Таким образом, в английских текстах эпохи Средневековья и раннего Нового времени, независимо от конфессиональной принадлежности их авторов, определенно прослеживается четко выраженное представление об исключительности предков своего народа: имея самое древнее и благородное (или же просто славное) происхождение, они были наделены наилучшими физическими и моральными качествами, позволившими им не только превосходить все другие народы по силе и храбрости, но, как заявил Рафаил Холиншед, стать первым народом, открыто принявшим Евангелие[1535]. Примечательно, что эта фраза Холиншеда хотя и приводится в контексте рассказа о крещении бриттов, но относится к его современникам, которых историограф соотносит с потомками древнего народа, достойными разделить славу предков. В зависимости от политической ситуации полемисты и историографы могли подразумевать под предками своего народа либо исключительно англосаксов, либо включать в их число бриттов. В свете изучаемой темы важнее иное: пример полемики католиков и протестантов разного толка об истории обращения жителей Британии в христианство свидетельствует о том, что даже самых непримиримых противников, именовавших своих оппонентов еретиками и иска-зителями правдивой истории, объединяло навязчивое желание утвердить у читателей представление об исключительных достоинствах предков, в частности об удивительном благочестии, позволившем им принять христианство раньше других народов и сохранить на протяжении веков чистоту истинной веры.
Важно отметить, что с самого начала легенды о раннем крещении бриттов ничуть не противоречили истории о крещении англов в конце VI в. Согласно Беде, опиравшемуся в данном случае на текст Тильды, оставленный римлянами на произвол судьбы народ бриттов погряз в смутах и кровопролитиях, а также во всевозможных грехах и пороках, к тому же на острове широко распространилась пелагианская ересь. Завоевавшие большую часть острова племена англов и саксов продолжали оставаться язычниками: «К неописуемым преступлениям бриттов, о которых со стыдом пишет их собственный историк Гильдас, добавилось еще и то, что они не научили вере народы англов и саксов, жившие в Британии рядом с ними. Но Бог не оставил милостью эти народы, славу которых прозревал в будущем, и послал к ним много лучших вестников истины, дабы принести им веру»[1536].
Рассказывая о жизни папы Григория, Беда поведал историю, объясняющую интерес святого к насаждению христианской веры в Британии. Однажды среди товаров, продаваемых в Риме на рынке, папа увидел красивых мальчиков из языческого племени англов и пожалел о том, что «Создатель тьмы владеет людьми, столь светлыми ликом, и что души, облаченные такой внешней благостью, лишены благодати внутренней!». После этого Григорий решил, что, раз «у них лица ангелов, они достойны приобщиться к ангелам на небесах», и послал монаха Августина проповедовать христианство и крестить ангелоподобный народ[1537]. Прибыв в Британию в 597 г., Августин нашел там семь прежних бриттских епископств[1538]. Но бриттские епископы отказались вернуться в лоно католической Церкви и вместе с ним проповедовать англам. «Говорят, что тогда Августин, человек Божий, пригрозил им, что, отказавшись принять мир от своих братьев, они получат войну от врагов и, отказавшись наставлять в вере англов, примут смерть от их мстительной руки. Волею Божьего суда все случилось в точности по его слову». Этот приговор свершился, когда 1200 молящихся безоружных бриттов было уничтожено войском короля англов Эдильфрида[1539].
Сместив позитивные и негативные акценты, Гальфрид, пересказывая изложение Беды, нарисовал совершенно иную картину. Он не только утверждал, что у бриттов христианская вера никогда не приходила в упадок, именуя бриттских епископов «благочестивейшими владыками», но и объяснил их отказ присоединиться к Августину не гордыней, а благородными патриотическими чувствами: они не могли проповедовать англам, потому что те стремились «отнять у бриттов родину». Гальфрид ничего не написал о проклятии Августина, а, повествуя об избиении молящихся, добавил, что, приняв мученический венец, они удостоились Царствия Небесного[1540]. Таким образом, Гальфрид, не допуская видимых противоречий с текстом Беды, тем не менее предложил читателям иную трактовку истории, стирая конфликт между крестителем англов и бриттским духовенством. Переложив ответственность за избиение христиан на язычников, Гальфрид смог примирить два противоречащих друг другу мифа: проанглийский и пробриттский.
Когда в 1505 г. английский король Генрих VII обратился к итальянцу Полидору Вергилию с просьбой написать историю Британии, едва ли он предполагал, что исполнение этого заказа вызовет в английском обществе целую бурю возмущений и негодования. В самом факте приглашения иностранца на должность придворного историографа не было ничего необычного. В конце XV — начале XVI в. охватившее многих европейских монархов желание обрести историю своего рода или государства, написанную в ренессансном духе, вынудило их прибегнуть к услугам известных итальянских гуманистов. В свое время Эней Сильвий Пикколомини (будущий папа Пий II) написал историю для императора Фридриха III, а Паоло Эмилио из Вероны — для Людовика XII Французского, Джованни Нанни из Витербо — для католических королей Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, Антонио Бонфини — для короля Венгрии Матяша Корвина. Почти за век до Полидора «добрый герцог» Хэмфри Глостер, известный покровитель художников и литераторов, заказал итальянскому историку Титу Ливию Фруловези биографию своего старшего брата. Созданная в 1437 г. «Жизнь Генриха V» стала авторитетным и популярным образцом исторического сочинения для англичан.
