Макнайт уже спускался с крыльца терминала, грохоча стальными «копытами» при каждом шаге. Люнер, вскочив в седло, махнул Гедимину на прощание и с места набрал скорость. Макнайт ещё не успел сойти с последней ступеньки, а байкер уже исчез за ангаром.
— Привязывай его где-нибудь в другом месте, — недовольно сказал охранник космопорта. — С этим теском вечно проблемы!
— Я же не могу взять его с собой к Дэйву, — буркнул Макнайт, отцепляя сармата от ограды. — Всё, пошёл! Хватит с тебя на сегодня.
Самка стояла там же, так и не двинувшись с места, и расширенными глазами смотрела на экзоскелетчиков, изредка оглядываясь туда, где недавно исчез Люнер. Макнайт шёл быстро, подгоняя Гедимина; вскоре и самка, и вся окраина космодрома пропали из виду. Сармат досадливо щурился, думая о сорванной тренировке. «Слишком много „макак“ вокруг,» — думал он. «Забыл о них. Глупо вышло.»
30 июня 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Вот тебе ещё, Джед, — сказал Мэллоу, просовывая контейнер с прозрачным желе под решётку. Гедимин благодарно кивнул. Он подобрал упаковку с пола, встряхнул её, наблюдая за колыханием аморфной массы, — ничего внутри не дрогнуло, только рот свело оскоминой. За эту неделю сармат съел много фруктового желе, и оно ему очень надоело, — ещё одна порция «мартышечьей» еды в желудке, да ещё и похожая на нормальную Би-плазму.
— Больше не надо, — сказал он Джону, уже вошедшему в камеру, и, вскрыв контейнер, погрузил обе руки в шевелящуюся массу. «Сработало,» — облегчённо вздохнул он, не почувствовав ничего, кроме лёгкой брезгливости.
Мэллоу, обычно с интересом наблюдавший за экспериментами Гедимина, в этот раз даже не повернулся к решётке. Он вполголоса обсуждал что-то с Дальбергом, ещё более мрачным, чем обычно. Лицо самого Мэллоу то и дело перекашивало от кривой ухмылки.
— Прямо в ангаре, понимаешь? — его передёрнуло. — Не знаю, что там думает Ривз, но новичков от этого дела чуть не стошнило. Если он решил такими выходками заманить новобранцев…
— Это Донахью веселится, — мрачно отозвался Дальберг. — Видимо, давно мечтал хоть куда-то пристроить свой стручок. У нормальных людей девушки…
Гедимин озадаченно мигнул.
— Что там с Донахью? — спросил он, смутно догадываясь, что речь о спаривании — но кого с кем, и почему в прогулочном ангаре?
— Дебил наш Донахью, — отозвался Дальберг и замолчал. Мэллоу выразительно хмыкнул.
— Хорошо, что тебя не было, Джед. Паршивое зрелище. Он посреди ангара спустил штаны и сунул свой стручок в чужой рот. Бедолага Смит! И что ему помешало остаться у нас⁈
Гедимина передёрнуло. Несколько секунд он недоверчиво смотрел на Мэллоу — рассказанное походило на очередную нелепую «мартышечью» шутку — но почти сразу понял, что если кто и шутил, то не Мэллоу.
— Зачем? — спросил он, растерянно мигая.
— Мэллоу, — буркнул Дальберг. — Ты не вовремя заткнулся.
— Да, верно, — вздохнул Джон, брезгливо поморщившись. — Он ещё сказал кое-что. Он обращался к своей девятке и другим бойцам. Он позвал их к себе — «к настоящим людям», как он сказал, «чтоб не пачкаться в слизи». Он пообещал, что скоро сделает с тобой то же, что со Смитом.
Гедимин ошалело мигнул.
— Sa hasu… — выдохнул он, стараясь не задумываться о замысловатых традициях «макак», связанных со спариванием. — Это… серьёзное оскорбление?
Мэллоу мрачно кивнул.
— Гарсия и Винки предлагают не ждать, пока Донахью высунется. Даже половины наших отрядов хватит, чтобы загнать Ривза туда, откуда он вылез.
Дальберг поднял голову и смерил сокамерника угрюмым взглядом.
— Охрана, небось, обрадуется…
Мэллоу поморщился.
— Верно. И правила придётся переписывать. Ну, я их в любом случае перепишу, вот только сначала надо что-то сделать с Донахью…
Гедимин, выкинув наконец из головы все рассуждения о странностях «макак», вспомнил, что упустил один важный момент.
— Почему охрану не позвали? Когда Донахью… спаривался со Смитом? Это что, законно?
Мэллоу и Дальберг переглянулись.
— Это люди Ривза, — поморщился Мэллоу. — И он вправе делать с ними, что хочет. А сам этот бедолага никуда не пожалуется. Ему ещё сильно повезло, что…
— Мэллоу, заткнись, — ровным голосом сказал Дальберг.
— Понятно, — сказал Гедимин, стараясь не мигать слишком часто. «Если я отсюда выберусь, к традициям „макак“ не притронусь даже в скафандре…» — он потёр гудящий висок.
— Мне завтра появиться во дворе?
Мэллоу поспешно закивал. Его лицо немного прояснилось.
— Посмотрим, в своём уме Донахью или уже нет. Если он и при тебе продолжит… — Джон, не договорив, развёл руками и вздохнул. Гедимин молча сузил глаза.
02 июля 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— На сегодня работы нет, — сказал, войдя в камеру, сержант Матейка. — Опять на космодром?
