— Что, суперсолдат, хвалишься перед Винки? — Мэллоу дружески толкнул его в бок. — Вышел бы во двор! За оградой полно скучающих девиц. Показался бы им!
Гедимин мигнул.
— Верно, — сказал Гарсия, останавливаясь у дивана. — Тесков мы все видели, но они так не могут. Могли бы — мы бы с тобой тут не сидели.
Гедимин огляделся в поисках «читалки». Дальберг, перебирающий бумаги на соседнем диване, протянул ему смарт и сделал на листе ещё одну пометку.
— Мэллоу, их точно две?
— Спрашиваешь! — ухмыльнулся тот. — И тебе пора бы подцепить хоть одну. А то так всю весну проспишь!
Дальберг фыркнул, но Мэллоу уже повернулся к Гедимину.
— А ты, Джед? Помнишь, что завтра за день? Девушки спрашивают, кто у тебя есть… и по девушкам ли ты вообще. Я им сказал, чтобы ерунды не болтали…
— И сам не болтай, — буркнул Дальберг, недовольно взглянув на него. Мэллоу отмахнулся.
— Завтра День новой жизни! Джед, у тебя полный общак. Так-таки никому ничего не подаришь? — он пристально смотрел на Гедимина, многозначительно щурясь. Сармат мигнул.
— Если хочешь… — начал было он, но Мэллоу, фыркнув, хлопнул его по руке.
— Только не это! Можешь угощать нас с Дальбергом в любой день, но не завтра. Выбери кого хочешь, любую девицу. Хоть из моих — я даже не обижусь. Ну?
«Чего ему надо?» — сармат смотрел на Мэллоу с нарастающим недоумением. «Хочешь — спаривайся, я-то тут при чём⁈»
— У него девушки на воле, — вздохнул Гарсия, до сих пор стоящий у дивана и внимательно слушающий. — На волю ничего не передашь. Эти выродки запретили ему свидания.
Мэллоу хлопнул ладонью о ладонь.
— Да как же! Так, парни… у кого завтра свидания? Кому можно доверять?
— Ну, ко мне придут, — сказал Гарсия, прежде чем кто-нибудь успел открыть рот. — Доверять можно. Кому передать?
Гедимин задумчиво сощурился.
— Джой Флоренс и Мишти Гаонкар, — сказал он, перебирая в уме, что из лежащего в «общаке» сойдёт за подарок. — И Агуэра… Мэрикрис Агуэра.
Мэллоу громко причмокнул губами.
— А ты не промах, Джед! Агуэра⁈ Ну, это навряд ли… Но тебе виднее. Что дарить, уже придумал? Может, докупить чего надо? Мы с Гарсией тебе всегда поможем. Дальберга не слушай, он зануда.
Последнюю фразу Мэллоу произнёс вполголоса, но Дальберг поднял взгляд от бумаг и сердито фыркнул.
Гедимин рассеянно слушал, как они с Мэллоу переругиваются. «Что здесь принято дарить? Мне обычно приносили запчасти…» — думал он, судорожно вспоминая, какие подарки получали другие люди — хотя бы на недавнее Рождество. «Я сделал бы особенные цацки для этих самок. Но из воздуха их не слепишь…»
14 февраля 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Ну что, готово? — Мэллоу заглянул через плечо Дальберга, но тот сердито отмахнулся. — Ничего, Джед, мы успеем. Ещё полчаса…
— Вот, — буркнул Дальберг, отодвигая на край койки три аккуратно запакованных свёртка. — Зачем старался⁈ Всё равно охрана распотрошит.
Мэллоу вынес все три свёртка к решётке и с гордостью показал их Гедимину.
— Видишь? Вот так это должно выглядеть. Ничего охрана не тронет. У них сканеры есть. Эй, Фортен! Подойди, сделай милость…
Экзоскелетчик, нехотя подойдя к решётке, сердито фыркнул.
