Охранник, который нас привел, шел сквозь стену сигаретного дыма к столу. За ним закручивались завихрении, он быстро терял четкость, превращаясь в призрака. Подойдя к столу, он наклонился к губастому и стал о чем-то шептать. Главный сидел с каменным лицом, не меняя позы, не спускал с нас глаз. Из щели между пухлых губ дым вытекал белесыми струями и пеленой застилал его крупное лицо.
Татуированный тип встал с корточек, что-то прогавкал и вытянул к нам руку с раскрытой ладонью. Андрей покачал головой и поднял руки. Тип быстро его обыскал. Я только сейчас заметил, что свой автомат Андрей оставил в машине. Тип повернулся ко мне.
В ужасе я отшатнулся. Передо мной стояла мумия, даже не мумия, а анатомия. Весь: с головы до ног, он был в обнаженных мышцах, словно с него содрали кожу. Нательная живопись правдоподобно вырисовывала сухожилия и мышцы. Отчетливо выделялись дельта, бицепсы, пресс…
Ошарашенный я таращился на существо, сбежавшее из анатомического музея. У меня медленно отвисала челюсть и глаза лезли на лоб. За спиной бескожего послышалась длинная фраза на непонятном мне языке, следом раздался гогот.
- Отдай ему автомат, - тихо проговорил Андрей. Но прежде чем я это успел сделать, бескожий с легкостью вырвал у меня оружие, про которое я и думать забыл. Гогот стал еще громче. Охранник со шрамом закончил шептать боссу и выпрямился. Босс по-прежнему сидел неподвижно, пускал дым и сверлил нас взглядом. Мне стало не по себе от такой проницательности, я уткнул глаза в пол. Сам себе казался карликом среди великанов, жалким и беззащитным хоббитом.
Наконец, босс открыл рот, негромко прожевал несколько слипшихся слов. С простодушной улыбкой, раздвигая дым, Андрей подошел к нему. Они говорили с минуту. После чего негр едва кивнул, назвал имя не то Баба, не то Бабуа. Амбал со шрамом повернул к нему голову. Босс промычал какие-то указания. Тот ответил, думается, «Так точно», или «Есть босс». Широко расставляя раскаченные ноги, направился на выход. Андрей шел за ним. Проходя мимо меня, мотнул головой, давая знак, чтобы я тоже двигал.
Яркий дневной свет резанул по глазам. Жмурясь, высматривая сквозь слепящую яркость спину Андрея, я семенил следом, как цыпленок за клушей. Остановились возле «тойоты». Андрей указал на прилавок, произнес короткую фразу. Франкенштейн залез в кузов, с легкостью развернул полутораметровый морозильник, и одним движением отодрал заднюю панель. После чего один за другим вытащил автоматы. Сгреб оружие в охапку, что-то сказал Андрею, и направился в одноэтажное вытянутое здание, напоминающее цех. «Калашниковы» в его ручищах казались хворостом.
Мы стояли у машины под палящим солнцем и ждали. Я мечтал быстрее отсюда убраться. Даже без бензина, лишь бы живым. Но Андрей явно имел другие планы. Он стоял, облокотившись о капот, щурился на солнце и с ленцой смотрел по сторонам. Я поражался его самообладанию.
- Может, плюнем на все и …? - с дрожью в голосе спросил я тихонько.
- Заткинсь, - не шевеля губами и не поворачиваясь в мою сторону, прошипел Андрей, продолжая рассматривать равнодушным взглядом постройки.
Ворота открылись, из них вышел охранник. Он что-то гаркнул, махнул нам рукой. Андрей в ответ кивнул, мне сказал.
- Лезь в машину.
Я обежал пикап, юркнул в кабину и громко хлопнул дверью. Сидел неподвижно, вдавившись в спинку кресла. За жестяным кузовом почувствовал себя в относительной безопасности. Через несколько секунд рядом на водительское сиденье спокойно опустился Андрей. Быстро пробежался взглядом по кабине, задержался чуть дольше на колонке. Я уловил ход его мыслей и принялся энергично шарить руками под сиденьем. Не найдя магазина с силой дернул крышку бардачка. Утрата патронов беспокоила меня неимоверно и нагоняла страх, словно потеря шприца с инсулином на диабетика. Мои руки судорожно выворачивали содержимое пластикового кармана на пол. Андрей прошептал зло и громко.
- Сиди, гад, смирно.
В недоумении я несколько секунд смотрел на него, хлопал глазами. Затем, пристыженный, медленно откинулся на спинку сиденья. Андрей запустил двигатель, задним ходом подрулил к воротам в торце здания. Медленно и аккуратно завел машину в распахнутые створы. Услышав свист, нажал на тормоз, дернул ручник и вылез из машины. Через плечо бросил, чтобы я оставался на месте. Я так и сделал. Сидел неподвижно, через зеркало заднего вида подсматривал за происходящим.
Охранник держал в руках пульт от тельфера и жал на кнопку. Я направил взгляд к потолку. По кран - балке, прикрепленной под фермами, полз подъемник, удерживая на тросе гирлянду из канистр. Вот она остановилась и, раскачиваясь, медленно опустилась в кузов внедорожника. Послышалось металлическое постукивание, скрип и хлюпанье. Машина просела, застонали пружины. Андрей отцепил трос, после чего открыл несколько канистр и понюхал содержимое.
Подбирая стальной канат, подъемник уплыл в сумрачную глубь длинного помещения. Появился вновь спустя несколько минут. Теперь на тросе держалась небольшая вытянутая цистерна с краном. Под ее тяжестью машина просела еще сильнее.
