Семейная же расстановка не занимается такими процессами. Эта форма системной работы имеет дело с семейными историями и событиями, которые личность часто даже не воспринимает. Такие события и тайны оказывают сильное влияние на качество нашей жизни и решения нашей души. Представьте себе женщину, которая после рождения первого ребенка потеряла двух или трех детей. Проходит много лет, и ее внучка не может родить ребенка. Психотерапевт не увидел бы никакой связи между двумя этими фактами. Но на семинаре по семейной расстановке ведущий направил бы свое внимание непосредственно на возможное переплетение между бабушкой и внучкой.
Знание, появляющееся в результате изучения тысяч расстановок, говорит о том, что такие события, как ранняя смерть детей бабушки, могут играть важную роль в качестве причины бесплодия ее внучки. Бессознательно, на уровне души, внучка взяла на себя судьбу бабушки.
Такую точку зрения представляет не только Берт Хеллингер и другие люди, работающие с семейными расстановками: в результате своих исследований к аналогичным выводам пришли и разные другие терапевтические и психоаналитические школы. На сегодняшний день уже многое известно о том, как значимые события могут приводить к негативным последствиям для членов семьи, родившихся через два, три или больше поколений после самого события. Особенность работы Хеллингера – это его метод расстановки семей и выводы, которые он из них делает.
Семейная расстановка проводится под руководством ведущего в группе. После короткой беседы с клиентом ведущий решает, кто из членов семьи важен для расстановки. Затем клиент выбирает для них заместителей среди других участников семинара. Он просит участников замещать в расстановке, например, его отца, мать, сестру или обоих братьев. Кроме того, он выбирает заместителя для себя самого. Люди, выбранные в качестве заместителей, могут отказаться от этой задачи, но в большинстве случаев они готовы помочь.
Затем клиент начинает расстановку. Ничего не говоря, он по очереди расставляет заместителей в пространстве группы. Оказавшись на своих местах, заместители испытывают особые, отчетливые ощущения и переживания. Например, младший брат чувствует свою близость с отцом и ненависть к старшему брату. Сестра чувствует себя посторонней, как будто она не часть семьи. Мать чувствует себя настолько уставшей, что буквально не держится на ногах и через две минуты опускается на пол. Клиент, чья семья здесь расставлена, удивлен реакциями заместителей. Дело в том, что его сестра на самом деле была совершенно сама по себе и семья ее не интересовала. Мать постоянно жаловалась и испытывала сильную усталость. Братья ненавидели друг друга, а младший очень любил отца.
Удивительно то, что в первичной беседе клиент не говорил об этих чувствах членов своей семьи. Больше того, ведущий пресекает рассказывание историй, кто что о ком думает, кто что чувствует или как оценивает. Важными считаются только фактические события, а не семейные истории или мифы вокруг них. Кто и как умер? У кого были важные отношения? Кто с кем был в браке? С кем произошел несчастный случай, кого исключили из семьи, у кого была другая тяжелая судьба? Во время расстановки ведущий наблюдает за языком тела и реакциями заместителей, чтобы таким образом понять существующие в семье динамики.
Когда структура стала ясна, ведущий ищет восстанавливающие баланс или исцеляющие движения, чтобы таким образом предложить альтернативу проявившимся переплетениям. Он может переставить кого-то из заместителей на другие места и наблюдать за реакцией, которую вызвала эта интервенция. Он может попросить одного из заместителей произнести ключевые фразы, выражающие то, что происходит или что должно быть сказано. Эти фразы коротки и в них часто есть что-то архаичное: «Теперь я вижу тебя как моего отца», «Я принимаю тебя как мою жену», «Я оставляю вину тебе», «Я соглашаюсь».
Иногда, чтобы найти решение, в расстановку добавляются заместители для других членов семьи. Весь процесс поиска решения иногда длится всего десять минут, а иногда – больше часа. Как правило, решение находится, но так бывает не всегда. В случаях, когда расстановка не приходит к решению, часто отсутствует решающая информация о ключевой фигуре в семье. Иногда ведущий чувствует, что у него нет разрешения на вмешательство. В таких случаях кажется, что семью сопровождает некое сознание, которое не позволяет расстановке развиваться дальше.
В конце расстановки клиента просят встать на его место, и тогда он сменяет своего заместителя. Но такой шаг нужен не всегда. Часто для клиента бывает достаточно уже просто побыть свидетелем расстановки и увидеть, как из старых переплетений и путаниц возникают новый порядок и гармония. Семейная расстановка – это единичное событие. Свою семью не расставляют каждую неделю на протяжении какого-то времени, как если бы расстановка была своего рода терапевтической сессией.
