— Нет, — быстро и уверенно ответил Прайс. — Никогда. Зачем мне это?
«Бедняга верит, что он на твердой почве, — подумал Майкл. — Как же он ошибается».
— Вообще-то не вы задаете здесь вопросы, мистер Прайс, но раз уж вы спросили, я вам отвечу. Я предполагаю, что если бы вы его навещали, то для того, чтобы обсудить с ним ваше свидетельское заявление. Обсудить, какую ложь вам нужно сказать, чтобы вытащить друга из передряги.
Эпстейн вскочил, не успел Коул договорить.
— Ваша честь, мистер Коул знает, что такой комментарий совершенно неприемлем. Он не может выдвигать мотив для посещения, не предполагая, что оно имело место в действительности. Я протестую…
— Я прошу прощения, — перебил Коул. — Я выражу свою мысль иначе. Так, чтобы мистер Эпстейн не нашел ничего предосудительного.
Майкл заметил взгляд, брошенный Коулом на присяжных. Он производил впечатление проказника, которого только что застукали, на что Коул и рассчитывал. И, судя по заговорщическим улыбкам, присяжные были на его стороне.
Коул повернулся обратно к месту для дачи свидетельских показаний.
— Итак, мистер Прайс. Вы не навещали Терри Колливера в тюрьме. Правильно?
— Правильно. — Голос Прайса зазвучал увереннее. — Проверьте гребаный журнал посещений.
— Знаете, а ведь именно это мы и сделали. — Коул повернулся к своему младшему барристеру, Билли Тейлору. Тейлор передал ему кипу документов. — Вообще-то он у меня здесь. Мадам судебный пристав, будьте так любезны.
Судебный пристав второй раз подошла к Коулу, и тот протянул ей несколько копий. Она передала их Прайсу, судье и, наконец, присяжным. Коул между тем протянул дополнительные копии Эпстейну и Майклу.
Когда все получили документы, Коул продолжил:
— Это, мистер Прайс, полная распечатка всех посещений Терри Колливера за время его содержания в тюрьме Уормвуд-Скрабс. Найдем ли мы на ней ваше имя, если посмотрим внимательно?
— Ни разу. Я никогда его не навещал. Он не мой кореш.
— Ну, по крайней мере, первое ваше утверждение верно, — невозмутимо ответил Коул. — Вас в этом списке нет. Но давайте посмотрим на те имена, которые есть. Джейн Горр. Узнаете это имя, мистер Прайс?
— С чего мне?
— Вы узнаете это имя, мистер Прайс?
Ответа не последовало. Прайс лишь прожег Коула взглядом.
— Хорошо. Давайте перефразируем вопрос. Джейн Горр — это имя вашей партнерши, мистер Прайс?
Молчание.
— Джейн Горр — имя женщины, с которой вы живете, мистер Прайс?
Молчание.
— Джейн Горр — имя матери двух ваших детей, мистер Прайс?
Молчание.
Коул поднял стопку бумаг.
— У меня в руке, мистер Коул, несколько ваших ходатайств о субсидии на оплату жилья, в которых Джейн Горр указана как ваша сожительница, партнерша и мать ваших детей. Еще у меня здесь копии свидетельств рождения ваших детей, в которых вы указаны отцом, а Джейн Горр — матерью. Вам нужно их увидеть, чтобы ответить на мой вопрос, мистер Прайс?
— Да. — Голос Прайса прозвучал так тихо, что его едва можно было расслышать. — Джейн — моя женщина.
— Она дружит с Терри Колливером?
— Я… я не знаю.
— Ну похоже, что дружит, мистер Прайс. Потому что если мы посмотрим на список посещений Терри Колливера, то окажется, что Джейн навещала его один раз в январе, а потом еще пять раз между 18 и 28 февраля. Последнее посещение было за день до того, как вы написали свидетельское заявление. Если учесть все это, можно ли предположить, что Джейн Горр — ваша партнерша — дружит с Терри Колливером?
— Я… ну да, наверное… можно.
— Наверное, можно? Ваша подруга навещает другого мужчину в тюрьме шесть раз за два месяца, и это все, что вы можете сказать? Вы не кажетесь особенно удивленным.
— Комментарий, мистер Коул. — Левитт вмешался прежде, чем Эпстейн успел подняться.
— Я перефразирую, ваша честь. — Коул снова посмотрел на Прайса. — Вы не удивлены, что ваша подруга — ваша гражданская жена — навещала другого мужчину в тюрьме?
— Ну… да… я… э-э-э…
— Полно вам, мистер Прайс. Вы уж постарайтесь. Если собираетесь скормить нам ворох лжи, пусть она хотя бы будет убедительной.
— Мистер Коул!
— Простите, ваша честь. — Коул принял замечание Левитта и снова посмотрел на Прайса. — Вы совсем не удивлены, ведь так, мистер Прайс?
— Я… э-э-э…
— Вы совсем не удивлены, потому что Джейн Горр ходила в тюрьму Уормвуд-Скрабс по вашему наущению, верно?
— Неправда.
— К вашему другу.
— Нет.
— И причина, по которой она навещала его пять раз с 18 февраля, в том, что Терри Колливер получил свою копию доказательств по делу 16 февраля. Правильно?
— Ваша честь, — запротестовал Эпстейн. — Я не вижу, каким образом свидетель может знать, когда Терри Колливеру вручили его копию документов по делу.
Коул повернулся к Эпстейну:
— Таким, что свидетель и Терри Колливер использовали содержащиеся в них детали, чтобы состряпать свидетельское заявление мистера Прайса.
