– Все наладится, брат, – сказал я, не находя нужных слов. – Нужно только время.
– Дааа… – сонно проворчал Лукас. – Ты ей нужен. Тащи свою задницу домой, брат. У нашей сестренки ты всегда был любимчиком.
Меня начало тошнить от слов «нашей сестренки». Ненавижу это! Но я снова промолчал.
– До встречи, Лукас.
Я ни словом не обмолвился, что скоро буду в Сан-Диего. Я ехал только к ней.
Кейли легла на спину, и я положил голову ей на грудь в области сердца. Мы все еще тяжело дышали. Ее маленькие пальчики перебирали мои волосы, я закрыл глаза, и мне впервые захотелось поспать за все эти безумные дни. Наши ноги переплелись, и мои еще дрожали, учитывая ту позу, в которой мы недавно находились. Кейли гладила меня ступней по икрам, и мое возбуждение снова росло. Я все еще не мог поверить, что лежу с ней в одной постели, что пару минут назад я был в ней. Наша единственная ночь была словно сном.
– Поспи, Картер, – шепнула мне на ухо Кейли.
Но мои глаза резко распахнулись, а хватка рук на ее теле усилилась.
– Ни за что.
Я поднялся и навис над ней. Она улыбалась. Вся ее злость, нервозность и капризность исчезла. Я склонялся над Кейли, которой не существует для других. Такой она может быть только со мной.
– О чем ты думаешь? – спросила она.
– О том, что это сон, – честно признался я.
– Это не сон. – Кейли приподнялась и накрыла мои губы своими. – У сна не может быть такой вкус. Такой запах… – Она уткнулась мне в шею, вцепившись руками в плечи.
Я повалился на спину и потянул ее на себя.
– Ты права. Я не сплю.
Мы долгое время молчали. Когда я уже думал, что Кейли заснула, услышал ее голос:
– Как давно ты не спишь нормально?
Я не хотел ей врать, поэтому ответил честно:
– Примерно двадцать восемь часов назад, я проспал целый час.
Кейли освободилась из моих объятий и посмотрела на меня. Ее взгляд был таким беспокойным, глаза полны грусти и сострадания.
– Картер, ты должен обратиться к доктору, – сказала она.
Я тяжело вздохнул.
– Все в порядке, чертенок.
– Нет, не в порядке.
Улыбка стала расползаться по моему лицу. Обычно я или Лукас волновались о ней. Видеть Кейли такой заботливой рвало мне душу от нежности. Все ее маски сейчас сняты и она до боли уязвима. Мне лишь нужно попытаться, нужно лишь еще немного надавить и достучаться. Ведь она любит меня.
– Чему ты улыбаешься, Картер? – уже строго спросила она.
Я прижал ее к себе и поцеловал в макушку. Затем мои руки поползли по ее телу.
– Тому, что сейчас я снова попытаюсь оказаться в тебе, затем буду сладко спать, крепко прижимая свою девочку к себе.
Кейли мягко потянулась от моих прикосновений и промурлыкала:
– Тебе и не нужно пытаться.
Я услышал свой храп. Как такое возможно? Открыв глаза, увидел свою комнату в лофте.
Она ушла. Это было моей первой мыслью. Я схватил телефон со столика и посмотрел на время.
Почти полдень.
Последний раз я так долго спал… Даже не помню, когда.
Но эти мысли тут же покинули мою голову и возвратились к Кейли. Ее рядом не было, но я не увидел ее вещи. Вздох прошел через легкие, и я откинулся на подушку и снова закрыл глаза.
Я спал. Самым прекрасным, светлым сном. Возможно то, что Кейли спала рядом, сыграло важную роль. Несмотря на крепкий сон, я чувствовал ее тепло.
Снизу раздался шум, и я снова распахнул глаза. Встав с постели, я сначала нашел свои боксеры, которые оказались под подушкой. Затем натянул джинсы и подошел к перилам. Кейли прижимала телефон к уху плечом, так как ее руки были заняты двумя бумажными пакетами.
– Да, Лукас. Проспись лучше. Я поговорила с папой, и я съеду к нему.
Молчание. Она слушает, что говорит брат, все так же, не выпуская пакеты из рук.
Ее родители расходятся? Неужели все так серьезно?
– Мне плевать на это. Со мной все хорошо. Дайте мне вздохнуть свободно!
Последние слова она почти выкрикнула в отчаянии. Я спустился вниз и забрал пакеты из ее рук. Кейли улыбнулась и отключила телефон.
– Что случилось? – спросил я.
– Папа съезжает в домик в Ла Преса. Он говорит, что этот дом купил сам без ворованных денег и тому подобное. – Кейли схватилась за голову и плюхнулась на диван. – Они не разведутся. Я попытаюсь помирить их. Папа простит маму, я уверена.
Я оставил пакеты на полу и присел на колени рядом с ее ногами.
– Это сложно, Кейли. Им нужно пожить отдельно. Учитывая то, что узнал твой отец.
Она грустно кивнула. Я только сейчас заметил, что на ней моя рубашка и короткие шорты. Светлые волосы рассыпаны в беспорядке. Сонная и грустная, но чертовски привлекательная.
– Я не сказала Лукасу, что ты здесь. – В ее голосе звучала вина.
Внутри меня она вспыхнула моментально по старой привычке. Вина за то, что полюбил ее. Но я попытался ее побороть.
Но что чувствовала Кейли? По какой причине вина звучала и в ее словах? Я еще этого не понял и не собирался лезть в ее голову. Особенно сейчас.