Может пройти год или больше, прежде чем станут ощутимы последствия расстановки. Многие клиенты рассказывают о решающих подвижках в сторону исцеления, произошедших после того, как они расставили свою семью, и напрямую связывают их (не только у себя, но и у других членов семьи) с расстановками.
Глава 2. Базовые принципы исцеления
Шаманские ритуалы для исцеления и решения проблем строятся на определенных основах и духовных законах, которые во многом составляют также основы семейной расстановки. Но прежде чем исследовать общие черты семейной расстановки и шаманизма, я хотел бы выделить базовые принципы шаманской практики. Один из способов исследовать фундаментальные основы шаманизма – это сравнить его с психотерапией. И шаманизм, и психотерапия утверждают, что могут исцелять психику и душу. Однако их исходные позиции в отношении того, как сопровождать такое исцеление, часто прямо противоположны. Именно потому, что между шаманизмом и психотерапией так много отличий, они прекрасно подсвечивают друг друга.
Чтобы сравнить шаманизм с психотерапией, мне придется упростить и поляризовать оба эти направления, тогда разница между ними станет более явной. Говоря в этом сравнении о шаманизме, я имею в виду его старое антропологическое определение, под которое попадают духовные практики сибирских, монгольских и североамериканских кочевых народов. Понятие психотерапии я использую для описания терапии, которая проводится квалифицированным психотерапевтом в работе с людьми, страдающими психологическими расстройствами: паранойей, неврозами, фобиями и т. д. Используемое мной понятие психотерапии не включает в себя большое количество терапевтических методов, разработанных для относительно здоровых людей с целью поддержки их личностного развития или духовного роста.
Прежде чем приступить к сравнению, я хотел бы подчеркнуть, что традиционный шаманизм применяется не только для исцеления патологических психологических состояний, но и для диагностики и лечения физических заболеваний. Психотерапия в большинстве случаев используется только для лечения психических проблем и снятия психических блокад. Следовательно, области применения шаманизма и психотерапии пересекаются лишь отчасти. Вследствие движения нью-эйдж и роста возможностей в области альтернативной медицины на сегодняшний день существует большой выбор разных методов терапии и форм шаманской работы, а также различных их комбинаций. При этом стоит отметить, что на альтернативной сцене традиционный шаманизм и психотерапия в ее чистом виде встречаются редко.
В то время как традиционный шаманизм уже почти не практикуется и доступ к нему найти трудно, психотерапия устарела, ей недостает духовного измерения. И все же обе практики остаются тем фундаментом, на котором строится большинство новых терапевтических школ и методов обучения шаманизму. Таким образом, сравнение психотерапии и шаманизма в их начальных формах позволяет получить представление не только об основах исцеления, ставших фундаментом для их развития, но и о более новых терапевтических подходах и шаманских способах работы.
Обращающихся за помощью людей (применительно ко всем дисциплинам) я буду в дальнейшем называть клиентами. Кроме того, ради простоты во всей книге используется форма мужского рода, при этом речь может идти о лицах как женского, так и мужского пола.
Первое отличие между шаманизмом и психотерапией можно установить, получив ясное представление о том, что считается важным для исцеления в том и в другом случае. Эту разницу можно сформулировать так: процесс терапии развивается во времени, а шаманизм создает структуру в пространстве. Рассмотрим сначала подход психотерапии. Когда человек приходит на лечение к терапевту, ему предлагается некоторый отрезок времени, на протяжении которого будет проводиться лечение. Если клиент страдает, к примеру, некой фобией и начинает терапию в марте, то психотерапевт показывает ему, как в привязке ко времени будет выглядеть структура лечения. После первичных исследований, в апреле или мае он сможет отыскать корни своих страхов и докопаться до их причин. В июне он постепенно сумеет предпринять определенные шаги по проработке своего страха. В августе будут чувствоваться явные улучшения. И, наконец, в ноябре клиент будет функционировать так хорошо, что терапию можно будет завершить.
Несмотря на то что процесс терапии может длиться больше или меньше, чем предусмотрено, а разные терапевты придерживаются принципиально разных взглядов на продолжительность лечения, терапевтический процесс всегда рассматривается и описывается как постепенное развитие в течение определенного периода времени.
Шаманские исцеления рассматриваются совершенно в ином контексте. При том что длительность подготовки к шаманскому ритуалу или самого ритуала тоже может выражаться в часах, днях и даже неделях, шаманский процесс исцеления не развивается постепенно в течение определенного времени. Шаманское исцеление происходит во вневременном пространстве, в мистическом времени, где присутствует все, что когда-либо было или будет. Во время шаманского ритуала все нацелено на то, чтобы освободить участников от линейного восприятия времени. Об этом еще будет подробнее говориться в главе 6 «Опыт вневременности».