— Вот эта штука, — он зажал колонну между ладонями — её толщина составляла всего полметра вместе с «кровеносной системой». — Она тут лишняя. Сейчас я просканирую её основание, и мы подумаем, как её аккуратно убрать. А потом заделаем дыру.
Тай Лим молчал. Гедимин, пожав плечами, перевёл взгляд на экран сканера. В этот раз мианийцы выставили защиту там, где это не мешало ремонту, — под пятиметровыми «рёбрами» балок, одна из которых выпустила ненужный «побег». «Вот эти структуры,» — сармат тронул пальцем волокнистые сплетения внутри ровных слоёв, образующих балку. «Процесс идёт отсюда. Всё это надо будет удалить. Надеюсь, балка поддастся плазме… Sa hasu! Где я возьму плазморез⁈»
— Тай Лим, — позвал он. — У тебя есть «сфалт»? Тут нужен мощный резак!
В наушниках булькнуло.
— А это… обязательно? — робко спросил ремонтник. Гедимин досадливо сощурился.
— Эта штука сформировалась на двухметровой глубине, — он ткнул щупами анализатора в «ребро» корабля. — Мы должны вырезать весь массив, иначе вырастет ещё одна. Если не найдёшь плазму, будешь ковырять резаком все два метра!
В наушниках судорожно сглотнули.
— Гедимин… — человек переступил с ноги на ногу, но так и не сдвинулся с места. — Вся эта штука — живая?
— Живая, живая, — буркнул сармат, разворачивая голографический экран. — Давай думать. То, что сверху, мы отломим, но надо это сделать с минимальными повреждениями. Я бы сначала убрал кровеносную сетку…
Он говорил ещё три минуты, хотя не был уверен, что Тай Лим его слышит — и подозревал, что «отросток», напротив, слышит его прекрасно и, возможно, готовится к ответным действиям. Экзоскелетчик не издал ни единого звука, пока сармат не замолчал и не повернулся к нему, ожидая ответа.
— Запомнил?
— Д-да, я готов, — вяло отозвался Тай Лим. — Я всё понимаю… Мне немного не по себе.
— Не тебе одному, — буркнул Гедимин, разглядывая переплетения «кровеносных сосудов» на стволе колонны. — Надо действовать быстро. Взрежем с двух сторон и дёрнем кверху, а потом я выбью основание.
На то, чтобы взрезать «кровеносную сетку», ушли считанные секунды, — она поддалась даже легче, чем ожидалось, мгновенно лопнув под лучевыми «лезвиями». Красноватый пар взвился столбом, и Гедимин, прицелившись, ударил кулаком по белым шипам, срастающимся в изогнутую балку. Он нанёс два удара, Тай Лим — один, и этого хватило, чтобы полуметровый «ствол» переломился пополам и рухнул, оставив в «ране» торчащие и сочащиеся белесой жижей шипы. Гедимин пнул их, расшатывая, схватил в охапку, — почти все они выдернулись в одно движение, оставив полуметровую дырку в поверхности «ребра». Сармат бросил их в пролом и увидел, как щупальца челнока хватают их на лету, не позволяя упасть обратно, и облепляют присосками. Вычерпнув ладонью белую жижу — она быстро сменялась красноватой — Гедимин взялся за резак и погрузил руку по локоть в плотные волокна. «Два метра,» — мелькнуло в голове. «Надо было взять пневмомолот!»
…Лужицы красной жидкости на глазах испарялись с чёрной брони, повисая над проломом облаками алого тумана. Сармат, опираясь на обломок тонкой балки, вылез из ямы и с трудом выпрямился. «Отвык от работы,» — сердито сощурился он, чувствуя, как ноют мышцы спины и рук. Под ногами зияла длинная прорезь двухметровой глубины, частично заполненная красной жижей. Множество круглых каналов среди плотно сплетённых волокон было повреждено лучевыми резаками и теперь сочилось «кровью». Гедимин не видел, что происходит на дне красной лужи, но надеялся, что регенерация запустилась, и новые волокна образуются правильно.
— Хватит на сегодня, — сказал он, стряхивая остатки чужеродных веществ со скафандра и поворачиваясь к Тай Лиму. Тот пропал из поля зрения несколько минут назад, пока Гедимин зачищал дно разреза; сейчас он стоял на краю дыры и завороженно следил за тем, как прилетевший челнок забирает ненужные обломки из щупалец ремонтного транспорта.
— Идём, — Гедимин тронул его за плечо. — Уже пять вечера.
Тай Лим едва заметно вздрогнул, прежде чем обернуться.
— Пять?.. Да, Гедимин, вы правы. Нам пора…
Он оглянулся на пролом, на дне которого дымилась взрезанная опорная балка, и снова вздрогнул.
— Что? — Гедимин, насторожившись, вгляделся в края пролома. «Новая неисправность?»
Тай Лим тронул повреждённую поверхность и тут же отдёрнул руку.
— Мне кажется, после нашей работы ему стало ещё хуже…
Гедимин облегчённо вздохнул — всё было в порядке, никаких неисправностей, незамеченных им, но найденных «макакой», — только общие соображения.
— Никому не будет хорошо, если его резать без анестезии, — отозвался он, сматывая страховочный трос. Челнок вытянул щупальца, подхватывая сармата на лету и тут же заворачивая в кокон.
