«Подъём,» — скомандовал себе Гедимин, проводя мокрой ладонью по лицу, и потянулся за комбинезоном. В коридоре было непривычно шумно — из конца в конец прокатывались непонятные волны шепотков, смешков и бормотания. Сармат озадаченно хмыкнул и перевёл взгляд на соседнюю камеру. Там Мэллоу толкал в плечо спящего Дальберга и что-то бубнил, но сокамерник ни на что не реагировал, пока Мэллоу не сунул ему мокрую ладонь за шиворот.
— Вставай, Дальберг, — ухмыльнулся он. — Пропустишь поверку — не пойдёшь на кино!
— Да чтоб вас всех, — пробормотал тот, протирая глаза. — Было бы куда спешить. Видел я эту твою «Атаку с Марса»…
«Кино? „Атака с Марса“?» — Гедимин насторожился. «Какое сегодня число? Вроде бы не июнь… А, точно же. Первое ноября. Последняя победа „макак“…»
По коридору прогромыхали две пары стальных «копыт».
— Эй, Фортен! — Мэллоу подошёл к решётке. — Сегодня покажут «Атаку с Марса»?
Охранник, вместо того, чтобы взяться за станнер, послушно замедлил шаг у камеры Гедимина.
— Сегодня новое кино, — сказал он. — Про повстанку, взорвавшую космодром тесков… Гедимин Кет? Собирай все вещи, бельё тоже. Пойдёшь без наручников.
Мэллоу открыл было рот, но, услышав последнюю фразу, со стуком захлопнул его. Сармат растерянно мигнул.
— Давай-давай, — поторопил его Фортен. Второй экзоскелетчик молча ждал в стороне, подозрительно глядя на Гедимина.
«Даже здесь у меня полно барахла,» — думал сармат, держа в руках свёрток с бельём и пакет, куда влезло всё остальное. «Как неудобно без карманов…»
Фортен не соврал — наручники надевать не стали, но один из экзоскелетчиков придерживал Гедимина за плечо, пока они поднимались на второй этаж. Пройдя пару десятков метров по пустому коридору мимо бронированных дверей, Фортен остановился у приоткрытой, заглянул внутрь и кивнул напарнику.
— Сюда его. Алькарас в курсе.
Гедимин, войдя, засунул пакет в нишу и обернулся к закрывающейся двери. Смотровое окошко ещё оставалось открытым, и можно было расслышать, как напарник Фортена вполголоса ругает Матейку за невовремя взятый отгул.
Алькарас появился через четверть часа, когда Гедимин, застелив койку, улёгся на простыню со смартом в руке. Ему хотелось ещё раз перечитать старую книгу — по крайней мере, в ней ему было понятно каждое слово.
— Устроился? — спросил Алькарас, заглянув в окошко. — Завтрак скоро будет. Ты у меня в списках на сегодня, не беспокойся.
Гедимин мигнул.
— Почему меня перевели? — спросил он, в очередной раз перебрав в памяти всё, что успел натворить за последний месяц. Ничего особо наказуемого в этом списке не было… разве что выдворение из ангара пьяного Винсента и его товарищей. «Камеры же,» — запоздало вспомнил сармат. «Винки нажаловался, а они просмотрели записи?»
— Чтоб было спокойно, теск, — ответил Алькарас. — Посидишь тут, подальше от людей. Сегодня все будут немного не в себе. Как бы сдуру за нож не схватились…
Гедимин изумлённо мигнул.
— На меня могут напасть… из-за войны? У них было много времени для нападений. Почему именно сегодня?
— Мало ли дебилов, — пробормотал охранник, неопределённо махнув стальной «клешнёй». — Будешь здесь. Всё равно у Матейки отгул…
В камере было очень тихо — Гедимин успел от такого отвыкнуть на вечно гудящем и шелестящем нижнем ярусе. В контейнерах с едой попались прозрачные пятнистые ломти с подписью «ягодная смесь»; раньше сармат такого не видел, возможно, этот компонент добавили из-за праздника. Гедимин ел всё — выделительная система восстановилась, и можно было не осторожничать. Чайный концентрат из «Сюаньхуа» давно закончился, и кипяток сармату больше не приносили; он лениво думал, растянувшись на койке, что было бы неплохо раздобыть ещё немного — кажется, это вещество хорошо влияло на выделительную систему, направляя отходы по правильному маршруту.
«Самок давно не видно,» — с сожалением вздохнул он, переворачиваясь набок и кладя перед собой руку с надетой на пальцы «читалкой». «Ни их, ни Люнера. Видимо, я спугнул их в тот раз. Что-то не то сказал. Досадно…»
…Алькарас отодвинул заслонку и заглянул в камеру. Гедимин не обратил бы на него внимания, но еле слышно свистнул генератор защитного поля, и сармат обнаружил, что оба экрана сняты — а это уже было интересно.
— Тут кое-что для тебя, теск, — охранник просунул в окно узкий свёрток длиной с ладонь. — Чай и какое-то чтиво. У тебя тут уже целая библиотека, а?
Гедимин развернул пакет и едва заметно усмехнулся. На коробке чайного концентрата поверх крупного белого цветка красным маркером было нарисовано сердечко, а по бокам шли мелким почерком написанные имена.
— Диски в коробке, — пояснил Алькарас. — Странный этот их чай, а? Нам тоже прислали пару коробок. Но у нас на это мало любителей.
«Видимо, это сарматский чай,» — Гедимин криво ухмыльнулся. «Где только самки его берут?»
— Тут распишись, — Алькарас ткнул ручкой в угол обёртки. — И я пойду. Завтра после поверки отправим тебя вниз.
