Король слушал ее, не перебивая, давая дочери возможность полностью выговориться, и принцесса завершила свою повесть простым и понятным, с ее точки зрения, итогом:
— Похоже, ни один лекарь не в состоянии помочь. Время идет, а ей только становится хуже. Отец, я знаю, мне по силам разыскать эту женщину! Ссыльную Хранительницу! Ту, что обладает магией, способной вылечить Эмилию! Только мне надо отправляться без промедления, чтобы не оказалось слишком поздно. Теон может сопровождать меня на всякий случай. Думаю, мы с ним быстро управимся… — Клео заломила руки. — Я знаю, знаю, отец, что это и есть ответ! Я могу спасти Эмилии жизнь!
Король Корвин молчал целую минуту, задумчиво глядя на младшую дочь.
— Ссыльная Хранительница, — проговорил он затем. — Владеющая волшебными семенами, наделенными исцеляющей силой…
Клео кивнула:
— В какой-нибудь деревне нам уж точно подскажут, где ее искать. Если мне для этого придется обыскать все пелсийские поселения, значит быть по сему! Потому что я не отступлюсь!
Король сложил пальцы домиком и прикрыл веки.
— Хранители — всего лишь легенда, Клео.
Услышав это, принцесса усомнилась в исходе их разговора.
— На самом деле я тоже так думала, — сказала она. — Но если есть хоть какой-то шанс… Я к тому, что ты ведь тоже не знаешь наверняка!
— Я знаю, — сказал король, — что истории о следящих за нами зоркими глазами птицах, о тех, кто ищет давно потерянных Родичей, рассказывают непослушным детишкам, чтобы вели себя потише.
Клео мельком глянула на королевский герб на стене. На нем были изображены два ястреба — один золотой, другой черный — и над их головами общая золотая корона. Клео с рождения привыкла к нему — не меньше, чем к собственному имени. Она не сомневалась, что герб кое-что означал. А именно — ее правоту.
— Если ты чего-то не видел сам, это еще не значит, что оно не существует. Знаю, сама так говорила. Так вот, я ошибалась!
Король устало смотрел на дочь. Кажется, он не рассердился на нее за горячность. Отец просто выглядел измученным. Принцесса вдруг заметила на его лице морщины, которых не было раньше.
— Клео, — сказал он затем. — Я знаю, как ты любишь сестру…
— Больше всего на свете!
— Да, конечно. Я тоже ее люблю. Но она ни в коем случае не умирает. Просто больна. У нее серьезная болезнь, но это пройдет, если дать Эмилии отлежаться спокойно. Твоя сестра обязательно выздоровеет.
Земля начала потихоньку уходить у Клео из-под ног.
— Но ты не можешь быть так уверен! Ты должен позволить мне!
— Должен? Ни в коем случае. — Лицо короля сделалось жестким. — Крайне неразумно с твоей стороны даже думать о том, чтобы вернуться туда! Вне зависимости от причины! Со времени гибели юного Агеллона в Пелсии неспокойно, и волнения не успокаиваются, но, наоборот, делаются все хуже.
— Какого рода волнения?
Он вздохнул:
— Такого, что тебе не пристало о них задумываться, Клео. Я обо всем позабочусь.
Принцесса стиснула кулачки:
— Раз уж там становится, как ты говоришь, все хуже, это значит, мне нужно отправляться немедленно! Если промедлить, потом и возможности не будет!
— Клео, — почти прорычал король. Это было предупреждение, причем недвусмысленное. До сих пор он вполне снисходительно слушал ее, но теперь его долготерпение оказалось на исходе. Он устал и был не в настроении тратить время на всякий, по его мнению, вздор.
Вот только Клео совсем не считала чушью спасение жизни сестры.
Она скрестила руки на груди и стала расхаживать по кабинету туда-сюда.
— Я хочу только сказать: если окажется, что я неправа, значит что тут поделаешь. Но ведь я должна попытаться! Неужели ты не понимаешь?
Король сжал губы:
— Покамест я понимаю вот что: моя шестнадцатилетняя дочь наслушалась сказок и решила воспользоваться ими, чтобы ускользнуть подальше от жениха.
Клео в ужасе повернулась к нему:
— Так ты думаешь, я лишь ради этого?!
— Я знаю, ты еще не привыкла к обязанностям невесты. Да, это займет некоторое время, но ко времени, на которое назначена свадьба, все утрясется. Да и Эмилия наверняка поправится. Она поможет тебе с подготовкой…
Клео совершенно не это имела в виду, но раз уж он заговорил…
— Ты ведь не стал принуждать Эмилию выходить за человека, которого она не любила!
У него вырвался долгий шипящий вздох.
— В тот раз все было по-другому.
— По-другому, в смысле, как? Она пригрозила покончить с собой? А что, если я именно так и поступлю?
Король продолжал терпеливо смотреть на нее. Казалось, угроза не произвела на него особого впечатления.
— Не сделаешь ты этого, — сказал он.
— Я? Не сделаю? — взвилась Клео. — Да хоть прямо сегодня! Возьму и с лестницы брошусь! Или есть перестану! Или… Да способов не перечесть! Захочу руки на себя наложить — небось придумаю как!
Он лишь покачал головой:
— Ничего ты не сделаешь. Потому что на самом деле тебе совсем не хочется умирать. Ты ведь не просто живешь, Клео. Ты по-настоящему пышешь жизнью! — Едва заметная улыбка тронула его губы. — Догадываюсь, однажды ты перерастешь привычку из всего делать трагедию, добиваясь, чтобы на тебя обратили внимание, и тогда обнаружится твоя истинная личность. Повзрослевшая Клео будет удивительной женщиной, вполне достойной носить имя богини.