– И пусть не знает, – ответил я. – Мы ведь договорились: только ты и я. Кейли и Картер. – Моя рука двинулась от ее лодыжки к бедру. Я нежно обвел контуры татуировки. – Ты хочешь что-нибудь еще?
Она проследила за моей рукой и подарила мне улыбку.
– Не в этот раз. Я обещала тебе позировать.
Я сглотнул. Больше всего на свете мне хотелось именно этого.
Она запустила руку в карман шортов и достала оттуда ленту презервативов.
– Нашла в твоей машине.
Я хотел что-то сказать, но она снова меня перебила:
– Но сначала, – Кейли соскочила с дивана и подняла те самые пакеты. – Завтрак.
Только сейчас я заметил на пакетах мексиканские шляпы. Она заказала завтрак. Мы завтракали и кидались едой. Казалось бы, все, как и прежде. Мы и раньше так делали, но не было поцелуев и таких прикосновений. Я не мог остановиться, когда ее губы оказывались в моей власти. Вся тоска за эти годы, все мое терпение вышло наружу, и я просто не мог насытиться.
– Лежи смирно, чертенок.
Я поправил черную простыню, на которой она лежала на полу.
Обнаженной.
Трудно было сконцентрироваться на работе, видя ее такой. Светлые волосы все в том же беспорядке. Она лежит на левом боку, и густая прядь светлых волос прикрывает правую грудь. Черная простыня слегка прикрывает самое интимное место Кейли, но только лишь слегка. Ее татуировка гармонирует с обстановкой, которую я создал для этой работы.
Она прекрасна. Любой бы художник убил за такую музу. Уж я бы точно.
Она старалась не улыбаться, но уголки губ все равно тянулись вверх.
– Надеюсь, ты не пририсуешь мне рога, – шутливо отметила Кейли.
– Хорошая идея.
Она фыркнула и мотнула головой.
– Ты невозможна, – наигранной строгостью сказал я и опустил руку с кистью.
Кейли в секунду спрятала улыбочку и приняла изначальную позу.
– Подними руку к волосам, словно ты их убираешь.
Она послушно подняла правую руку и приподняла волосы. Но прядь, прикрывавшая правую грудь, так и осталась на месте. Пусть так и останется.
Затем я полностью погрузился в работу. Я не слышал и не видел ничего, кроме Кейли и полотна. Она старалась быть терпеливой, но я замечал с каким трудом ей это удавалось. Пару раз она пыталась предупредить о звонящем телефоне, но я лишь качал головой, продолжая работать.
Наконец, она не выдержала:
– Я сейчас описаюсь, Картер. – Она соскочила с пола и побежала в сторону ванной, прикрываясь простыней.
Я рассмеялся, глядя ей вслед.
Пока Кейли не было, я обратил внимание на свой телефон. Лукас спрашивал, когда я буду в городе. Вина кольнула куда-то в бок, и я набрал текст:
Жди моего звонка, дружище. И не волнуйся за чертенка. С ней все в порядке.
Это его успокоит, я знаю. Но разговор уже никак не отложить. Слишком уж долго все тянулось. И слишком уж далеко я зашел с Кейли.
– Ты снова где-то, но не здесь. – Ее губы коснулись моего уха, и словно электрический ток прошелся сквозь тело.
Я притянул ее к себе, пачкая масляной краской.
– Нет, Картер! – Кейли плюхнулась мне на колени. Простыня съехала с плеча, и мои руки непроизвольно потянулись к ее телу.
– А как же рисунок? – спросила она.
– Почти готово, – шепнул я и закрыл ее рот поцелуем. – Осталось добавить краски.
Ее губы такие мягкие. За последние сутки я столько их целовал, что они распухли, как и мои собственные. Руки стали вновь и вновь исследовать ее тело.
– Картер, – шепнула Кейли, – я вся в краске.
Я оторвался от ее губ и опустил взгляд ниже. Начиная с ключицы по всему телу Кейли выделялись размазанные кляксы краски, оставленные моими руками.
– Хм. Заменишь мне полотно.
Прищурившись, она посмотрела на меня. Видя мою ухмылку, Кейли замотала головой:
– О, нет. Нет, нет, нет.
– О, да. Да, да, да.
Она стала вырываться, когда мои руки потянулись к кисти. Но я крепко ухватил ее за лодыжку. Черная простыня слетела с нее полностью, когда она уже была подо мной.
– Ш-ш-ш. Лежи смирно, чертенок.
Кейли перестала вырываться, но громко смеялась, когда я стал водить кистью по ее животу.
– Это щекотно.
– А так?
Кисть пошла вниз по бедру.
– Так мне нравится, – улыбаясь, ответила она.
Через несколько минут все тело Кейли было испачкано, точнее изрисовано. Ее руки потянулись к моим джинсам, от которых я быстро освободился. Со скоростью света я надел презерватив и погрузился в Кейли. Как бы ни было хорошо без этой штуки в ней, я должен думать о безопасности.
Все рисунки давно были размазаны по нашим телам, а краска смешалась с потом. Я отнес Кейли в душ, и мы приняли его вместе.
Как замедлить этот день? Как остановить время? Я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Мои глаза открылись от тихого шума. В комнате было безумно душно, даже не спасал кондиционер. Мы с Кейли не спали почти всю ночь. Всю эту ночь я снова был внутри нее. Мы уснули под утро, полностью вымотанные и удовлетворенные.