— Очень познавательно.
Рози уже решила, как ей поступить. Веласкес выдал себя с потрохами, и Силы обороны, и Служба контроля используют это в своих интересах, а её, Розмари, оставят подыхать от боли, или превратят в ещё одну подопытную. Всё, что произошло год назад в лаборатории в Гринвуде, мелкие кусочки мозаики, которые ей дали увидеть, они вставали на свои места. То, что Веласкес освободился раньше всех, шастал по этажам, как у себя дома, забрал отчёты, наверняка он уже тогда мог обходиться без браслета. Сейчас она целится в безумного эспера, который, как ей вдалбливали сначала в приюте, а потом — в армии, в любое время может начать убивать всех подряд. Этот эспер ей всё расскажет, а потом она его прикончит.
— Целься сколько влезет, — Павел, казалось, совсем за свою жизнь не беспокоился, — только если соберёшься стрелять, отключи магнитный ускоритель, иначе пуля просто пролетит через голову, и ничего мне не сделает.
— Ты бессмертный что ли? — прошипела Розмари, но переключатель опустила вниз.
— Не знаю, — Веласкес, стараясь не делать резких движений, повернулся с виноватой улыбкой, — скорее всего, нет.
— И давно ты…
— Снял блокиратор? Год и три месяца.
Рози как-то внезапно успокоилась. Видимо, неопределённость волновала её больше, чем реальная опасность.
— В лаборатории ты поэтому нас вытащил? — уточнила она.
— Да, — признался Павел, — никто ведь этого не ожидал. Во внезапности, есть свои преимущества.
— Значит, ты год и три месяца назад стянул свой браслет, и с тех пор ходишь себе спокойно. А что, если я это сделаю?
— Через какое-то время ты свихнёшься, начнёшь убивать людей, и мне придётся тебя прикончить, как Виктора Лапорта. Всё не так просто, сеньора Суон, — молодой человек подмигнул, стараясь разрядить обстановку, — если для этого нет очень серьёзных причин, то лучше оставить всё как есть.
— У тебя была такая причина? — не унималась женщина.
— Ещё какая. Ладно, давай договоримся, я тебе честно расскажу, что со мной случилось, но сначала мы вместе с Фран отсюда уберёмся.
— Её оставим здесь? — Розмари ткнула пистолетом в китаянку.
Веласкес кивнул. Потом сел рядом с бесчувственным телом, положил ладонь на затылок Чэнь, и тихим размеренным голосом пояснил специально для Рози, что сейчас он убирает несколько последних часов из памяти. Примерно двадцать, столько он может запереть, точнее, запутать в гиппокампе, без риска превратить пленницу в овощ, в фигуральном смысле. И да, он такое раньше уже проделывал. И нет, в настоящий овощ, например, в баклажан, он превратить человека не может.
— Всё, — сказал молодой человек через десять минут, — она проснётся утром, и будет уверена, что приехала сюда по семейным делам. Оружие, я думаю, лучше оставить. Долго объяснять, но эта женщина охотилась на Фран, а на неё охотится ещё кто-то, словно по кругу бегают. В общем, будет негуманно, если мы оставим её без возможности защищаться. Идём на стоянку, машина готова.
Фургон стоял возле выезда с открытой дверью, на водительском месте сидела Тамсин, оживлённо с кем-то беседуя, Павлу она помахала рукой, и снова уткнулась в комм. Рядом с фургоном стоял чёрный микроавтобус, возле него Геллер и Эми о чём-то разговаривали.
— Привет, — инженер помог погрузить Фран на заднее сиденье, хотел то же самое проделать с Розмари, но та так посмотрела на Геллера, что тот сразу отстал.
— Мы с Тамсин возвращаемся, — сказала Эми, — Нина распорядилась. Сказала, чтобы ты берёг себя, и что она уверена, ты справишься. И ещё, Тамсин нашла отличное место в Северном, ты знал, что она русская?
— Нет, — признался Павел, с интересом поглядев на чернокожую снайпершу.
— Смешно, да? В общем, у неё есть связи в русской общине, и они готовы тебе помочь. Фальки туда не сунутся, а если попробуют, им быстро пообломают всё что можно. Что скажешь?
— Может быть. Только что Ломакс прислал сообщение, «Ньюс» полностью расплатились по контракту, и заявили, что претензий не имеют, значит, Суарес решила действовать. Буду прятаться, признаю свою вину.
— Ты как всегда слишком самоуверен, красавчик, — Эми щёлкнула его по носу, — да ещё с Эфом связался, он же ходячая катастрофа. Береги себя.
Фургон тронулся, микроавтобус выехал вслед за ним, на выезде из города они разделились, Эми и Тамсин отправились на юго-восток, к Тампе, Веласкес со спутниками — на север, к Тахо.
Глава 8
Глава 08.
7 января, суббота.
Чэнь пришла в себя на следующее утро, в пять часов первой трети, она открыла глаза, потянулась, и резко села на кровати. На незнакомой кровати в совершенно незнакомом номере. Рядом валялся комм, он позволил тут же выяснить, что она вчера заселилась в гостиницу «Картахена» в Сентаменто. Что женщина собиралась делать в этом городе, она не помнила. Последнее, что всплывало в памяти — это футбольный матч, Кевин, бегающий по полю, и сообщение от нанимателя с предложением трёхсот пятидесяти тысяч за какое-то убийство.
.
Китаянка вскочила на ноги, чуть не споткнулась о сумку, подняла её на кровать. Внутри лежали арбалет и ножи. Проскользнула мысль, что должно быть ещё что-то, и тут же пропала. Она открыла комм, но тот был пуст. Пока шло восстановление данных, Чэнь пыталась вспомнить, что произошло дальше, но мозг ни в какую не соглашался ей помочь. Жизнь словно отрезали в среду, четвёртого января.