— Я бы на месте Фостера пресёк всю эту ерунду на корню. Что, отдать теску?
— Нет, это для Гарсии, — качнул головой Мэллоу. — И на этом всё, больше мы тебя дёргать не будем.
Фортен с тяжёлым вздохом забрал свёртки и ушёл. Гедимин прислушивался к его шагам, пока не услышал голос Гарсии.
— Представляю, как они обрадуются, — ухмыльнулся Мэллоу. — Пришлют что-нибудь в ответ… А ведь ты можешь иногда их видеть, верно? Когда тебя выводят на космодром? «Сюаньхуа» недалеко, через дорогу…
— Заткнись! — буркнул Дальберг.
«Подарят в ответ?» — Гедимин покосился на смарт. Три неприметные обложки на экране стояли в ряд — сармат не убирал диски из слотов, хотя давно выучил все книги наизусть. «Если бы нашли что-то, уже придумали бы повод. Они-то не в тюрьме…»
24 февраля 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Эй-эй! — встревоженно крикнул Мэллоу, запрокинув голову к сводам ангара. — Крышу там не проломите!
— Если Джед… не проломил… то и мы… уф… не проломим, — пропыхтел из-под потолка кто-то из ползущих по балкам. Гарсия, карабкающийся впереди, был слишком занят, чтобы ответить.
Мэллоу покосился на Гедимина, рассматривающего балки и ползущих по ним людей.
— Как думаешь, крыша выдержит?
— Такой вес — выдержит, — отозвался Гедимин. Он выглядывал слабые места в конструкции, — они там были и, если сармат, пробегающий по крыше, их машинально учитывал и обходил стороной, то Гарсия и его «ученики» запросто могли навалиться на них всей тяжестью. «Когда слезут, надо будет поправить крепления,» — сделал про себя пометку Гедимин. «Слишком высоко, чтобы оттуда прыгать. Люди — хрупкие существа.»
Он встал с дивана и прошёл вдоль стены, внимательно рассматривая потолок. Люди, встречающиеся на дороге, привычно огибали его.
— Да-да, именно, — пробормотал кто-то неподалёку от сармата; Гедимин не обратил бы на звук никакого внимания, но голос был очень недовольный. — Цирк, детская комната и дурдом. Я на месте Баселара тоже из камеры не выходил бы.
— Этот клоун — ещё из лучших бойцов, — в тон ему ответил другой; теперь сармат видел их обоих — двое в зелёных комбинезонах стояли у стены, с брезгливыми гримасами глядя по сторонам. — А те, что у ограды? А сами эти… лидеры? Двинутый амбал… ладно, о нём не будем. А эти двое? Да я под расстрелом бы их к себе не принял! Кто в здравом уме будет вот этому подчиняться⁈
— Мы, Ривз, — криво ухмыльнулся первый. — И подчиняться, и объединяться… с клоуном Мэлли и жёлтыми ублюдками. И отдавать им своих людей… Нет, ты посмотри! Полудохлый отброс жрёт сидя перед старшим бойцом! Представляю, что бы с ним сделал Баселар…
Он мечтательно улыбнулся. Гедимин, недовольно сузив глаза, развернулся к Ривзу и его собеседнику. «Ривз. Где я слышал это имя?» — судорожно вспоминал он.
Вспомнить так и не удалось, но момент был упущен — заметив сармата, оба «зелёных» растворились в толпе. Гедимин озадаченно хмыкнул.
— Кто такой Ривз? — спросил он, подойдя к Мэллоу. Тот изумлённо мигнул.
— Ривз? Мелтон Ривз? Дже-ед! С тобой же были на переговорах! — он очертил широким жестом угол ангара. — Вон там его банда. Всё, что от неё осталось, х-хех… А потому что кормить надо лучше!
Он широко ухмыльнулся, но Гедимин не ответил на его ухмылку.
— Он опасен?