Окошко закрылось. Гедимин вытряхнул на ладонь два диска. Они были завёрнуты в тонкий листок, но от встряски выпали. Сармат хотел сунуть обёртку в контейнер для мелкого мусора, но заметил на ней значки, выписанные от руки.
«Миссис Агуэра просила не тревожить вас, пока дело не закончено,» — прочитал он. «Из-за этих старых книжек нам пришлось переписываться с важными землянами. Там что-то про штуки, которыми вы занимались. Нам ответили, что это очень старые книжки, и эти сведения давно устарели, так что вам навряд ли будет интересно. Их написал тот же северянин, что и предыдущую. Мы его не знаем, но вы из-за него сильно взволновались. Возможно, эти книжки вам тоже понравятся. Ждём! Мисс Флоренс, мисс Гаонкар и другие.»
Отложив бумажку, сармат взял из ниши «читалку» и осторожно всунул оба диска в пустые слоты. Таких уже почти не осталось — устройство было обвешано съёмными носителями, как мианийский корабль — челноками.
«Профессор Бекман,» — прочитал сармат знакомую подпись на двух новых обложках. «Радиохимия… то, чем занимался Вольт. И Хольгер тоже. Проверим, насколько эти сведения устарели…»
19 ноября 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Шум в коридоре постепенно стихал. Охранники ушли, пересчитав вернувшихся из душевой, и закрыли за собой ангар. По коридору ползал одинокий робот-уборщик, выпущенный раньше времени. В соседней камере, опустившись на четвереньки, шуршал чем-то под койкой Джон Мэллоу. Дальберг, свесившись с соседней койки, недовольно на него смотрел.
— Говорил же — купи папку! — не выдержал он пару минут спустя. Мэллоу фыркнул и попятился, выползая на свет.
— Джед, не спишь? — он встал у решётки, заглядывая в соседнюю камеру. Сармат приподнялся на локте.
— Будто на работу вернулся, — проворчал Мэллоу, встряхнув пучком разноразмерных бумажных обрезков. — Сплошная писанина! Дальберг, где там твой список?
Его сокамерник достал из ниши свёрнутый в трубку лист.
— Джед, к тебе тут прошения, — сказал Мэллоу, сверяясь со списком. Часть мелких бумажек он сразу отложил, остальные развернул, как веер, и снова ими помахал.
— Гарсия просит, чтобы ему разрешили дневную выпивку забирать утром, — сказал Мэллоу. — Днём ему хватит газировки, а утром он хочет взбодриться.
Гедимин пожал плечами.
— Пусть забирает.
— Ага… — Мэллоу чиркнул ногтем по листу и отдал бумажку Дальбергу. — Новичков сегодня нет… Краус просит выдать ему семьдесят центов — столько ему не хватает на угощение. Он обещает в следующий раз угощать девушек на свои.
Гедимин хмыкнул.
— Если есть деньги, пусть возьмёт. Сейчас порядок со взносами?
— Полный порядок, — отозвался Дальберг. — Вот урезали расходы на пиво — и сразу деньги появились…
— Заткнись, — буркнул Мэллоу. — Дальше… Винсент Моро просит разрешения на воскресное пиво. Обещает этим и ограничиться.
Гедимин недовольно сощурился.
— Медик ему разрешил?
Из коридора донеслось угрюмое ворчание.
— Понятно, — Мэллоу отложил бумажный обрезок. — И ещё один новичок просит пиво на воскресенье…
Прошений было много — прошло полчаса, прежде чем Мэллоу зачитал их все. Ничего важного там не было — кто-то просил другую еду на прогулке, кто-то — разрешения встретиться с девушкой, кто-то хотел, чтобы его пустили на бойцовские тренировки. Гедимин с трудом понимал, почему со всем этим надо обращаться к нему, но Мэллоу приходил со списками каждое воскресенье — видимо, это было важно. Сармат иногда думал, что ему нужны копии — без бумаги перед глазами он безнадёжно в них путался. Копий не было даже у самого Мэллоу — ручки и карандаши в камерах были под запретом. «Тайник,» — думал Гедимин, вспоминая нычки на тюремном дворе. «Пора делать тайник. Тедань придумает, как пронести карандаш, я отверну камеры… Да, на неделе надо будет заняться.»
— Сегодня с нами? — спросил Мэллоу, дочитав прошения. Гедимин качнул головой.
— Рокканские корабли на космодроме. Хочу увидеть, как они взлетают.
20 декабря 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Мэллоу сделал два шага вдоль решётки, резко развернулся и двинулся в обратную сторону. Сложнее всего ему было не врезаться в койку — места для таких манёвров в камере явно не хватало.
— Дальберг, а Дальберг! — не выдержал он, проделав тот же путь в пятый раз. — Ну чего молчишь⁈ И Фортен, как назло, куда-то провалился…
— Заткнись, — буркнул Дальберг, отворачиваясь к стене. — И так задрали эти подъёмы, а тут ещё ты… Маркером нарисуй себе ёлку!
— Джед, ну ты слышал? — Мэллоу повернулся к Гедимину, с недоумением наблюдающему за ним. — Этот парень считает, что мы обойдёмся без ёлки! Как будто от того, что мы тут сидим, у нас отняли гражданство! У каждого гражданина Кларка на Рождество будет ёлка, а мы…
— Заткнись, — буркнул Дальберг, перекатываясь на другой бок.
— Рождество? — Гедимин задумчиво сощурился. — Вы будете бегать со звездой?
Мэллоу хмыкнул.