Папайя Вейли вживую выглядел гораздо хуже, чем в сети, даже ночью, однотипные трёхэтажные домишки, в которых жили рабочие фабрики квант-индукционных панелей и завода по переработке коки стояли по обе стороны дороги, чахлые огороды примыкали к джунглям. Местным центром был мотель «Мираж», в котором располагались бар, ночной клуб и даже, как утверждал навигатор, бордель. Мотель состоял из десятка домиков на два номера каждый, и основного здания, разделённого на два трёхэтажных крыла. В левом находились развлекательные заведения, а в правом — закусочная и номера для постояльцев. Нора припарковала байк на пыльной парковке рядом с десятком здоровенных грузовиков, и зашла в последний по счёту, и первый по нумерации домик.
Скудная обстановка располагала к непродолжительному отдыху — широкая кровать, небольшой столик, экран на половину стены и душевая. Между этим и соседним номером была дверь, Нора подошла, чтобы постучать, но створка и без этого распахнулась, на пороге стоял высокий мужчина со смуглой кожей, европейскими чертами лица и чёрными с сединой длинными волосами, затянутыми в конский хвост. Он галантно поцеловал женщине руку, усадил её в кресло, а сам уселся на кровать.
Нора коротко объяснила, что случилось. Лишних вопросов Жерар не задавал, занёс данные Макса Линдера в планшет, попросил немного подождать, и через пять минут вывел на экран незнакомое лицо.
— Твой человек. Следы затеряются на Свободных территориях ближе к Касабланке, но потом всплывут в Модене, частные апартаменты, оборудование будет испорчено, но не так, чтобы ничего не восстановить. Что должны найти?
Нора протянула пластину с данными, Жерар сунул её в карман.
— Триста тысяч, — сказал он.
— Идёт. Гарантии?
Жерар достал из бокового кармана игральный кубик, подкинул в воздух несколько раз.
— На кости шесть граней, и только на одной — единица. Как думаешь, какова вероятность того, что она выпадет шесть раз подряд? — спросил он.
Нора пожала плечами. Она не любила математику.
— Примерно две тысячных процента, — сказал мужчина. — Невероятные вещи хоть и редко, но случаются, поэтому я гарантирую результат на девяносто девять целых и девятьсот девяносто восемь тысячных процента. Но довольно о делах, номера оплачены ещё на семь часов. Если ты никуда не торопишься…
Женщина секунду подумала, кивнула. Антиквар был привлекателен, самоуверен и чертовски хорош в постели. Для обычного человека.
Глава 10
Глава 10.
7 января, суббота.
Пельтцер потратил два часа на то, чтобы убраться от Тахо. Он следил за новостями, но кроме кадров с детьми Чэнь, оставшимися без матери, почти ничего интересного не увидел — ни своего собственного изображения, с предложением сдаться, ни награды за голову. Полиция сообщала, что преступника ищут и вот-вот найдут, репортёры слетелись к домику на побережье из близлежащих городов, а те, кто оказался далеко от Тахо, кусали себе локти. Наниматель молчал, наконец, Майк не выдержал, сам предложил сто пятьдесят тысяч — это значило, что придётся вернуть двадцать тысяч из аванса.
Ответа долго не было, он успел поселиться в недорогом мотеле, пообедать, проиграть на бильярде двадцатку, почистить оружие и перепрограммировать оставшийся флек. Наконец, через несколько часов иконка нанимателя моргнула.
«Лимит подсказок исчерпан. Удачи, Майк Пельтцер!»
Мужчина выругался, бросил комм на пол, прыгнул на него сверху. Ударопрочный корпус никак на это не отреагировал, сообщение никуда не исчезло, Пельтцер размахнулся, чтобы зашвырнуть проклятый кусок пластика подальше, но вовремя одумался. Работа научила его внимательно относиться к фактам, и разыскивать нужное в потоке, казалось бы, совершенно бесполезных сведений. Раз Лемански была одной из съёмочной группы, значит, она работала в «Ньюс». Редакция находилась в Верхней столице, рыжая там наверняка появится, хотя бы для того, чтобы её уволили. Или придёт на похороны. Пельтцер поставил фильтры на любую информацию о Фран, и ему улыбнулось чудо, иначе и не скажешь, похороны Терезы Симонс были назначены на среду, среди приглашённых гостей была сеньора Лемански. Пришлось продлить отпуск по болезни ещё на неделю — Майк согласился отдать половину жалования приглашённому преподавателю, лишь бы не вступать в ненужный конфликт с деканом. Убийства оказались не такими выгодными, как он себе представлял, Пельтцер твёрдо решил — прикончит рыжую, и на этом остановится. Мысли отказаться не было, как и желания разузнать, что же такое совершила студентка.
Фран получила два важных сообщения, когда пересекала Рио-Лунго.
Первое было от «Ньюс». Её стажировка закончилась, девушке предлагали приехать в кадровый департамент, и заполнить необходимые документы, чтобы подать запрос на постоянную работу. Скорее всего, этот визит должен был стать обычной формальностью, наверняка её уволят, но Фран решила заехать на всякий случай.
Второе прислала адвокат матери. Похороны матери назначили на вторник следующей недели, прах покойной, или, точнее, того, что от неё осталось, будет развеян над океаном в Ньюпорте, родном городе сеньоры Симонс. Фран подтвердила, что придёт, хотя на самом деле появляться там не собиралась.
