оборванность славянского пространства на западе, где в Средней Европе разыгрывалась своя историческая драма противостояния варварского Севера и имперского Юга, в которой славяне были лишь второстепенным периферийным элементом.
В этом большом славянском котле этногенетический взрыв произошел в VIII–IX вв. в связи с заметным потеплением климата, исчезновением болот и открытием плодородных пойм. В сочетании с более прогрессивными методами земледелия это дало резкий рост материальной культуры и демографический всплеск. Славяне вышли из лесов многочисленным и сплоченным в племенные союзы народом. Им не доставало только военного опыта, чтобы удерживать занимаемые пространства и подавлять внутренние склоки. Этот опыт и силу дали славянам русы — одно из близкородственных им племен с особым укладом жизни и складом характера. Русы сыграли роль «закваски», почти мгновенно кристаллизовавшей славянские пространства в огромную империю.
При расселении славян до Волыни и киевского Поднепровья в X–XI вв. сформировались этнонимы волынян, древлян, полян, дреговичей, продвинувшиеся далее на север вместе с культурой курганных захоронений до левых притоков Припяти, нижнего течения Березины, верховий Немана.
В Повести временных лет проблемы происхождения варяжской руси не существовало, поскольку столь общее место не могло интересовать летописца. Тем не менее, локализация варягов определена достаточно точно. В Х веке летописец определил их место по побережью Варяжского (Балтийского) моря, но к востоку — до «предела Симова», и к западу — «до земле Аглянски». Под «Симовым пределом» еще византийский хронисты понимали Каспийское море, «земля Аглянска» — место обитания агнян=англян=англо-саксов до их переселения на острова. В германской земле Шлезвиг-Гольштейн до сих пор сохранилось название одной из провинций — «Ангельн». На востоке от англо-саксов жили племена варинов-варов-вагров, то есть, варягов. Это имя распространилось затем на множество других прибалтийских племен.
Столь широкий географический охват заставил многих сомневаться в том, что русь могла одновременно существовать и на Каспие, и на Балтике. Потому, мол «Симов предел» — скорее обозначает Волжскую Булгарию. Но в этом случае не может быть никакого смысла в «призвании варягов», которые и без того занимали весь северо-славянский ареал.
О том, что прикаспийское пространство было старой русской вотчиной, говорит поход Святослава против хазар. Это был поход явно с политическими целями. И путь Святослава до Хазарии был, скорее всего, хорошо известен русским.
В VI веке южнее антских пространств располагался ареал иной культуры, не оставившей достоверных археологических памятников. Отзвуки об их истории сохранились лишь в угасавших при антах городах Боспора. Но именно там обнаруживаются также следы индо-арийского языка — признак происхождения из общеарийской прародины. Тот же язык прослеживается в топонимах и языке тавров Крыма, населения Восточного Приазовья, низовий Днепра и Южного Буга.
В Приазовье и в Крыму присутствует исторически протяженное бытование топонимов и этнонимов с корнем «рос». Этот факт заставляет предполагать в первой половине I тыс. н. э. наличие однородного этноса росов, которым, вероятнее всего, по праву должна принадлежать слава походов на Константинополь. Если верить летописной дате призвания варягов в 862 году, то появление руси под стенами Константинополя в 860 году не может быть отнесено к руси варяжской. Южные росы-русы должны рассматриваться обособленно от более поздней славянской руси и пространственно отдаленной варяжской руси.
Византийский историк Лев Дьякон упоминает о требованиях императора Цимисхия к Святославу «удалиться в свои области и к Киммерийскому Боспору», а также другие обстоятельства, связывающие присутствие русов (в тогдашнем именовании также «скифов») с областью вблизи Керченского пролива. Договор 945 года Игоря с греками свидетельствует, что интересы Руси распространялись восточнее Херсонеса-Корсуня. К этим свидетельствам можно добавить множество достаточно смутных упоминаний — от князя Рос в Библии до сирийских источников, где говорится о народе hros, соседствующем с амазонками (то есть, в западном Предкавказье).
В одном из договоров императора Византии с генуэзцами (XII в.) называется город «Россия» рядом с Таматархой (Тмутараканью). Есть сведения о городе Русия в Крыму (у ал-Идриси). Возможно, Крым в целом обозначался в восточных источниках как «остров Русия» (ар-Русийа). Ибн Русте говорит об острове русов длиной в три дня пути. Восточные источники также говорят об островах русов в море Майотис (Меотида, Азовское море). В баварском географическом источнике IX века упоминается народ ruzzi по соседству с хазарами.
Позднее славянское племя северяне размещается на юге восточнославянского ареала. Они, очевидно, получили свое имя от южных соседей. Как и Северский Донец, также обозначающий юг известного нам славянского ареала. Племя северян также известно между Дунаем и Балканами и относится к южным славянам, отмечая, скорее всего, традиционный миграционный путь на запад. Связь Тмутаракани с Черниговом показывает, что на юге северяне имели свои колонии. Или же, напротив, северяне получили свои колонии при движении к северу. Славянские тиверцы явно происходят от таврорусов (тавроскифов), о чем свидетельствуют и географические данные, и лингвистика.