Прибывший в Англию в конце 1501 или в начале 1502 г. в качестве помощника сборщика «пени св. Петра» преподобного Адриано Кастелло (ставшего в 1503 г. кардиналом) Полидор Вергилий, казалось, идеально подходил для королевского поручения[1541]. Родившийся в Урбино около 1470 г. в семье, на протяжении нескольких поколений тесно связанной с университетскими кругами, Полидор Вергилий получил блестящее образование в университетах Падуи и Болоньи, после чего поступил на секретарскую службу к герцогу Урбино. Уже после публикации двух первых трудов — «Книжки пословиц» (Венеция, 1498) и трактата «Об изобретателях» (Венеция, 1499), посвященных герцогу Урбино, имя Полидора Вергилия стало широко известным в ученой среде. В течение XVI в. оба сочинения неоднократно переиздавались в разных городах Европы.
Радушно принятый при английском дворе, Полидор Вергилий сразу после приезда получил неплохой приход в Ландтоне (Лестершир), а в 1507 г. его доходы возросли за счет двух пребенд в епархиях Херефорда и Линкольна. Вскоре он был назначен архидьяконом Уэллса и пребендарием в Бренте. Однако на деле Вергилий редко покидал Лондон, занимаясь сочинительством и ведя обширную переписку со своими коллегами и покровителями. После смерти Генриха VII Вергилий не утратил расположения английского двора: новый государь, Генрих VIII, не только сохранил за итальянцем его доходы, но даже освободил его от уплаты пошлин, взимаемых в Англии с иностранцев. Пользующийся распположением короны, Вергилий находился в дружеских отношениях со многими влиятельными англичанами: деятелями науки и искусства, дипломатами и представителями высшего духовенства (Дж. Колетом, Т. Мором, Т. Линэкром, У. Лили, У. Гросином, епископами Дж. Фоксом, Дж. Фишером, архиепископами У. Уорхэмом и Э. Ли и другими). Не менее широким был круг его континентальных друзей и единомышленников, среди которых стоит упомянуть знаменитых гуманистов Леонардо да Винчи и Гийома Бюде. Особое место среди друзей Вергилия занимал Эразм Роттердамский, с которым он близко сошелся во время пребывания немецкого гуманиста в Англии. Не стесненный материально итальянец неоднократно предлагал другу денежную помощь, а Эразм в свою очередь содействовал изданию трудов Вергилия.
В феврале 1514 г. Полидор Вергилий решил посетить Италию. По всей видимости, во время этой поездки он заказал знаменитому переписчику Фредериго Ветерани подарочную рукопись недавно законченной «Истории Англии», которую впоследствии намеревался преподнести Генриху VIII. Впрочем, у этого путешествия, похоже, была еще одна цель: лоббирование в папской курии кандидатуры канцлера Уолси, желавшего получить кардинальскую шапку. С последней задачей Вергилий справился крайне неудачно, поскольку после возвращения в Англию он неожиданно был арестован по обвинению в поношении Уолси перед папой и интригах, в результате которых кандидатура английского канцлера была отклонена. Заключение Полидора в Тауэр вызвало всеобщее волнение. Папа Лев X, кардинал Джулио Медичи и оксфордские профессора обращались к королю с просьбами об освобождении Вергилия. В сентябре 1515 г. Уолси стал кардиналом, а на Рождество Вергилий получил свободу. И хотя он потерял право на сбор папских налогов, ему все же удалось восстановить свои бенефиции. Главный урок, извлеченный гуманистом из этой истории, заключался в том, что вплоть до конца жизни он предпочитал держаться на почтительном расстоянии от большой политики. Впоследствии, перерабатывая рукопись для очередной публикации, Полидор Вергилий смог отомстить кардиналу Уолси за нанесенные обиды, опорочив имя прелата в своем сочинении.
Ни смерть Генриха VII, ни конфликт с могущественным канцлером не отвратили Вергилия от жизни в Англии и продолжения труда над историей острова. В 1533 г. он предпринял новое путешествие на континент: на этот раз в одну из столиц книгопечатания — Базель. Именно там в 1534 г. появилось посвященное Генриху VIII первое издание «Истории Англии», охватывающей период от древнейших времен до коронации второго короля из династии Тюдоров. В 1546 г. там же вышло второе, переработанное издание этого труда, еще через девять лет, в 1555 г., благодаря благосклонности к итальянцу королевы Марии «История Англии», доведенная до 1537 г. (год рождения принца Эдуарда), была переиздана в третий раз в Англии