Лео проследил, как Павел садится на багрово-красный мотоцикл, смахнул с экрана картинку, провёл Елену в соседнюю комнату отдыха. Женщина села на диван, держа спину прямой и чуть наклонив голову влево.
— Думаешь, он поверил?
— Без разницы, — Лео примостился на фальшивом подоконнике, — Ирина давно пытается узнать, где последний образец, но она его не нашла, а уж они с Патриком, считай, не разлей вода, ещё с того времени, когда оба были призраками. Марик что-то наверняка рассказал другу, я в этом уверен, он один раз почти проговорился. Я думаю, Кавендиш настороже, он так спрятал девочку, что её никто не отыщет, потому что Патрик не такой дурак, как считают, и тут Пауль неожиданно полезет с вопросами, посмотрим на реакцию. Но седьмой эмбрион, он важен в основном для науки, и так ясно, что наш внук был на правильном пути. Меня больше волнует самый первый образец, без номера, который мы делали вместе в трёхсотом. Маркус сказал, что его уничтожил, ещё на стадии зародыша, потому что возникли какие-то сложности.
— Ты считаешь, что он соврал?
— Он всегда был скрытным, что-то рассказывал, что-то — нет, но здесь он точно меня обманул, я в этом уверен. Пауль привёз вместе с Моной образец раствора, я его проверил, и там есть фрагменты чужих клеток с изменённой ДНК. Более того, я точно могу утверждать, что Маркус извлёк минимум литр крови из полностью созревшего организма.
— То есть этот ребёнок родился? — уточнила Елена.
— Думаю, не просто родился, а дожил минимум до восьмилетнего возраста. Если это так, то ему может быть от пятнадцати до тридцати четырёх.
— На что он похож?
— Не знаю, — Лео недовольно пожал плечами, — но совершенно точно, это бракованный экземпляр. Мы пошли по неверному пути, использовали обычный геном, так что, возможно, нулевой образец до сих пор обычный человек. Идея была в том, чтобы затормозить изменения на десятилетия, но мы не смогли обеспечить контроль, поэтому, когда и как они проявятся — предсказать невозможно. Он как бомба с неисправным детонатором, может рвануть в любую секунду, или проваляться в углу лет сто без всяких последствий.
— А Павел может быть этим нулевым?
— Совершенно точно — нет, я его несколько раз осматривал, брал ткани на анализ. Что тебя рассмешило?
— Магов отстреливают явно с какой-то целью, по острову разгуливает ребёнок Маркуса, эспер, который биосовместим с имплантом, Ирина совсем слетела с катушек, хочет подмять под себя всю Сегунду, мало ей было прошлого раза. Нам не хватало именно нулевого образца, — с иронией сказала Елена. — Помнишь, я не так давно предлагала тебе создать колонию подальше от обычных людей? Забудь, дорогой, здесь гораздо интереснее.
Глава 13
Глава 13.
8 января, воскресенье.
Фран миновала шлагбаум, открывший въезд в Верхний город, на следующее утро после того, как через него выехал Павел. У девушки была встреча в редакции, её отпустили из Бюро слишком поздно, пришлось снять номер в недорогой гостинице.
В воскресенье, как и в субботу, подавляющая часть населения Сегунды не работала, исключение составляли те, кто их обслуживал. Юристы, бармены, репортёры, служащие увеселительных заведений, операторы пляжей и особенно полиция трудились не покладая рук, от трудящегося человека гораздо меньше проблем, чем от отдыхающего. Парковка возле кубиков «Ньюс» была заполнена едва ли на треть, однако Фран показалось, что людей внутри прибавилось, они сновали по этажам с озабоченными лицами, не обращая внимания на портреты Терезы Симонс, висящие с траурной лентой в каждом лифтовом холле.
— Привет, Коллинз тебя ждёт, — Тимми, помощник Терезы, встретил девушку на первом этаже, кивнул в сторону портрета. — Соболезную твоей утрате, нам её будет не хватать. Особенно мне.
— Переводят на второй этаж? — пошутила Фран, и по грустному виду индуса поняла, что может быть, это вовсе не шутка. — Почему Коллинз? Мне звонили юристы, а он третий выпускающий.
Тимми пожал плечами. Он надеялся, что Коллинз по старой дружбе заберёт его к себе, но тот, похоже, забыл, что они вместе протирали штаны в «Фундо Политико», и был готов легко расстаться со старым товарищем. Второй этаж занимали те, кем редакция не дорожила, и могла выкинуть на улицу в любой момент.
Коллинз сидел на шестом, оттуда уходили только на пенсию или, как Тереза, на тот свет. Он не стал делать вид, что ему грустно, выпроводил Тимми, усадил Фран в удобное глубокое кресло.
— У меня две новости, плохая и хорошая, поэтому начну с плохой. Постоянную работу тебе не предложат, сама понимаешь, опыта никакого, никто не хочет рисковать.
— Понимаю, — Фран грустно улыбнулась, — значит, мне нужно подписать документы, и искать другую работу?
— Есть ещё и хорошая новость, — напомнил Коллинз, — у меня есть знакомые в Бюро, они говорят, что тебя в чём-то подозревали, но ты выкрутилась.
— И что в этом хорошего? — не поняла девушка.