— Мистер Коул, вы знаете, что заходите слишком далеко, — снова повысил голос судья Левитт. Коул слишком испытывал удачу. — Это перекрестный допрос, а не речь.
— Еще раз прошу прощения, ваша честь, — Еще один быстрый взгляд в сторону присяжных. И снова они ответили ему улыбками. — Но это правда, да, мистер Прайс? Вы посылали свою партнершу к другу, чтобы расспросить о деталях, которые вам нужны были для вашего заявления.
— Чушь собачья.
— Деталях, которые стали известны, только когда Терри Колливер получил свою копию документов по делу.
— Вы меня слышали.
— И вы отправили туда свою партнершу, чтобы ваше имя не отразилось в журнале. И вы могли притворяться, что почти не знакомы со своим близким другом Терри Колливером.
Прайс уставился на Коула в безмолвной ярости.
— Поэтому последнее посещение было за день до того, как вы подали заявление, правда? Потому что к тому моменту у вас уже была вся необходимая информация. Не так ли?
— Нет.
— Вы солгали полиции в своем заявлении. А сегодня лжете присяжным. Все, чтобы вашего друга Терри Колливера не осудили за убийство.
— Неправда. — Прайс отчаянно цеплялся за свою версию.
— Потому что не было никакого разговора между вами и подсудимыми, верно?
— Был.
— Не было никакого признания.
— Было.
— Это все сплошная ложь. Правильно?
Прайс выглядел побежденным. Измученным градом вопросов, которых он не ожидал.
Подняв глаза на Левитта, Коул сел на место.
— У меня больше нет вопросов, ваша честь.
Майкл поднялся.
— И я сомневаюсь, что мне после этого еще что-то остается. Поэтому у меня тоже нет вопросов, ваша честь.
Сев обратно, Майкл перегнулся к Коулу.
— Блестяще, Мэтт. Просто превосходно.
Потом снова выпрямился и произнес на ухо Дженни Дрейпер:
— Я же говорил, он чертовски хорош.
Пятьдесят три
— Вызываемый абонент не может ответить. Оставьте сообщение…
Майкл с досадой нажал отбой, не оставляя никакого сообщения. Прокрутил список контактов на телефоне, набрал Сару и поднес трубку к уху.
Ему снова предложили оставить голосовое сообщение. На этот раз он не стал отключаться.
— Сара, это я. — Голос Майкла был напряженным. Озабоченным. — Я весь день пытаюсь дозвониться Дереку, но он не отвечает. Мне надо спуститься к камерам заключенных, но я хочу удостовериться, что с ним все в порядке. Можешь дозвониться вместо меня? Спасибо, милая. Поговорим позже.
Весь день мысли Майкла то и дело возвращались к Риду. С самого утра, когда ему вспомнилось имя Карла Хёрста. Имя, от которого у Майкла до сих пор по коже бежали мурашки.
Хёрст никак не мог быть в ответе за убийство Лонгмана и Бланта. Ведь он все еще в тюрьме. Майкл знал это. Но все равно чувствовал тревогу.
За те короткие недели, что Майкл и Рид с ним общались, Карл Хёрст успел сыграть значительную роль в их жизни. Он почти что стал камнем преткновения для их дружбы, поэтому они никогда не вспоминали его имя. Однако имя это для Майкла навсегда было связано с его наставником, собственными прошлыми ошибками и с преданностью, которую Рид выказал Майклу столько лет назад.
Преданность, которая с тех пор всегда подразумевалась без слов.
Воспоминание заставило Майкла представить, как Дерек Рид сидит в одиночестве, оплакивая Филиппа Лонгмана. И Майклу захотелось помочь другу, совсем как тот помог ему столько лет назад.
Однако сейчас с этим придется подождать.
Саймон Кэш, шаркая ногами, зашел в кабинет для общения с адвокатами, прикованный наручниками все к тому же мускулистому охраннику, что сопровождал его с первого дня. По сравнению с ним Кэш казался таким же маленьким, как и всегда, но сегодня он был полон энтузиазма. Иногда по человеку видно, что у него появилась надежда. Майкл замечал это и в других клиентах, но сегодня это просто бросалось в глаза. Взгляд Кэша светился надеждой.
Прошло не более пяти минут с того момента, как Майкл оставил Саре сообщение. После обеда в зоне содержания под стражей Олд-Бейли всегда было тихо. Никаких очередей, как утром. Это позволяло адвокатам быстрее попасть к клиентам и провести с ними больше времени.
И Майкл не собирался тратить это время впустую.
— Вы поняли, что произошло на сегодняшнем заседании, Саймон?
— Думаю, да, — неуверенно ответил Кэш. Тоном человека, который надеялся, что понял правильно. — Мистер Коул выставил все так, будто Джей соврал. Будто он все придумал, чтобы помочь Колливеру обвинить нас.
— Правильно, Саймон, — это ответила Дрейпер. — И мистер Коул сделал это мастерски. Присяжные остались недовольны Прайсом.
— Но Джей все равно стоял на своем. — Взгляд Кэша переместился на Дрейпер. — Он ведь не признался, что соврал, правильно?
— Так не бывает, Саймон, — снова ответил Майкл. — Это вам не «Перри Мейсон».
Во взгляде Саймона отразилось непонимание. Майкл попытался придумать альтернативный пример. «Рампоул»? «Закон Лос-Анджелеса»? «Юристы Бостона»? Наверняка мальчишка не знает ни одного из этих сериалов.