создали цепочку, и за самим Коштой гонялся кто-то четвёртый. И этот четвёртый не знал ни о рыжеволосой девушке, которую, как определил несложный поиск, звали Фран Лемански, ни о Чэнь. Значит, у Фредди будет достаточно времени, чтобы разработать план — вроде того, что он провернул в одной из подставных фирм мафиозной семейки Фальков.
Чтобы проникнуть туда, пришлось попотеть, но дело того стоило — девчонке не помогли ни охрана, ни браслет на запястье.
Кошта обожал технологии и те возможности, которые они давали, совершенно безобидные предметы после небольшого вмешательства в конструкцию становились смертельно опасными. О том, что его самого могут выследить, Фредди не слишком беспокоился, ему это напоминало прежнюю работу в полиции под прикрытием. Там Кошта научился перевоплощаться, он мог стать кем угодно — курьером, страховым агентом, водителем, бизнесменом или торговцем, в любой роли мужчина смотрелся органично. А ещё под прикрытием можно было делать такое, за что обычного человека посадили бы лет на десять, а то и пожизненно. Он делал, и его всего лишь отправили в отставку. Риск и воспоминания будоражили кровь, заставляли сердце биться чаще. Сейчас Кошта выглядел как подросток, только что закончивший школу — рваные джинсы, потёртая куртка, лицо со следами прыщей. Тонкие силиконовые перчатки второй кожей обтягивали руки, создавая впечатление молодости. Да что там, он бы и сам себя не узнал.
Небольшой грузовичок службы доставки с дистанционным управлением пристроился за мотоциклом Чэнь на повороте в Сентаменто, и не терял из виду почти до самого города. Кошта, следивший за китаянкой, довольно ухмыльнулся — здесь он когда-то был полицейским, и знал каждый закоулок. Бедняжка сама облегчила ему задачу.
Майк Пельтцер осторожно положил контейнер на дно багажника. Семь самодельных противопехотных мин, два флека из старых запасов, и небольшой коврик с отпечатанным на принтере слоем взрывчатки, этого должно было хватить. Жертва жила в Майске, Пельтцер любил города — за их скученность и предсказуемость. И за то, что там он не чувствовал себя таким одиноким.
Комм еле заметно завибрировал, мужчина вывел закодированное сообщение.
«Доступна подсказка, цена будет вычтена при окончательном расчёте. Ты можешь заплатить пятьдесят, сто или сто пятьдесят тысяч. Выбери сумму в течение пяти минут».
Майк задумался. С одной стороны, лучше немного заплатить, чтобы получить всё, чем пожадничать, и не получить ничего, но с другой, он уже потратил полученные за Любомирского деньги на новый заказ — закупил материалы, списанные мины и два флека по десять тысяч. Отдавать ещё половину того, что наниматель готов был заплатить, Пельтцер не собирался, но и совсем отказываться от подсказки не хотел. Он подтвердил, что берёт информацию за сто.
«Жертва изменила внешность и направляется в Сентаменто, информация о местонахождении будет доступна ещё десять часов.»
Экран мигнул, действительно, лицо человека по имени Фредерик Кошта поплыло, стало совсем другим, он превратился в молодого парня, теперь жертва выглядела в точности как один из идиотов-студентов, которых Пельтцер видел каждый рабочий день в аудитории. Майк довольно улыбнулся, этого было вполне достаточно. Раз Кошта направлялся в Сентаменто, он, Пельтцер, последует за ним.
6 января, пятница.
Тереза Симонс ехала в Сентаменто не на прогулку, третий советник мэрии Верхней столицы Луиш Перейра жил в этом городе с рождения, и перебрался в столицу только в тридцать лет. Перейра охотно рассказывал о себе и Верхнем городе, но период жизни в Модене старательно обходил. Боссы, управлявшие редакцией, хотели, чтобы советник победил, для этого им нужна была Симонс, лучшая ведущая пятого канала «Ньюс». А ещё боссы обошлись с Терезой, как с обычным наёмным работником, посчитали, что можно бросить подачку и наплевать на её статус и значимость для канала. По мнению ведущей, она заслужила право решать, кто её будет охранять, это был вопрос принципиальный.
Женщина прекрасно понимала, за что ей платят деньги, только у неё тоже было чувство собственного достоинства. Если Мишель Ортега и её хозяева хотят, чтобы Перейра стал мэром, он им станет, но потом Тереза вытащит на свет всё грязное бельё, которое найдет, и вывалит на всеобщее обозрение. Найти это бельишко следовало сейчас, пока личность Перейры не была такой важной. За много лет работы Симонс обзавелась целым отрядом информаторов, самыми ценными из них были полицейские — эти ребята на своём участке всё про всех знали. Ещё в столице женщина связалась с одним знакомым сержантом, и попросила его кое-что разузнать. Ничего секретного, только то, что можно найти, порывшись в архивах, если знать, где и что искать.