Гедимин качнул головой и повернулся к нему спиной, привычным жестом подставляя запястья. Сегодня Матейка был в хорошем настроении — браслеты закреплял небрежно, «цепи» не подтягивал и за руки на выходе не хватал. «Чем только ни приходится забивать голову,» — досадливо поморщился Гедимин, обнаружив, что и правда отслеживает настроение конвоиров — машинально, по шагам в коридоре, ещё не видя их лиц. «Видимо, это и называется „рабство“. Вот Линкен давно бы сбежал…»
Подходя к закрытым воротам тюремного двора, Матейка замедлил шаг. Гедимин остановился — надо было дождаться, пока его охранник договорится с местными, и вход откроют. Ему было не по себе. «Мэллоу говорил, что вчера было тихо,» — думал он. «Или Донахью включил мозги, или… или он ждёт меня.»
Зайдя в ангар, он первым делом повернулся к дивану, на котором обычно сидел Ривз. Банда была там, и, судя по размерам человеческого сгустка, не увеличилась и не уменьшилась. Гедимин досадливо сощурился — сегодня люди Ривза столпились вокруг дивана, и плотность толпы не позволяла рассмотреть, кто там сидит. Рори Донахью был рослым, его рыжая макушка обычно торчала выше всех; в этот раз Гедимин её не видел. «Значит, с дивана не выгнали,» — отметил про себя сармат. «Он Ривзу всё ещё нужен…»
— И вот так они и стоят, — мрачно сказал Мэллоу, кивнув в сторону соперника. — С тех пор, как нас сюда привели. Всё тихо, Джед.
— Сверху не видно, чем они заняты? — спросил сармат, настороженно щурясь. Мэллоу поднял голову и переглянулся с Краусом.
— Там их четверо, — доложил тот. — Говорят о чём-то. Рори тоже там.
Мэллоу скривился.
— Значит, у них совет… Ну ладно, Джед. Если что-то случится, ты не пропустишь.
Гедимин огляделся по сторонам. Весь северный периметр кишел бойцами Мэллоу. Все мирные развлечения перенесли в южный конец ангара. Гилли приглядывал за дверями, Гарсия и Винки — за Ривзом. Где-то были ещё две банды — Гедимин сейчас не мог даже вычислить их участников.
— Где люди Донахью? — спросил сармат. Мэллоу поморщился.
— Там, — кивнул он на дверь. — За ними смотрят, Джед. Не волнуйся.
— Можешь перевести их на северный край? — спросил сармат. — Присмотр не ослабляй. Но Гарсия и Винки пусть отойдут. Позови их к себе.
Мэллоу криво ухмыльнулся.
— Уверен, Джед?
— Двое встали, — доложил Краус. — И третий тоже. Теперь там только Ривз. Все разошлись, теперь стоят, как обычно.
— Совет окончен, — усмехнулся Мэллоу, внимательно глядя на Гедимина. — Говоришь, отозвать Гарсию?
… — Что-то они не торопятся, — заметил Винки, покосившись на северный периметр. С тех пор, как оба командира ушли, ничего не изменилось, — отряды следили за бандой Ривза, бойцы Ривза — за людьми Мэллоу. Донахью стоял у дивана — за углом, на южном краю, довольно близко к периметру.
— Его люди далеко от него? — спросил Гедимин.
— Да прямо под носом, — отозвался Винки. — Ты не спеши. Так сразу он не вылезет…
Краус под потолком громко щёлкнул пальцами. Гедимин развернулся к северному периметру и жестом приказал очистить проход. Рори, покинув круг бойцов Ривза, стоял у границы и что-то быстро и тихо говорил. Несколько человек из ближайшего к нему отряда слушали, переглядываясь, но ничего не отвечали. Подойдя ближе, Гедимин заметил, что Рори стоит как-то странно — держится к собеседникам боком и не опускает приподнятый локоть. «Опять нож?» — сармат брезгливо поморщился. «Охранники, наверное, везде слепые…»
Ускорив шаг, он врезался в толпу. Бывшие бойцы Донахью шарахнулись в разные стороны, кого-то из них сармат задел боком. Теперь он стоял прямо перед Рори, и тот, обнаружив это, с горловым бульканьем подался назад.
— Уходи, — сказал ему Гедимин, внимательно глядя на его локоть. Рори снова развернулся боком, теперь уже к нему; что-то у него с собой было, и, судя по размерам, не нож.
— А ты прогони меня, слизь, — Донахью широко ухмыльнулся. Он остановился, широко расставив ноги, и хлопнул себя свободной ладонью по низу живота.
— Я кое-что пообещал, пока тебя не было, — сказал он, старательно удерживая на лице ухмылку, и внезапно свистнул.
Не надо было упускать его из виду, но Гедимин невольно отвёл взгляд, когда четыре шматка прозрачной слизи расплескались по его комбинезону. Один летел в голову — скорее всего, в глаза, но размазался по виску и уху. Сармат выругался и услышал ответный резкий выдох. Затем все звуки стихли. Все, замерев на местах, смотрели на Донахью. Он держал в руке укороченный до предела боевой бластер.
— На колени, слизь, — сказал он, небрежно махнув стволом и снова наставив его на сармата. — Смотри сюда, Мэлли. Смотри на своего глава…
Бластер в его руке дрогнул и на долю секунды отклонился вслед за его взглядом, и этого было достаточно. Гедимин взлетел вертикально вверх. Приземлился он уже на Донахью — и успел про себя отметить, что давно ему не было так приятно дать кому-то пинка.
Человека отшвырнуло в сторону, голова резко мотнулась, локоть согнулся в обратном направлении, и по ангару пронёсся отчаянный вой. Под ногами сармата что-то хрустнуло — мелкие желтоватые осколки в луже непривычно светлой крови. Рори скорчился, закрывая лицо уцелевшей рукой, но сломанная по-прежнему сжимала бластер. Кто-то из бойцов Ривза двинулся к нему, но Гедимин небрежно оттолкнул его и встал над хрипящим Рори.