Работы как таковой не было, босс сказала, что возьмёт его на встречу с родственниками будущего мэра, но когда эта встреча произойдёт, не уточнила, только велела быть готовым в любую секунду, а значит, никуда не отлучаться. Разве что в бар на первом этаже. Энрике крепче пива ничего не пил, он заказал пинту, и огляделся. Одно лицо показалось знакомым, женщина с восточным разрезом глаз сидела неподалёку от него и пила кайпиринью, она медленно цедила коктейль, забавно отталкивая подтаявшие кубики льда языком. Одна льдинка, уже крохотная, никак не поддавалась, Энрике невольно улыбнулся, и вдруг китаянка нерешительно улыбнулась ему в ответ.
Оператор воспрял духом, он как-никак работал в одной из самых известных редакций, и вообще был накоротке со знаменитостями, а значит, мог рассказать много интересных случаев из жизни, а женщины, они ведь любят слушать такое. Он приподнял бокал, взглядом спросил разрешения подсесть поближе, и уже минут через десять вовсю вешал собеседнице лапшу на уши. Китаянка почти не смеялась, зато улыбалась так, что у Энрике сердце заходилось. Он уже забыл о Тамсин, и о том, что о их поездке болтать нельзя. Ещё через полчаса они целовались сначала в лифте, потом в коридоре, затем прошли к нему в номер, новая знакомая, которую звали Эшли, скинула с себя лёгкое платье, которое почти не скрывало отличную фигуру, потянула бретельку бюстгалтера.
— Ну чего ты ждёшь? — спросила она оператора нежным и очень волнующим голосом.
Энрике мысленно врезал себе по лбу, и начал лихорадочно стаскивать штаны. Он запутался, грохнулся на кровать, китаянка со смехом повалилась на него. А дальше оператор уже ничего не помнил.
Соблазнить парня труда не составило. Правда, Чэнь уже давно такими делами не занималась, но что не сделаешь ради трёхсот пятидесяти тысяч реалов. Она позволила себя поцеловать, помять грудь и задницу, и даже почти разделась, когда этот недотёпа упал в кровать. Чэнь навалилась на него, чувствуя, как тот возбуждён, и полоснула ногтем, смазанным нейролептиком, по шее. Энрике ничего не заметил, он пытался стянуть штаны, и так и вырубился, не до конца раздевшись.
Чэнь его спеленала как следует, заткнула рот носками и для верности обмотала голову полотенцем.
— Как же вы, мужики, падки на шлюх, — брезгливо сказала она, вытирая с шеи салфетками слюни незадачливого поклонника, — сосок покажи, и уже на всё готов.
Чтобы никто ничего не заподозрил, она изобразила сцену бурного секса, минут на пять, потом включила душ, и наконец хлопнула дверью в номер, оставив её приоткрытой. Если рыжая их подслушивала, то наверняка подумала, что Энрике остался один и уснул. На самом деле оператор действительно спал, китаянка подождала некоторое время, а потом пробралась к себе в комнату, вытащила из шкафа сумку, достала нужные вещи и перенесла их в соседний номер.
Женщина никогда не занималась профессиональной слежкой, но сложного, как оказалось, в этом ничего не было. Номера Энрике и Фран соединялись ванными, Чэнь приложила к стене микрофон, а потом, расхрабрившись, достала из сумки эндоскоп. Она хотела просверлить тонкое отверстие в стене, но оказалось, за неё это уже кто-то сделал — прямо за зеркалом. И ещё расцарапал такое же зеркало, висящее на другой стороне стены, так что китаянке оставалось только просунуть камеру и подключить её проводком к комму. А ещё ввести антидот, он хоть и не защищал полностью от яда паука, если тот случайно попадёт на кожу Чэнь, но, по крайней мере, позволял с большой вероятностью не умереть.
В номере Лемански было темно, но там явно кто-то ворочался, микрофон улавливал сопение. Чэнь просверлила ещё одно отверстие, сбоку от зеркала, снова прислушалась — сопение не прекращалось. Женщина сделала ещё одиннадцать дырок, заложила туда капсулы со взрывчатым веществом, соединила их последовательно. Она решила напасть внезапно, спящая жертва почти не будет сопротивляться, но тут Лемански решила прогуляться. В номере включился свет, через несколько минут дверь щёлкнула. Чэнь раздражённо выругалась, прошла в комнату, пнула Энрике ногой.
— Бесполезный кусок дерьма, — сказала она.
Фран могла уйти до утра, а утром оператора хватятся, и все её усилия пропадут даром. Китаянка мрачно перебирала ножи и наконечники для арбалета, и совсем уже было приготовилась идти вслед за Лемански, чтобы прикончить её снаружи и потом постараться улизнуть, но тут дверь номера рыжей снова открылась.
Теперь Фран была не одна, с ней в номер зашёл молодой человек, судя по промелькнувшему в щели ванной лицу — один из тех, что сопровождал Терезу Симмонс. Они о чём-то негромко разговаривали, но потом голос у рыжей окреп, и Чэнь кое-что услышала. Например, то, что рыжая совсем не собирается убивать свою жертву, а собирается их всех сдать полиции. Китаянка вне себя от ярости готова была ворваться и прикончить обоих, но усилием воли заставила себя подождать. И это сработало, собеседник Лемански собрался уходить, он закрыл за собой дверь, микрофон поймал быстрые шаги. Женщина точно знала, сколько их надо сделать до лифта, подождала, когда, по её расчётам, молодой человек зайдёт в кабину, прибавила ещё десять секунд, а потом активировала взрыватель.