Принцесса сердито смотрела на него.
— Притом что ты не очень-то и веришь в богиню…
Выражение его лица опять изменилось — он словно ставни захлопнул. Клео поняла, что зашла слишком далеко.
С тех пор как мать Клео умерла родами, король совершенно отошел от всяческой набожности, и подданные во множестве последовали его примеру. Так что к настоящему дню в царственном доме Беллосов творила молитвы одна только Эмилия.
— Прости… — шепнула Клео.
— Ты очень молода и нередко говоришь не подумав. Такова уж ты у меня, Клео. Я иного и не жду…
Она потерла пальцем нос.
— Я совсем не хотела обидеть тебя…
— Обо мне не волнуйся. Побеспокойся лучше о себе. Я вот, например, переживаю, в особенности когда начинаю сравнивать тебя с сестрой. Однажды ты наживешь себе бед, Клео, и я только надеюсь, чтобы все для тебя кончилось хорошо. Это одна из причин, по которым я счел, что брак с Эроном, пусть и достаточно ранний, пойдет тебе на пользу. Ответственность и обязанности замужней женщины должны помочь тебе повзрослеть. — Ее покоробило, и взгляд короля смягчился. — Я лишь пытаюсь тебе помочь…
— Каким образом? Напоминая мне, что я в собственной судьбе не вольна?..
Отец потянулся к ней и взял ее руку в свою.
— Ты должна доверять мне, Клео. Поверь, я лучше тебя сумею принять нужные решения. Для твоего блага и для блага нашей семьи.
— Семья для меня самое главное, — тихо проговорила она. — Поэтому-то мне так необходимо поехать в Пелсию. Пожалуйста, разреши мне!
— Нет.
Слезы обожгли ей глаза.
— Значит, ты намерен просто так сидеть и смотреть, как умирает Эмилия? И это кажется тебе наилучшим решением для нашей семьи? Да тебе наплевать на нее! И на меня тоже! Ты только и думаешь, что об этом проклятущем королевстве!
Устало вздохнув, король сел за стол и придвинул к себе бумаги.
— Тебе пора, Клео. Ступай. У меня полно работы. Наш разговор окончен.
Сердце принцессы гулко бухало в ребра.
— Отец! Пожалуйста, не надо так со мной! Ты же не настолько жестокий и черствый! Не отказывай мне!
Король метнул на нее взгляд, полный едва сдерживаемого бешенства. Клео даже отшатнулась.
— Ступай к себе, — сказал он. — И оставайся в своих комнатах до ужина. Теон!
Телохранитель, ожидавший за дверью, тотчас появился в кабинете.
— Проводи мою дочь в ее покои. И пожалуйста, проследи, чтобы в ближайшем будущем она не наделала глупостей и не попыталась сбежать в Пелсию!
Теон поклонился:
— Слушаюсь, ваше величество.
Клео поняла, что говорить больше не о чем. То есть она была готова и дальше отстаивать свою точку зрения, но даже ей известно, когда следовало прикусить язычок. Продолжать спорить значило лишь еще сильнее прогневать отца. Как бы он не вздумал ее наказать, назначив, к примеру, их с Эроном свадьбу на следующую неделю. Или вовсе на завтра!
Итак, король не желал верить, что Эмилия умирала. А вот Клео верила. Сердцем чувствовала — сестра сказала правду. И она знала, лишь магическое лекарство могло вернуть Эмилию к жизни.
— Мне жаль, принцесса, — выводя ее из королевского кабинета, еле слышно шепнул Теон.
Щеки Клео горели огнем, она пожалуй, топала громче обычного, бездумно идя лабиринтами коридоров обратно в свои комнаты. Прежде думала, что уже выплакала все слезы, но нет — они лились ведрами. И продолжали течь еще долго после того, как Теон вышел в коридор и прикрыл за собой дверь.
Но когда слезы наконец иссякли, на их месте в душе принцессы начала прорастать стальная решимость.
Пускай хоть весь мир во главе с отцом раз за разом отвечает ей «нет». Какая, в конце концов, разница?
Клео справится. Она совершит все, что окажется необходимым, пойдет пешком на другой конец света, но лекарство сестре добудет. И сделает это прежде, чем окажется слишком поздно.
После ужина Клео собрала ближайших наперсников — Ника, Миру и Теона.
— Я поеду туда, — заявила она, изложив им суть дела.
Ник заморгал:
— В Пелсию?..
— Да.
— Чтобы разыскать ссыльную Хранительницу и умолить ее поделиться волшебными виноградными косточками…
Клео понимала, что ответ прозвучит вполне абсурдно, но тем не менее сообщила:
— Да, именно так.
Ник расплылся в улыбке и сказал:
— Охренительно!
— Клео, ты шутишь? — воскликнула Мира. — Ты о чем, вообще, думаешь? Понимаешь хоть, насколько опасно опять соваться туда?
Принцесса с вызовом пожала плечами:
— Я все равно должна это сделать. Другого выбора нет!
Отец, конечно, придет в ярость, узнав, что она пошла против его воли. Это так, но Клео не собиралась затягивать путешествие. Если повезет, если она сумеет попасть в правильную деревню, застать там нужных людей и задать им какие следует вопросы, поиск в общей сложности займет не больше времени, чем та памятная поездка за вином для Эрона.