Мэллоу, посерьёзнев, внимательно посмотрел на сармата.
— Сейчас? Нет, не думаю. Людей у него почти не осталось. Разве что совсем съедет и, как Химми, лично возьмётся за нож. Но это навряд ли — Ривз из людей Спаркса, это не их стиль.
— Ему очень не нравится… всё это, — Гедимин кивнул на подвернувшееся скопление людей — они, рассевшись на диванах, слушали чтеца. — И не ему одному.
Мэллоу ухмыльнулся.
— Ясное дело, Джед. Ещё бы им это нравилось! Потерять кучу привилегий и получить взамен вот этот балаган… Главное, чтобы их людям нравилось. Пару бубнящих по углам я как-нибудь вытерплю.
Он быстро огляделся по сторонам и придвинулся к сармату.
— Не делай ничего, ладно? Ривз с ножом не полезет, но провокацию может устроить. Мы с бойцами справимся, если тебя отправят на второй этаж, но с тобой тут всё же спокойнее.
Гедимин кивнул. «Значит, эти двое не опасны,» — думал он, высматривая недовольных главарей в толпе. «Пока не найдут себе сторонников. Но я бы за ними присмотрел…»
03 марта 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Через две минуты — на выход, — буркнул сержант Матейка, остановившись у камеры Гедимина. Мэллоу, встав с койки, тяжело вздохнул.
— Опять? Джед, они совсем тебя загоняли. Ты уже отработал и паёк, и одежду, и жильё на пять лет вперёд!
— Это шестая часть его срока, — отозвался Матейка, надевая на подставленные руки сармата гирлянду браслетов. — Так вышло, что от него есть хоть какая-то польза. Пошёл, пошёл, хватит просиживать койку!
Он подтолкнул Гедимина в спину стальной «клешнёй».
От лестницы они сразу свернули налево, и сармат удивлённо мигнул — его вывели из тюремного ангара без скафандра и инструментов.
— Стой, — он остановился, не обращая внимания на тычки и ругань. — Броню забыли.
— Сегодня обойдёшься, — буркнул Матейка. — Пошёл!
Он очень торопился — куда сильнее, чем в обычные дни, когда он выводил сармата что-нибудь отремонтировать. Гедимин ждал, что они повернут налево, к космодрому, но они, обогнув тюремный двор, вывернули направо. Матейка подтащил к себе сармата и повёл его между ангарами, держа за скованные запястья, как будто наручников и чипов было недостаточно для контроля. Гедимин недовольно сощурился, но тут же, забыв о ноющих суставах, широко раскрыл глаза — его вывели к шоссе прямо напротив чёрной двери «Сюаньхуа». Дверь была открыта, и охранник — кажется, Тьягу — стоял на пороге и широко улыбался.
— Миссис Агуэра! — крикнул он, заглянув внутрь. — Мисс Флоренс!
Дверь качнулась, и Гедимин заметил табличку с косым красным крестом — «Мы извиняемся, но здесь закрыто». Тьягу, шагнув назад, поправил её и придержал дверь.
— Пошёл! — буркнул Матейка, подтолкнув сармата в спину. Они уже стояли у крыльца, и Тьягу улыбался им.
Все стены вестибюля были увешаны гирляндами розовых и лиловых цветов вперемешку с фигурками маленьких птиц с ярким оперением. Посреди помещения стоял длинный стол на коротких ножках, заставленный чашками и засыпанный сладостями. Вдоль стола на подушках сидели люди — в основном самки, но Гедимин заметил и нескольких самцов. Рабочей одежды и полумасок не было почти ни на ком, но все надели какие-то странные длинные наряды. Двое поднялись из-за стола навстречу сармату; Матейка дёрнул его за запястья и зазвенел ключами, вскрывая браслет за браслетом. Гедимин удивлённо мигнул — всю гирлянду обычно не убирали, пока он не возвращался в камеру.