Она связалась с транспортной фирмой, заказала байк, отметила точку на карте, на заправке в небольшом городке Ла-Рош, здесь дорога, идущая от Тампы, расходилась к Сентаменто и Ривердейлу. Фран собиралась сменить транспорт, а потом навестить сеньору Гименес, чтобы забрать винтовку.
На заправке девушка отпустила микроавтобус, арендованный мотоцикл ждал её на стоянке, до Нижнего города Фран добралась за два с половиной часа, Сол только-только появился из-за горизонта, и пришлось ждать в закусочной до семи первой трети. Девушка успела плотно позавтракать и даже подремать. На большом экране в закусочной транслировались новостные каналы, Фран расплачивалась, когда увидела сюжет о только что произошедшем убийстве в окрестностях Тахо. Женщину расстреляли на глазах у мужа. Под днищем полицейской машины нашли взрывную пластину, состав взрывчатого вещества, уверяли эксперты, совпадал с тем, которым взорвали фургон возле Сентаменто. Появились данные с камер, на которых обнаружили Чэнь неподалёку от места, где убили Терезу, и тут же появились версии, что именно она была целью преступника, а репортёр просто подвернулась неудачно. И что преступник наверняка действовал из ревности — по-другому объяснить произошедшее с обычной женщиной из пригорода никто не мог, или не хотел
Когда она выходила из закусочной, пришло сообщение от нанимателя.
«Поздравляю с выходом в финал, напоминаю, что приз оставшемуся в живых — триста пятьдесят тысяч реалов. Тебе всё ещё доступна подсказка стоимостью в девяносто пять тысяч, Фран, смотри, не прогадай».
Смазанное лицо третьего участника пропало, остался только профессор Пельтцер, похоже, он разобрался ещё с одним человеком, поразительно быстро для скромного преподавателя истории. Возможно, это было совпадением, но выбывшей могла быть Тинг Чэнь, которую только что показали в новостях. Чем могла провиниться мать троих детей, жена полицейского, даже в голову не приходило, но получалось, что Пельтцер не такая уж невинная овечка. У него наверняка высветилась следующая цель — она сама, и тут уже стоял вопрос, кто кого. Преподаватель истории не колебался, убивая многодетную мать, и точно не станет раздумывать, вгоняя пулю в голову Лемански. И ещё, Пельтцер подозрительно быстро находил своих жертв, не иначе, как ему помогали, как тогда, когда сама Фран охотилась на Феликса Орлова. Наниматель со своими платными подсказками, раз так, то и Фран воспользуется предложением, но чуть позже. Или соберётся с духом и отправится в полицию, к сержанту Волковой. Девушка представила, какой фурор может произвести её информация, если она отдаст её полиции, поёжилась, стоит это сделать, и дороги назад не будет.
.Она проехала через полицейский терминал, не снижая скорость, добралась до кондо, где жила сеньора Гименес — если та сказала, что оружие будет готово именно в этот день, с утра, то значит, так оно и должно было произойти. Старушка вставала рано, с первыми лучами, и очень не любила, когда её заранее тревожили сообщениями.
Дверь в дом была приоткрыта, Фран поднялась по ступенькам. постучала. Из глубины дома появилась молодая женщина в перчатках.
— Привет, — сказала она, — я Салли, убираюсь тут. Ты к хозяйке?
— Да.
— Она ещё не проснулась. Но если я могу чем-то помочь…
— Нет, — девушка помотала головой, сделала шаг назад, — я просто хотела узнать, как она. Ладно, зайду через пару часов.
— Конечно. Но если ты за заказом, — Салли подошла поближе, подмигнула, — могу отдать.
— Отлично, — Фран постаралась вести себя естественно, хотя чувствовала что-то неладное, — но я уже оплатила, если что.
— Наверняка, иначе бы она не оставила тебе ничего, — уборщица захлопнула дверь в дом, и пошла к гаражу прямо по газону, — так что ты заказала?
— Цезальпинию, — девушка ткнула пальцем в высокий колючий куст у забора, покрытый оранжевыми цветками, — две штуки.
Нехорошие предчувствия только окрепли, если бы обычная уборщица позволила себе ходить по садику Гименес, примяв даже стебель травы, её тут же бы вышвырнули на улицу. Мурашки побежали по спине, но Фран усилием воли подавила панику, она точно знала, если даст волю чувствам, будет только хуже. То, что никакой пожилой сеньоры тут нет, она поняла, и мысленно с ней попрощалась. Слишком поздно — возле калитки стояли два молодых человека, перегораживая пути отхода.
Салли зашла внутрь гаража, Фран остановилась на пороге.
— Где цезальпиния? — спросила она, — и где сеньора Гименес?
Никаких цезальпиний внутри не было, ближе к двери, ведущей в дом, стояло кресло, в котором сидел пожилой мужчина в помятом костюме и с небритой щетиной на лице. Он курил сигару, стряхивая пепел прямо на пластиковый пол. Скорее всего, какой-то бандит, и Фран предстояло узнать прямо сейчас, кому старушка перешла дорогу. Комм пискнул, это значило, что сигнал тут глушили.