Покончив с погрузкой, мы выехали из цеха и остановились у железных ворот. Там нас поджидал охранник в солнцезащитных очках, пожалуй, самый молодой и тощий из всей бригады, в руке он держал АК. Боевик распахнул створы. Когда поравнялись с ним, он постучал пальцем в окно. Андрей опустил стекло. В образовавшуюся брешь, охранник что-то сказал на своем и просунул автомат. Андрей взял оружие, ответил тарабарщиной и вырулил на дорогу.
Он аккуратно вел машину по узким улочкам. «Тойота» тяжело, как крейсер на волнах, раскачивалась на неровностях, кренилась на поворотах. До слуха доносился плеск бензина и бренчание канистр. Я боялся нарушить молчание, ждал, пока первым заговорит Андрей. Он сосредоточенно смотрел на дорогу, то и дело, бросал взгляд на зеркало заднего обзора. От спокойствия, развязной беспечности не осталось и следа. Несмотря на работающий кондиционер, с его лба градом лил пот.
Я разделял его беспокойство. Помимо воли взгляд не отлипал от бокового зеркала. Слишком просто все получалось. Не были те верзилы похожи на джентльменов, не могли они отпустить нас живыми и еще с бензином. Особенно тот, с татуировками. Он рисовался мне диким, в какой-то умопомрачительной, кровожадной веселости, с выпученными сумасшедшими глазами, с раскрытым в жутком вопле ртом, с занесенной надо мной мачете. От этой картины, кожа на руках покрылась мурашками.
Тем временем Андрей выдернул отвертку, отбросил динамик, зашарил в полости двери. Вытащил пистолет, сунул за пояс, затем одну за другой извлек гранаты.
- Михалыч, - сказал он жестким голосом, - посмотри магазины. Думаю, они пустые.
Я отсоединил от калашникова рожок - пусто. Поднял автомат Андрея, повторил операцию - ничего.
- Ни одного патрона, - сказал я, - и в бардачке магазина нет.
- Суки, - прошипел Андрей, рассовывая гранаты по боковым карманам брюк. Затем извлек из-под торпеды два магазина, протянул мне, - поменяй.
Что я не замедлил сделать.
- Положи калаш мне на колени, свой держи наготове, но с предохранителя не снимай.
Я выполнил. В предчувствии беды сердце бешено колотилось, по щекам катился пот, в животе все сжалось и занемело. Андрей заметно нервничал, все чаще трогал автомат рукой, словно от прикосновения к оружию ему становилось спокойнее.
- Михалыч, скоро придется повоевать. Вспомни, чему тебя учил. Не психуй и главное, не бздехай.
Мы без приключений покинули город, и теперь мчались по прямой, как струна дороге, прорезавшей пустыню до горизонта. Никаких машин с преследователями не наблюдалось. Скоро вообще перестали попадаться какие - либо автомобили. Напряжение постепенно спадало. Я стал думать, может и правда все по-честному. Спокойно доехали до перекрестка, свернули на грунтовую дорогу. Лицо Андрея выражало крайнюю сосредоточенность, морщины не сходили со лба, брови изогнулись штормовыми волнами, глаза хищно блестели.
Грунтовка постепенно источилась и началась тряска. Андрей остановил машину между двумя скальными выступами. Отколовшаяся глыба ограничивала объезд слева каменной гребенкой.
- Михалыч, - заговорил Андрей, - гони магазин обратно. Как приедешь, сразу набей себе. А сейчас быстро садись за руль и чеши к самолету. Дай я только пару канистр сгружу, а потом дуй не оглядываясь.
- Что случилось? Погони же нет, - недоумевал я.
- Туда смотри. Мы не успеем заправить птаху и упорхнуть.
Я посмотрел в сторону, куда указывал Андрей. Из-за хребта поднималось пыльное облако.
- Погоня? - простонал я. Сердце больно взбрыкнуло и гулко заколотилось.
- Она самая, в какой-то канистре маячок. Искать некогда. Как приедешь загружай канистры. Но сначала залей в баки хотя бы литров пятьдесят. И заряди калаш. Если останется время, переливай бензин из цистерны в освободившиеся канистры и поглядывай в мою сторону. Я тебе подам сигнал - из окна буду махать футболкой, заводи моторы и будь готов взлетать. Ну а если не увидишь футболки, улетай.
- Что ты такое говоришь? Я без тебя не полечу.
- Делай, как сказал. Все будет пучком.
- Но, ты…, как же ты? - он уже меня не слушал. Распахнул дверь, схватил автомат, запасной магазин и выскочил из машины. Сам не зная, что творю, перелез на водительское сиденье, захлопнул дверь, включил передачу и уставился в зеркало заднего вида. Андрей сдернул с кузова две канистры крикнул:
- Все гони!
Я опустил ручник, нажал на педаль акселератора. Машина рванулась, выбрасывая из-под колес фонтаны песка. Через пятнадцать минут я был уже возле самолета. Вылез из кабины и услышал далекий взрыв. В том месте, где оставил Андрея, к небу поднималось черное облако дыма. Донесся стрекот автоматных очередей. Первую драгоценную минуту я стоял в растерянности, моргал и не знал, с чего начать: то ли заливать канистры в бак, то ли заряжать магазин, то ли переливать цистерну? Наконец, схватил АК и бросился к самолету, где на полу у люка лежал вскрытый ци