сводит вас в душ. Через пару часов к вам придут. Обычный осмотр… возможно, необычными инструментами.
Гедимин мигнул.
— Возможно?
— Тут четыре мианийских медика, — отозвался доктор Фокс, и на его лице на секунду появилась разочарованная гримаса. — Жаль, но не для обмена опытом. Сейчас они листают ваше дело. Их интересует, что с вами делали в Сокорро. Я давно предлагал и вам, и Кенену добраться до тех ублюдков. Надеюсь, мианийцы выяснят, кто ими командовал, и жаль, что всё это вскрылось только сейчас.
Гедимин пожал плечами.
— Я сам не знаю, чьи там были люди. А я там был. Пустая трата времени, но… если им интересно — пусть смотрят.
Он покосился на себя и тронул побелевший шов в правом подрёберье.
— Уже почти ничего не осталось. Этот рубец и полоса на шее…
«И ещё сотня свежих шрамов,» — договорил он про себя. «Как-то странно я занимаюсь наукой…»
…Доктор Фокс попросил Гедимина лежать на кушетке и никуда не соваться, но, когда в шлюз вошли четверо мианийцев, сармат всё же перевернулся набок и уставился на них. Сначала ему показалось, что они пришли с пустыми руками и вообще не к нему, — поклонившись, все четверо прошли мимо и сгрудились у стены, что-то передавая друг другу. Потом что-то просвистело мимо Гедимина и прилипло к потолку, и он увидел тёмно-красный, почти чёрный сгусток чего-то шевелящегося. Рядом прилипли ещё три, резким движением слились в один и начали вытягиваться вниз длинными тонкими нитями. Один из мианийцев что-то проверещал.
— Гедимин, — Фокс, подойдя сзади, надавил на плечо сармата, вынуждая того лечь. — Не двигайтесь, пожалуйста. Этот прибор на вас настраивается.
«Да лишь бы не сожрал,» — подумал сармат с кривой ухмылкой, вспомнив постоянные опасения Иджеса, и растянулся на кушетке, глядя на текущие ему навстречу щупальца. Они уже дотянулись до его тела и остановились, едва прикоснувшись к коже сармата. Несколько минут они так висели, и Гедимин терпел щекотку, надеясь, что «диагностика» скоро закончится. Потом щупальца быстро втянулись, и на лицо сармата свалился кусок плотного вещества, пахнущего аммиаком. Гедимин дёрнулся было, но вырваться не успел — не прошло и секунды, как всё его тело было плотно обёрнуто сдавливающей «тканью». Что-то закупорило ноздри, но ненадолго — через несколько мгновений сармат смог вдохнуть.
— Hasu! — выдохнул он, когда липкие нити приподняли ему веки и коснулись глазных яблок. Кокон сдавил его и мелко задрожал, пульсации прокатывались по кольцевидным структурам от шеи до лодыжек сармата. В тот же момент, как они прекратились, кокон вскрылся и красным сгустком стёк на пол. Гедимин сел, провёл ладонью по слезящимся глазам и услышал писк мианийца.
— Это всё? — спросил сармат, глядя вслед уходящим инопланетянам. «Прибор» они забрали с собой — Гедимин только успел подумать, что можно было бы его исследовать, как он разделился на четыре части и укатился к ногам мианийцев. «Странная штука,» — подумал сармат, стряхивая с себя невидимые липкие нити, — они давно отделились от тела, а неприятное ощущение осталось. «Или вообще не штука. По-моему, оно живое.»
— Для вас — всё, — ответил Питер Фокс, пощупав его запястье. — А я пойду с ними смотреть расшифровку. Надеюсь, не заставят ничего переделывать!
Гедимин хмыкнул.
— Как называется эта их штука?
— Я не возьмусь это выговорить, — отозвался Питер. — И не спрашивайте, как она работает. Если вы, механик, этого не понимаете, я тут тем более бессилен.
— Тебе не оставят такую же для госпиталя? — спросил сармат. — Я бы посмотрел, как она устроена. Она одна, или их четыре?
— Понятия не имею, Гедимин, — Питер вздохнул. — Проверьте в палате, может, что прилипло. А я пойду к мианийцам. Чёрт! Ведь завтра придут под дверь желающие инопланетного лечения…
Он поморщился и с усталым вздохом пошёл к выходу. Гедимин посмотрел на потолок. Ничего, разумеется, не прилипло — ни к палате, ни к сармату, только очень хотелось вымыться, а на второе купание за день рассчитывать не приходилось. «Ну, хотя бы не заставили это ремонтировать,» — подумал сармат и снова ухмыльнулся. «Как обычно, без чертежей и запасных деталей…»
03 апреля 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Мианиец на заседание не явился, и место его «переводчика» за столом пустовало. Гедимин, хоть и сам понимал, что это глупо, даже немного расстроился. «Узнал, что хотел, и вернулся на свой крейсер,» — подумал он, опускаясь на поставленную между барьерами табуретку. Его руки с каждым выходом в суд покрывались всё большим количеством браслетов; сегодня их было так много, что свободными остались только локтевые суставы, и металлическая конструкция звенела при ходьбе. Гедимин шевельнул плечами и снова услышал звон. Охранники неприязненно покосились на него, тычками с двух сторон заставили сармата сесть прямо и сами вытянули стальные «руки» по швам, глядя перед собой.