Лингвистика утверждает, что датировка имени «Русь» удревняется именно к югу славянского ареала. Таким образом, Боспор и Таврия как нескифский и неиранский ареал явно претендует на место пребыванию южной (понтийской) руси.
Можно предположить, что русь действительно имела исходный ареал в прикаспийских территориях, а затем прошла хожеными тропами всех кочевников — до Балтики. Согласно источникам, одной из прародин руси являлась «Черная (чермная=красная) Русь» в Понеманье. Сохраняя присутствие в своих древних вотчинах, русь обрела силу на побережье и затем заселила и более восточные территории Прибалтики — вплоть до основания Новгорода, население которого составляли, судя по летописи, именно «людие от рода варяжьска».
Немецкие и русские источники XV–XVI вв. именуют земли западнее Любека «Русской землей». Немецкие карты обозначают южную Прибалтику как «Русь», а центр Восточно-европейской равнины как «Москвовию». Историкам и летописцам того периода (и русским, и немецким) было ясно, что обитатели Вагрии говорили на русском языке и были одной веры с русскими. Данные о том, что Любек находится «в Руси» встречаются в западноевропейских источниках также в XI и XIV вв.
Вытеснение русских племен из Вагрии постепенно привело к тому, что под термином «варяги» на Руси стали понимать «латинов» или «немцев» — варяжский этноним не прижился, а русский стал главным на территории государственного образования. Варягами называли иноязычных пришельцев из Вагрии, где русский язык постепенно был вытеснен немецким.
Вопрос о языке варягов, судя по древнерусской летописи, решается однозначно — «славеньский язык и рускый одно есть». Правда, верно скорее что славянский язык есть язык русский. Вендский язык по немецким словарям XVII–XVIII вв. воспроизводит множество русских слов, понятных современному русскому человеку. Новгородские берестяные грамоты XI века написаны на русском языке и в большинстве своем совершенно понятны сегодняшним читателям. Именно русские дали восточным славянам язык, а вовсе не наоборот.
В восточных источниках IX века (Ибн Хордадбех) имеются свидетельства, что русские купцы есть «вид славян», которых в Багдаде в качестве переводчиков сопровождают «славянские рабы». В данном случае речь, скорее всего, идет о переводчиках-инородцах, ставших рабами русских купцов, а не о славянах-рабах). В Х веке восточные источники отмечали присутствие «славянских купцов» (Ибн ал-Факих). Эти источники явно пользовались более ранними известиями и то смешивали, то разделяли славян и русов. Источники Х века говорят о трех группах русов: население вокруг города Куйаба, примыкающее в Булгару; отдаленная группа ас-Славия; группа ал-Арсанийа. Варяжское море называлось на Востоке и варяжским, и славянским.
Возникшая путаница в цепи варяги-русы-славяне связана с тесным переплетением судеб этих племен и смешением этнонимов и топонимов. В то же время такое смешение означает и близкое родство, которое к Х веку оказалось достаточно глубоким, чтобы иностранцы путались, а летописцы видели неразрывную связь этих племен.
На рубеже I и II тыс. многочисленные источники замечают не только Киевскую Русь, но и Прикарпатскую, Приазовскую (Тмутаракань, Лукоморье), Прикаспискую, Подунайскую (Ругиланд-Русия). Ядро Русского мира к тому моменту располагалось на юге Балтийского моря — окрестности Ростока-Любека, остров Рюген (Русия, Ругия, Рутения, Руйания), устье Немана, побережье Рижского залива, запад современной Эстонии (Роталия-Руссия), острова Эзель (Сааремаа) и Даго (Хийумаа). Славянскому пространству, порожденному русской миграцией, еще предстояло стать новым ядром Русского мира — за счет переселения варяжских и подунайских русов на восток, обходя болота Полесья, и слияния этих двух переселенческих потоков.
Самые западные русы в VIII–IX веке локализовались от юга Ютландии до р. Рокинтицы и состояли из ободритских племен: вагров, полабов, древлян, глинян, смолян, рарогов-ререгов, варнов. Восточнее и южнее — до р. Одры обитали лютичи (велеты, вильцы-волки): хижане, руяне (руги, русские — о. Рюген), черезпеняне, доленчане, ратаре, укране, моричане, речане, брижане, стодоряне (гаволяне), глиняне, любушане, шпреяне, плоне и др.; между Одрой, Вислой, Вартой и Нотецею жили поморяне, среди которых — кашубы и словинцы; южнее лютичей проживали объединения полабских славян: сербы-лужичане.
Немецкое именование балтийских русов исходило из знакомства преимущественно с соседними племенами — венды или винды (иначе называемые «вандалы»), а пространство, занятое русами и их племенными союзами — Винланд или Виндланд. Жители Вагрии, венды отличали себя от немцев вплоть до XVIII века. От предков вендов — венедов — происходят Вена и Венеция — еще один след сопутствующего русам племени (немцы именовали прибалтийский венедский город Волин как Wenetha). В ряде северо-немецких источников Русь называлась Вандалией, а русские династии возводились к вандал