По темпам роста эсеры опережали другие политические партии: к лету 1917 года их было около 1 млн человек, объединенных в 436 организаций в 62 губерниях, на флотах и на фронтах действующей армии[54]. Партия даже обзавелась представителем в первом составе Временного правительства, хоть и не по своей воле[55]. В эсеровскую партию в тот год вступали целыми деревнями, полками и фабриками. Новыми партийцами становились крестьяне, солдаты, рабочие, интеллигенция, мелкие чиновники и офицеры, студенты.
Организационное восстановление партии завершил III съезд эсеров, проходивший 25 мая – 4 июня 1917 года. Он выявил в партии наличие трех течений – правого, центристского и левого.
Правые эсеры считали, что вопрос о социалистическом переустройстве не стоит на повестке дня, и потому полагали необходимым сосредоточиться на вопросах демократизации политического строя и форм собственности. Они были сторонниками коалиционных правительств и оборончества во внешней политике.
Левые эсеры полагали, что сложившаяся обстановка возможна для «прорыва к социализму», а потому выступали за немедленную передачу земли тем, кто на ней работает, и социалистическую организацию производительных сил. Они считали мировую революцию способной покончить с войной, и потому некоторые из них призывали (как и большевики) не оказывать доверия Временному правительству, идти до конца путем вооруженного восстания.
Однако центристы, которые заняли промежуточное и более либеральное положение между правыми и левыми, важнейшей предпосылкой и основой социализма считали политические права и свободы при демократическом парламентаризме, что стало определять общий курс партии[56].
К событиям февраля 1917 года большевики были не готовы, так же как и другие левые партии. Местные партийные организации были или очень слабы, или вообще не сформированы, а большинство большевистских лидеров находились в эмиграции, тюрьме или ссылке[57]. Петроградский комитет большевиков был почти полностью разгромлен 26 февраля, когда пятерых его членов арестовала полиция, так что руководство был вынужден взять на себя Выборгский районный комитет партии. Неудивительно, что 27 февраля, когда был сформирован Временный исполком Совета рабочих депутатов, большевиков в его составе не оказалось. В первоначальный состав постоянного Исполкома Петросовета, состоявший из 15 человек, вошли лишь два большевика, однако уже 9 марта была оформлена большевистская фракция Петросовета почти из 40 человек. К концу марта в ней состояло 65, а к началу июля – около 400 членов. В марте подход большинства членов Петербургского комитета РСДРП (б) почти ничем не отличался от позиции эсеровско-меньшевистского большинства в руководстве Петросовета.
3 апреля 1917 года из эмиграции вернулся лидер большевиков В. И. Ульянов (Ленин). Он занял позицию недоверия Временному правительству и призвал к его свержению. В своих известных «Апрельских тезисах» («О задачах пролетариата в данной революции») он выдвинул лозунг перехода власти в руки Советов. Курс на социалистическую революцию в этих тезисах не провозглашался.
«Я не только не „рассчитываю“ на „немедленное перерождение“ нашей революции в социалистическую, а и прямо предостерегаю против этого…»[58] Поначалу этот опус был встречен петроградской верхушкой большевиков с изумлением и неприязнью[59].
Однако Владимир Ильич проявил незаурядную настойчивость и суггестивные навыки, и на VII (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП (б), состоявшейся 24–29 апреля, «Апрельские тезисы» получили поддержку большинства делегатов с мест и легли в основу политики всей партии, которая вызвала резкое неприятие как либеральных кругов, так и меньшевиков, развернувших против нее активную борьбу.
Большевики вместе с левыми эсерами и анархистами с помощью агитации и провокаций стали всячески раздувать среди населения антиправительственные, а по большому счету демагогические и охлократические настроения. Вряд ли они сознавали, что охлократия[60] неизбежно вырождается в тоталитаризм, который и покончит со многими из них меньше чем за 20 лет. Впрочем, особых усилий для этого не требовалось: по мере ухудшения социально-экономического положения большинства граждан эти настроения нарастали сами собой.
Чтобы несколько снизить протестные настроения в российском обществе, Временное правительство предприняло наступление на фронте. 18 июня российская армия перешла в наступление на Юго-Западном фронте, которое первоначально было успешным, но в итоге закончилось неудачей. В июле немецким войскам удалось начать контрнаступление и оттеснить российскую армию. Отступление сопровождалось массовым дезертирством солдат.