Фран совсем не была уверена, что хочет рассказать всё полиции. Её наниматель определённо за ней следил, точнее, за всеми потенциальными убийцами, иначе как бы он узнал раньше полиции, что Кошта умер. В чём она была уверена, так это в том, что убивать Пельтцера не станет, ну если только убедится, что есть за что. Преподаватель был мерзким типом, он издевался над студентами и занижал оценки по предмету, но если из-за этого начать охотиться на таких же преподавателей, то учить студентов будет некому.
Девушка решила, что поспит, а потом утром решит, что делать, на свежую голову. Она скинула одежду, зашла в ванную комнату, включила душ. И тут стена, на которой висело зеркало, словно взорвалась. Обломки гипса полетели во все стороны, стеклянная перегородка выдержала, но пошла мелкой сеточкой трещин. А потом в ванную. ввалилась какая-то женщина, ударила по стеклу ногой, и полоснула Фран ножом.
— Минус один, — торжествующе сказала Чэнь, и тут же развернулась лицом к двери, держа ножи перед собой.
Молодой человек вернулся, видимо, она неправильно рассчитала время. Дверь в номер распахнулась, а следом за ней — дверь в ванную комнату, парень влетел внутрь, и напоролся на выставленный нож.
— Прости, — прошептала китаянка, яда на лезвии оставалось достаточно, чтобы умертвить ещё одну жертву, в этот раз случайную.
Только незнакомец не думал умирать. Он сделал шаг вперёд, ещё сильнее насаживаясь на нож, ударил Чэнь кулаком в подбородок, а потом резко крутанул ей руку. Раздался треск ломающейся кости, китаянка успела подумать, что ещё выберется, и потеряла сознание.
Павел не был уверен, стоит ли вмешивать в это дело Тамсин и Эми, поэтому связался с Розмари.
— Номер двести семь, пожалуйста, срочно, — сказал он.
Рози только что поднялась в свой номер. Она решила принять душ, а потом уже додавить Веласкеса, тот под гнётом проблем охотнее станет откровенным, и этим нужно воспользоваться. Звонок Павла застал её врасплох, эенщина придавила кобуру к поясу, выбежала в коридор. Она тоже разместилась на втором этаже, только в другом крыле, пришлось огибать лифтовый холл и пару еле идущих постояльцев. Дверь двести седьмого была приоткрыта, она вбежала, в левой руке держа пистолет, а правой — обхватив браслет. От пыли зачесался нос, шум доносился из ванной комнаты.
Вместо зеркала там была дыра, на ней, перекинутое фактически из одного номера в другой, лежало женское тело в задранном на талии сарафане. На полу душевой сидел Веласкес, и прижимал ладонь к шее рыжей помощницы Симонс, а та таращилась на него широко открытыми глазами. Точнее, в сторону левой руки — её Веласкес держал приподнятой, с растопыренными пальцами. Фран смотрела не на руку, а на застрявшую в стене незнакомку, и не видела того, что сразу заметила Рози.
Лейтенант Сил обороны Сегунды что есть силы треснула Павла ногой в бок.
— Ты чего? — спросил молодой человек. — Тут яд какой-то странный, сразу и не получается вывести.
— Браслет, — прошипела Рози, — какого чёрта ты его не снял?
— Только что надел, — попытался выкрутиться молодой человек.
Розмари приподняла левую руку, тряхнула кистью, покачала головой.
— Или потому, что я — самоуверенный идиот, — Павел отпустил Фран, та шлёпнулась на пол и не шевелилась.
— Она умерла?
— Нет, спит. У нас есть минуты три, чтобы их отсюда убрать. Остальное — потом.
Рози кивнула, потянула Фран за руку, закидывая её к себе на шею, а Павел за ноги вытащил незнакомую женщину из дыры в стене.
— Эшли Родригес, — сказал он, — номер двести пять, потащили. Сейчас любопытные набегут.
— А камеры?
— Вырубил.
Они едва успели захлопнуть за собой дверь номера Чёнь, когда раздался топот, и несколько человек забежали в комнату Энрике, а оттуда и в соседний. Розмари вертела наконечник для арбалета, нюхала, и даже хотела лизнуть, но Веласкес её остановил.
— Яд блуждающего паука, модифицированный. Неприятная штука, тебя не убьёт, но может вырубить.
— А тебя?
Павел не ответил, он раскладывал содержимое сумки на кровати. Комм, чехол с ампулами, запасной арбалет, набор ножей и плюшевая фигурка выдры. Рози стояла позади, держа в обеих руках пистолет, направленный ему в затылок.
— Эй, я тебе ничего не сделаю, — заявил Веласкес, продолжая изучать вещи Эшли. — Кстати, на самом деле её зовут Тинг. Тинг Чэнь, домохозяйка из окрестностей Тахо. Дай угадаю, ты сейчас думаешь, кого тебе лучше вызвать первыми, своих или ребят из Службы контроля.
— И тех и других, — заявила Розмари. — Эта Чэнь жива?
— Конечно. Мне ещё надо её кое о чём спросить.
— А потом?
— Отправится обратно, к своему мужу-полицейскому, — Павел разглядывал картинки на комме. — У неё близнецы, трое, две девочки и мальчик, это большая редкость на Сегунде. Сама знаешь, таких случаев один на сотни тысяч, планета не хочет, чтобы мы размножались.