— Это же удача для любого репортёра, шанс найти свою тему. Раз ты замешана в какой-то передряге, выйдет неплохой материал, только подай его как следует, как это делала Тереза. Я поговорил с Мишель, сказал, что у тебя есть большой потенциал, всё объяснил. Ну и в конце концов, твоя мать столько сделала для «Ньюс», что несправедливо вышвыривать тебя на улицу.
— Так значит, я остаюсь?
— Не совсем, — редактор покачал головой, — но условия у тебя лучше некуда. Год испытательного срока, полторы тысячи в месяц, никаких обязательств, кроме одного — все материалы идут только к нам, точнее — ко мне, твоему новому куратору. Отличное предложение, можешь вообще ничего не делать, и получать пятнадцать сотен, или чуть постараться, и получить в два, а то и пять раз больше. Если за год ты попадёшь в лист, тебя возьмут в штат. Хотел бы я так же начать? Наверное, нет, это расхолаживает, появляется желание лежать круглый год на пляже и плевать в сторону Сола, но ты девочка упорная и трудолюбивая, я в тебя верю. Если согласна, можешь подписать договор, или подумай, если сомневаешься, но твой адвокат уже всё согласовал.
— Мой адвокат? — удивилась Фран.
— Ломакс.
— Ах, да, у меня же есть адвокат.
Коллинз с удивлением на неё посмотрел, но переспрашивать не стал. Фран заверила договор, пообещала, что сразу примется за дело.
— Похороны, — сказал третий выпускающий, — там будет наша группа, попадай в кадр почаще, люди увидят тебя, начнут спрашивать, а когда примелькаешься, станут искать, не упусти этот шанс, многие годами ждут, когда он появится.
Мысль о похоронах собственной матери как пиар-акции немного задела девушку, но виду она не подала — репортёры не отличались щекотливостью, если где-то пахло жареным, или наоборот, тухлятинкой, они слетались как мухи, и чувства других людей их волновали мало. Она сама выбрала профессию, знала, на что шла, хотя только сейчас задумалась, что всё, что она делала — и колледж, и смертельное хобби, всё это было большой ошибкой, последствия которой она ещё будет расхлёбывать. Если останется в живых.
Пельтцер твёрдо намеревался остаться единственным выжившим из четвёрки. Он удачно расправился с двумя, и был уверен, что и третья жертва никуда от него не денется. Эта соплячка, которая трепалась с подружками на его лекциях, наверняка даже опыта необходимого не имеет, если она и убила кого-то из магов, то только потому, что им всем подсказывали, как это делать, вплоть до мелочей. А сейчас, когда требовалась самостоятельность, у него, Майка, есть все шансы победить.
В Ньюпорт он приехал заранее, чтобы осмотреть территорию. Севернее порта находился комплекс, где отправляли умерших в последний путь — большое строение, в котором размещались сразу несколько молельных комнат для верующих, шатры на случай дождя для родственников и друзей, большие экраны и главное, пусковая установка, выстреливающая под углом в шестьдесят градусов снаряд с прахом, который взрывался на высоте в полкилометра. К смерти на Сегунде относились серьёзно, и делали всё, чтобы живые не остались разочарованными.
Похоронное бюро находилось в старой части Ньюпорта, в воскресенье там работал один скучающий клерк, который охотно рассказал Пельтцеру, что репортёра будут хоронить с трёх до пяти второй трети, десятого января.
— Вообще я планирую устроить такую же церемонию через неделю, — признался Майк, — только намного скромнее. Моя подруга, которая недавно скончалась, хотела, чтобы это произошло именно здесь, вот я и решил осмотреться, а эти похороны, Терезы Симонс, о них даже в новостях передавали. Туда можно как-то попасть, поглядеть вживую на вашу катапульту?
— Только по приглашениям, — клерк состроил виноватую физиономию, — но вы можете понаблюдать со стороны порта или из океана, если арендуете место на катере. Конечно, вы не получите коктейль и закуски, но в продаже будут медальоны с прахом знаменитости, а выстрел совершенно точно будет видно отовсюду.
— Эта штука, которая стреляет, она не опасна? Снаряд точно долетит?
Пусковая установка работала на магнитных ускорителях, по заверениям клерка, она была очень надёжной, что исключало возможность любых инцидентов. Ускорители запитывались от защищённой батареи, которая тестировалась раз в неделю на предмет неисправностей, а обслуживанием занималась портовая служба. Майк оставил аванс в пятьсот реалов за короткую церемонию в следующее воскресенье, и обещал доставить останки в среду, в крайнем случае — в четверг. Это показалось ему забавным, к тому же, убийство Фран Лемански принесёт ему гораздо больше, и он считал, что может на неё немного потратиться. Пельтцер проехал в порт, нашёл службу эксплуатации, и, размахивая буклетом похоронной конторы, потребовал доказательств безопасности установки. Электронный секретарь проглотил квитанцию об уплаченном авансе, выдал график обслуживания и контакты техника.
Адам Сикорский обслуживал портовое оборудование второй год, и относился к своей работе как к досадной помехе, отнимающей десять часов через день. Платили не то, чтобы совсем мало, с голоду он бы не помер, но и на развлечения почти ничего не оставалось, только на вечернее пиво и тотализатор. Сикорский жил один, убор