… — Жидкой Би-плазмы нет, — буркнул охранник, бросив на колени Гедимина два плоских ячеистых контейнера. — Нормальный паёк. Что тебе не по нутру⁈
Несколько минут назад сармат выбрался из камеры дезинфекции — обшивка скафандра, нагретая почти до оплавления, до сих пор блестела и пахла жжёным фрилом. Его отвели в кислородный трюм — небольшой отсек, заполненный воздухом, и принесли ему контейнеры с водой. Теперь он озадаченно смотрел на ёмкости с пищей — судя по виду, из тюремных запасов. «И тут мартышечий паёк,» — досадливо сощурился он, вскрывая контейнер. «Чтобы не забывал, что в плену…»
Тай Лим был с ним в камере дезинфекции; потом его увели куда-то наверх, видимо, в жилой отсек. Он положил в трюме свой экзоскелет и остался в одном лёгком скафандре. Гедимин видел, как он уходил, тяжело опираясь на стальную «клешню» охранника, — он выглядел таким измотанным, будто на борту «Миикья» они провели несколько суток.
— Больше так не делай, — буркнул охранник, больно ткнув его в плечо. Сармат, едва не выронивший стопку съедобных ломтей, сердито сощурился.
— Вы работали десять часов без перерыва, — продолжал охранник. — Так никто не делает. Пять часов, не больше. Потом — отдых. Ещё пять часов — и в трюм. Тебе, теску, без разницы, а мистер Лим еле держится на ногах.
Гедимин мигнул.
— Я его не звал, — буркнул он. — Не может работать — пусть сидит на корабле.
— Поговори мне ещё! — фыркнул на него охранник, отбирая пустой контейнер. — Спать будешь тут. Подъём в шесть. Мистер Лим обещал подойти к полседьмому. Пока не подойдёт — отсюда ни ногой, ясно?
«Мелкие слабые существа,» — презрительно щурился Гедимин, пока его крепили цепями к палубе отсека. Спать он собирался в скафандре, и цепи ему не мешали — в них можно было поворачиваться с боку на бок. Под него подложили тонкий мат, закреплённый скобами за края, — теперь можно было не беспокоиться, что броня поцарапает палубу. «Когда эта „макака“ успела устать? Ладно, я отвык от работы, но его-то в тюрьме не держали…»
28 июля 25 года. Лунный рейд, корабль «Миикья»
Палуба задрожала. Гедимин открыл глаза и только затем, с запозданием, услышал тяжёлые шаги экзоскелета и недовольные голоса над головой.
— Надо же, додумался! Ты будешь спать в экзоскелете, а я — трястись над кнопкой? Я тоже хочу дежурить, пока он лежит тихо. Иди-иди! Подменишь меня днём!
— Вот болван, — отозвался второй экзоскелетчик. — Спать в экзоскелете? Рядом вот с этим амбалом⁈ Если он у тебя днём удерёт, ты хотя бы выживешь!
Гедимин криво ухмыльнулся. «Всё равно боятся,» — он поддел пальцем крепёжную цепь. «И эти штуки не помогают.»
Палуба снова дрогнула — к сонному сармату приближался ещё один экзоскелет.
— Хватит галдеть! — услышал Гедимин сердитый голос Тай Лима. — Вы мешаете мастеру Кету отдыхать.
Он опустился на палубу, прислонив экзоскелет к переборке, и его «клешни» легли вокруг, зафиксировав кабину в неподвижном положении.
— А теперь мешаете ещё и мне, — продолжил Тай Лим. — Заканчивайте свою смену караула. Сейчас полночь, мы оба устали и хотим спать.
Гедимин изумлённо мигнул, повернул голову к ремонтнику, — тот в самом деле устроился в экзоскелете в углу трюмного отсека и не собирался оттуда выходить. Охранники растерянно переглянулись.
— Твоя смена, Макнайт, — буркнул один из них, разворачиваясь к открытому шлюзу. — Следи за ними обоими!
Шлюз закрылся за ним. Гедимин попытался заглянуть в экзоскелет Тай Лима — человек, вынув руки и ноги из креплений пневмопривода, подтянул их под себя и, откинувшись на спину, закрыл глаза. «Чего ему не лежится в капсуле?» — сармат еле слышно хмыкнул и снова провалился в дрёму.
…Он проснулся в шесть от грохота стальных «копыт» — охранник Макнайт принёс воду для умывания и утренний паёк. Подозрительно косясь на сармата, он открыл замки на цепях, и Гедимин поднялся на ноги и потянулся, упираясь руками в потолок. Никакого экзоскелетчика в углу не было. «Приснилось,» — решил сармат. «В самом деле — что „макаке“ делать в трюме⁈»
— Ждём до семи, — буркнул Макнайт. — Мистер Лим задержится.
Гедимин, пожав плечами, отдал ему пустые контейнеры и развернул голографический экран передатчика. Вчера он отметил на трёхмерном плане уничтоженную колонну и новое углубление на её месте; на сегодня осталось множество паразитных отростков на всех системах корабля. Они должны были питать и поддерживать колонну, но, как и она, только вытягивали из корабля ресурсы. «Почистим всё это и начнём сшивать,» — решил сармат. «Сколько успеем. Пусть „макаки“ отвечают за сорванные сроки.»
Лим появился ровно в семь. Шёл он ровно, не шатаясь, но смотрел недовольно.
— Я попросил о челноке у грузового шлюза, — сказал он, подойдя к Гедимину. — Тут, внизу, есть карантинная камера. Наши вещи перенесут туда.
Сармат мигнул, не сразу сообразив, что означает первая фраза.
— Ты видел мианийцев⁈
— Говорил с ними, — сдержанно отозвался Тай Лим. — Это меня и задержало. Офицер Макнайт, вы передали мои извинения?
Гедимин снова мигнул. Макнайт насупился.
— Мы ждали вас, сэр, — угрюмо ответил он. — Вы идёте работать, сэр?
…Челнок, погрузив щупальца в чёрный шар защитного поля, быстро завернул пассажиров в коконы и втянул в себя. В этот раз Тай Лим стоял рядом с Гедимином, спокойно глядя на манипуляции живого корабля.