На экране, висящем на стене, передавали новости — репортёр из «Ньюс», Тереза Симонс, погибла сегодня ночью на выезде из Сентаменто, машина, в которой она ехала, взорвалась. На Терезу покушались совсем недавно, неделю назад, и вот теперь, по мнению ведущего, до неё наконец добрались.
— Я? — сама себя спросила Чэнь.
И помотала головой. Зарезать, или застрелить — это пожалуйста, но с минами она почти не работала.
Но другого объяснения, почему она здесь, у женщины не было. Значит, на предложение она согласилась, приехала сюда, судя по гостиничной карточке на имя Эшли Родригес, вчера, и тогда же убила Симонс. Понятно, почему она не взяла с собой наконечники с препаратом яда паука — именно это её озадачило, когда Чэнь перебирала оружие.
Пришло сообщение от мужа, который спрашивал, когда она вернётся. Женщина ответила, что очень скоро, и не соврала, следовало поторопиться. Пока полиция будет искать убийцу, она вернётся на побережье, получит деньги и наконец расплатится с долгами. И разберётся с пропавшими тремя сутками — в Тахо есть отличный специалист-нейропсихолог, который мигом всё вернёт.
— Жду тебя в пляжном домике, — ответил муж.
Чэнь радостно улыбнулась, это означало, что он сплавил детей няне, а сам приготовил для неё что-то особенное. Женщина не стала переспрашивать, она обожала и мужа, и сюрпризы. Китаянка быстро собрала вещи, надела чистую одежду — платье почему-то было изодрано и в пыли, ещё один аргумент в пользу того, что при взрыве что-то могло пойти не так, как ожидалось. Возможно, она не захочет что-то вспоминать, да и вообще, если всё обойдётся, какая разница, что случилось в эти три дня. Впереди её ждёт счастливая семейная жизнь без материальных проблем. Она толкнула дверь, и выскочила в коридор.
Из соседнего номера вышел молодой человек, он был расстроен, тёр лицо ладонями, но при виде Чэнь радостно улыбнулся.
— Привет, — сказал он.
— Привет, красавчик, — женщина пронеслась мимо него, — прости, тороплюсь.
Парень хотел что-то сказать, но она уже добежала до лестницы, и помчалась вниз по ступенькам. Мотоцикл стоял на стоянке, Чэнь похвалила себя за предусмотрительность — во-первых, она взяла чужое имя, и во-вторых, заранее заплатила и за гостиницу, и за парковку, и даже за выпивку в баре. Три двойных кайпиринья, немудрено, что память отшибло. Байк загудел, шины чуть взвизгнули, проворачиваясь по бетонному полу, дорога ложилась под колёса словно прирученная. Сто пятьдесят километров Чэнь пролетела за сорок пять минут, пришлось снизить скорость на горной дороге, спускающейся к побережью. Оставив Тахо справа, она повернула к Рио-Гранде, и ещё через семь минут подъехала к небольшому домику, который они снимали иногда у пожилой пары. Песчаные пляжи начинались между Тахо и Гринвудом, а здесь волны били о скалы, место было уединённое и недорогое. Рядом с домом стояла полицейская машина.
— Проказник, хочешь поиграть, — сказала женщина. — Ну я тебе сейчас устрою.
Она достала из кобуры пистолет, на всякий случай поставила его на предохранитель, толкнула ногой дверь, сделала шаг, краем глаза уловила какое-то движение, повернулась — у стены примотанный к стулу, сидел её муж, а за ним стоял высокий мужчина лет пятидесяти, с круглым животиком, в маске, закрывающей лицо. В одной руке он держал пистолет, в другой — серебристую коробочку.
— Опустите оружие, миссис Чэнь, — сказал незнакомец, — иначе ваши дети умрут.
Пельтцер не стал дожидаться, когда на место взрыва стянется полиция, он поехал обратно, в Сентаменто, на всякий случай — вдруг новая жертва находится там. Новое сообщение от нанимателя пришло на комм через тридцать минут.
«Поздравляю, Майк, ты уничтожил первую жертву, продажного полицейского. Вместе с ним в машине был продажный репортёр, поэтому я предлагаю тебе выбор — или я возвращаю половину стоимости подсказки, пятьдесят тысяч реалов, или ты получишь бесплатно ещё одну, стоимостью сто тысяч. Или ты хочешь доплатить пятьдесят, и получить самую лучшую информацию? Полюбуйся на новую цель».
На экране комма появилась подтянутая блондинка с зелёными раскосыми глазами и кукольными чертами лица. Такие были в моде, когда сам Пельтцер только начинал работать в горнорудной компании, и эта китаянка была один в один как его бывшая, которая его бросила, ушла к начальнику. Майк не стал жадничать, если есть возможность получить дешевле то, что стоит дорого, этой возможностью нужно пользоваться.
Китаянку звали Тинг Чэнь, правда, раньше она носила другое имя, и прожила бурную молодость. Майк обрадовался, узнав, что его жертва — бывшая преступница, это придавало будущему убийству налёт торжества справедливости. Муж Чэнь был полицейским по имени Генри Фосс, а трое детей родились в один день. У Пельтцера детей не было, и он ничего не почувствовал, глядя на чужие семейные записи. Семья Фосс жила в большом таунхаусе в хорошем кондо, а ещё снимала домик неподалёку от Тахо, в уединённом месте, и домик этот в настоящее время стоял совершенно пустой. Наниматель подсказывал ему, что нужно делать, хотя Пельтцер и сам догадывался, как лучше поступить. Подсказка сэкономила ему по крайней мере дней пять слежки.