Кортеж из кабриолета, в котором ехала репортёр, фургона сопровождения и мотоцикла пересёк Рио-Лунго, и через сто километров подъехал к мосту, пересекавшему глубокое ущелье. Следом дорога уходила направо, на побережье, и налево, к городу, перед мостом стояла небольшая пробка, основную трассу ремонтировали, и транспорт отправляли в объезд, по однополосной дороге, описывавшей полукруг диаметром в двести метров. Симонс провела пальцем по экрану планшета, просматривая материалы по Павлу Веласкесу, которого к ней приставили. Двадцать три года, эспер, воспитывался в приюте на Свободных территориях, закончил колледж в Ньюпорте, работал в «Фундо политико» у Фриды Каплан, играл в покер, и почти не выделялся до того момента, как убил стрелка на площади Сервантеса. Кроме этой удачи, и тёмных делишек с покойным Игнасио Ортегой, Веласкес ничем похвастаться не мог. Или всё же мог?
Симонс развернула документ об опёке, сверила данные — этот парень воспитывался вместе с Патриком Кавендишем, новым суперинтендантом Службы контроля, а опекуншей была Эми Ласкер, знаменитая певица. Понятно, раз у парня такие связи, значит, сам он ничего не стоит. А вот Патрик — лакомый кусочек, когда непонятная ситуация с покушением прояснится, Тереза им займётся вплотную, и подберётся через Веласкеса. Всего-то нужно сделать комплимент, может быть, разрешить прикоснуться к себе, и дурачок никуда не денется. А ещё лучше, поручить Фран, между молодыми людьми явно что-то происходит, уж у Симонс на это взгляд был намётанный.
При мысли о дочери Тереза поморщилась, они никогда близко не сходились, прекрасно жили друг без друга, и дальше будут так же прекрасно жить, когда стажировка у Фран закончится. Дети женщине никогда не нравились, от них не было никакого толка, только лишние проблемы.
У объезда их подрезал оранжевый с чёрными кляксами мотоцикл, на котором ехал парень без шлема, в кожаной куртке с рюкзаком на спине, притормозил за пикапом, потом резко вывернул на обочину, и погнал по ней, на лету получив штрафную квитанцию. Сразу за мостом мотоцикл свернул к магазинчику, заправляющему картриджи, седок забрал порцию акараджи — жареных котлеток из красной фасоли с начинкой из имбиря и кешью, проверил уровень зарядки, и помчался дальше, теперь уже позади кабриолета Терезы, и почти догнал кортеж у развилки. Но свернул направо, на побережье. Устройство в фургоне, отслеживающее окружающий транспорт, удалило его из списка потенциальных подозреваемых — во-первых, программа проанализировала тысячи таких же попутных мотоциклов, и сочла, что этот ничем не отличается, а во-вторых, он был слишком заметным для преследователя.
Кошта не очень любил мотоциклы, а фасолевые котлетки и вовсе ненавидел. Упаковку он выбросил, проехав километр вниз по плоскогорью. Репортёр Симмонс ехала не одна, следом за ней, в нескольких метрах, как приклеенный держался фургон без опознавательных знаков, со сканером, считавшим номер мотоцикла. Установка таких сканеров была вне закона, значит, в фургоне ехала не только съёмочная группа, но и охрана. Возможно, к охране принадлежал ещё и мотоцикл Дьяболо, который стоил примерно столько, сколько наниматель собирался заплатить Коште за убийство трёх человек — сидящий на нём человек следил за кабриолетом и одновременно за фургоном. Обычный преследователь выбрал бы что-то понезаметнее, и главное подешевле.
Поэтому Кошта остановился возле закусочной, купил мучнистые куски перетёртой фасоли, обжаренные почти до черноты, и потом показал всем любопытным, что вовсе не собирается ехать в Сентаменто. От мотоцикла пришлось избавиться, байк своим ходом отправился обратно, в прокатную контору, а Кошта арендовал другой, менее броский. Он дождался, когда доставят новый мотоцикл, проехал по равнине между горами, пересёк автостраду, ведущую от Сентаменто к Гринвуду, добрался до дороги на Тахо, повернул налево, и через час был на месте.
Восемь лет назад он работал сержантом-детективом в седьмом участке, в районе бульвара Коэльо, заставленного типовыми домами, в которых жили рабочие и мелкие клерки. В таких окраинных районах было полно мест, где человек мог скрыться на время, или даже навсегда, несколько заброшенных зданий внутри представляли собой лабиринты из коридоров и загаженных комнат. Кошта слез с байка возле одного из таких зданий, мотоцикл развернулся, и отправился к новому клиенту, а бывший полицейский пересел в фургон, стоящий на другой стороне улицы. Машина тронулась, через три километра остановилась за углом от полицейского участка, из неё вылез пожилой мужчина с седеющей шевелюрой и широким ртом, и направился в бар.
Глава 6
Глава 06
6 января, пятница
Отель «Картахена» располагался на площади Маркеса в помпезном здании начала двухсотых. Тогда возникла и быстро исчезла мода на колонны, портики и арки, с того времени и по нынешний день отель находился в руках одной семьи, которая очень берегла традиции. Поэтому вход украшала статуя писателя Маркеса со Старой Земли, а предпоследний, пятый этаж опоясывал широкий балкон, уставленный растениями в кадках и кожаной мебелью. Но помимо традиций, существовали также потребности клиентов, и к балкону добавились бассейн на крыше, вертолётная площадка на опоре и игорный зал в подвале. Гостиничный бизнес в крупных городах преуспевал, только если сочетался с другими развлечениями, в основном азартными играми.