Этим обстоятельством воспользовались леворадикальные политические силы. 3–5 июля 1917 года большевики организовали в Петрограде выступления под лозунгом немедленной отставки Временного правительства и переговоров с Германией о заключении мира. Также в войсках распространились идеи анархистов, призывавших к свержению власти в стране. В волнениях приняли участие кронштадтские матросы, солдаты Превого пулеметного полка, рабочие петроградских заводов, чье вооруженное выступление было поддержано большевиками. Демонстрации вылились в вооруженные столкновения, в результате которых погибло множество людей. Временное правительство объявило город на военном положении, и в Петроград прибыли верные ему войска.
Июльский кризис привел к отставке Г. Е. Львова с поста председателя Временного правительства. Его место занял А. Ф. Керенский. В новый, третий, состав правительства вошли преимущественно меньшевики и эсеры[61].
Лидеры Петроградского Совета и сформированного на I Всероссийском съезде Советов Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИКа) признали Временное правительство единственным источником власти в стране.
На первый взгляд, июльский кризис завершился в пользу Временного правительства, поспешившего возложить ответственность за происшедшие кровавые события в столице и неудачи на фронте на большевистскую партию.
Военное положение в Петрограде было продлено, неблагонадежные воинские части расформированы, большевистские газеты закрыты. Запретили любые уличные собрания и шествия. Правительство 7 июля издало указ об аресте Ленина и других лидеров РСДРП (б), обвиненных в подрывной работе в пользу Германии. ВЦИК Советов, где большинство принадлежало правым и умеренным эсерам и меньшевикам, утвердил решение Временного правительства об аресте Ленина, тем самым перейдя в лагерь открытых противников большевиков. Этот факт на самом деле означал переход противостоящих сторон к открытым попыткам установления собственной диктатуры. Борьба за власть в России вступала в решающую фазу.
В этих условиях определяющую роль играла силовая поддержка. В руках Временного правительства все еще находилась многомиллионная российская армия. Неслучайно Керенский, сменив 8 июля на посту министра-председателя князя Г. Е. Львова, сохранил пост военного и морского министра. В качестве своей опоры в армии он выбрал генерала Л. Г. Корнилова, которого назначил главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта, хоть и относился к нему с некоторой опаской. Трудно было найти другого человека, который смог бы остановить крушение фронта[62].
Лавр Георгиевич тут же потребовал восстановить на фронте военно-полевые суды и смертную казнь. Не дожидаясь согласия правительства, он начал реализовывать эти меры, иногда расстреливая дезертиров целыми подразделениями. 12 июля начальникам штабов действующей армии была разослана циркулярная телеграмма, в которой содержался текст постановления Временного правительства о восстановлении смертной казни и об учреждении военно-революционных судов на театре военных действий[63].
16 июля в Ставке состоялось совещание с участием А. Ф. Керенского, Б. В. Савинкова, генералов А. А. Брусилова, М. В. Алексеева, А. И. Деникина, Н. В. Рузского и др. Генералы потребовали «изъятия политики из армии» и «восстановления дисциплины», что предполагало возвращение к единоначалию, отмену «Декларации прав солдата»[64], упразднение в армии института комиссаров и комитетов, создание карательных частей, введение смертной казни и военных судов не только на фронте, но и в тылу[65]. Дело шло к установлению военной диктатуры, которой Керенский одновременно желал и боялся.
Осуществить эти меры в полном объеме Керенский не мог, даже если бы захотел. Вместе с тем 19 июля на должность Верховного главнокомандующего вместо генерала А. А. Брусилова был назначен Л. Г. Корнилов. Получив карт-бланш, Корнилов в одночасье стал центром притяжения для консервативно-охранительных сил общества. Предложенная Корниловым программа нормализации положения в России предполагала временную милитаризацию общественной жизни в стране – формирование «армии в окопах», «армии в тылу» и «армии железнодорожников», то есть фактически тотальную мобилизацию большей части общества для доведения войны до победного конца.
13–15 августа Временное правительство созвало Государственное совещание в Москве с целью заполнить «парламентский вакуум» вокруг Временного правительства и стать опорой временным властям до Учредительного собрания. Всего в совещании приняли участие до 2600 человек, представлявших центральные органы Советов, бывших членов Государственной думы всех четырех созывов, различные военные, хозяйственные, продовольственные организации, местное самоуправление и т. д.