Она снова обняла меня и ушла вдоль коридора.
У Кейли был сильный жар.
В течение часа доктора сбивали ей температуру. Потом она уснула.
Зоуи, Оуэн, Лукас, папа и я – все мы толпились в палате, сменяя друг друга в кресле рядом с ней.
Около трех часов ночи Зоуи валилась с ног от недосыпания. Джек и Оуэн с трудом увели ее поспать в другой вип-палате. Я уговорил Лукаса поехать домой, пообещав, что буду звонить.
Когда мы с Кейли остались вдвоем, я взял книгу, которую отец привез по моей просьбе и стал тихо читать ее. Моя рука гладила ее красивые и мягкие волосы, которые стали еще светлее от пребывания на солнце. Кожа стала такой бледной и прозрачной, что я даже боялся к ней прикоснуться. Под глазами залегли темные круги. Это не портило ее. Она была сейчас так уязвима и красива. У нее были темные брови и ресницы, несмотря на очень светлые волосы. И на бледном лице они казались еще темнее.
– Продолжай, – вдруг сказала она слабым голосом.
Я привстал, отложив книгу, и прижался губами к ее мягкой щеке.
– Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно. Ты читал мне.
– Ты слышала?
– Каждое слово. Это моя любимая история.
– В детстве ты плакала над этой книгой. – Я легко коснулся ее губ.
– Мне было жаль Марчиали, – с закрытыми глазами шептала Кейли.
– Хорошо, что он стал королем.
Она устало улыбнулась.
– Не путай. В фильме все перекроили. Давай посмотрим завтра этот фильм. Мне нравится молодой Ди Каприо.
– Обязательно посмотрим, – пообещал я. Все что угодно.
– Поцелуй меня, – тихо попросила Кейли.
Я накрыл ее губы своими. Кейли облегченно вздохнула и запустила руки мне в волосы, углубляя поцелуй.
– Я хочу быть твоей женой, Картер, – внезапно произнесла она после поцелуя.
Либо у нее бред, либо она так жестоко шутит. Я осторожно забрался на больничную кровать и пристроился рядом. Приподняв белую рубашку, я снова стал гладить ее плоский живот.
Ее ресницы затрепетали, будто она хотела заплакать.
– Что такое, чертенок?
– Почему ты ничего не ответил? Ты не хочешь?
Я приподнялся на руке и пристально вгляделся в ее ярко-голубые глаза. Они блестели от слез, и нет, она не бредила.
– Глупая, – прошептал я. – Как я могу этого не хотеть? Но тебе всего восемнадцать.
– Мне скоро девятнадцать, – возразила она. – Картер, ты думаешь, я передумаю? Думаешь, что снова испугаюсь?
Я молчал. Да, я этого боялся больше всего на свете, но озвучивать не хотел.
– У нас все по-другому, – вновь сказала она. – У нас никогда не было свиданий. Мы выросли вместе и прошли немало препятствий. Когда я пойду в колледж, я хочу носить фамилию Майлс-Холмес. Хочу быть твоей по-настоящему. И плевать сколько мне лет.
«Хочу» Кейли действовали на меня определенным способом. Я всегда делал то, о чем она просила. Но сейчас она проснулась среди ночи и попросила на ней жениться. В ее глазах стояла мольба.
– Это слишком серьезно, Кейли. Ведь я соглашусь. Я женюсь на тебе и никогда не дам развода. Ты должна понимать, что ты делаешь.
– Я много думала об этом. Поверь мне. И это не способ, чтобы показать, что я взрослая.
Она изменилась. Эта авария и выкидыш оказали на нее определенное влияние. Она многое поняла и осознала, но это предложение слишком удивило меня.
– Это вообще никакой не способ, – продолжала она. – Просто я люблю тебя.
Кейли никогда не говорила мне этих слов. Еще один гром среди ясного неба.
– И я тебя, чертенок. Всегда любил.
Она притянула меня к себе, и я поцеловал ее. На этот раз со всей любовью и страстью, на которую был только способен.
Эпилог
Сегодня был первый учебный день Кейли в колледже. Мы не виделись два дня, и я буквально летел в Ла Хойя на своем внедорожнике, чтобы увидеть ее.
Мой учебный год на новом месте начнется с понедельника, а значит, у нас с Кейли есть еще два дня, которые я планировал провести в нашем лофте. Лукас снял его с продажи, когда мы еще находились в больнице.
Телефон издал звук, и я включил блютуз-гарнитуру.
–Эй, Лукас.
– Ага, – голос брата звучал не очень довольно
– Ну?
– Ты подслушивал, кретин! – вспылил он.
Я рассмеялся. Вчера я «случайно» подслушал телефонный разговор Лукаса с Эмили. Мой старший братишка, наконец-то поборол своего внутреннего альфа-самца и признался Эм в том, что с ума по ней сходит.
– Это ты кретин, – со смехом ответил я. – Эм слишком долго ждала, чтобы услышать это по телефону.
– Но ведь услышала же. Я очень старался.
– Ты молодец, Лукас. Я горжусь тобой.
Лукас заметно расслабился и выдохнул.
– Ты сделаешь это сегодня? – спросил он через пару секунд.
– Да.
– Вы психи. Позвони мне позже. Я прилечу только на следующий уикенд.
– Хорошо. Увидимся.
– Как Лос-Анджелес? – поинтересовалась Долорес, когда я вошел через парадные двери.
– По-прежнему слишком «голливуден», бабуль, – ответил я, целуя ее в щеку.
Она потрепала меня за волосы и указала рукой в сторону лоджии.
– Оуэн просил, чтобы ты зашел сначала к нему, как приедешь.
Я кивнул и прошел за стеклянные двери.
Зоуи сидела в плетеном кресле. Оуэн сидел у ее ног с лэптопом на коленях. Вместе они выглядели гармонично. Рисунки на загорелом теле Оуэна и чистая идеальная кожа Зоуи создавали безупречный контраст дерзкого и нежного. Она любила его, и он простил ее. Родители Кейли тоже имели свою непростую историю.
В последние дни я совсем не думал о том, что видел в Оушенсайде. Эта поездка сохранила лишь страстные воспоминания о ночи, проведенной в мотеле. Думая об этом, я как животное возбуждался. Так что наша ночь полностью затмила моих настоящих родителей. И я не страдал по этому поводу и был по-прежнему спокоен.
Сон начал постепенно возвращаться, и после аварии я даже навестил доктора Морриса. Он гордился моими успехами. Я сказал, что все равно для меня он «промыватель мозгов», на что он рассмеялся и сказал, что надеется меня здесь больше не увидеть.
Так и будет. Потому что теперь я буду спать.
– Картер. – Голос Оуэна вывел меня из раздумий. Он отложил лэптоп и встал мне навстречу.
–Ты хотел со мной поговорить? – спросил я, пожимая его руку.
– Да. – Он пристально посмотрел на меня. – Ты же знаешь, что Кейли заявила нам о том, что вы женитесь.
Зоуи при этом слове отчаянно вздохнула.
– Ты дашь мне благословение? – спросил я.
Оуэн улыбнулся.
– Вы и без него это сделаете.
Он был прав. Но мне нужна была его поддержка. Он отец Кейли и она его боготворит.
– Твоя поддержка много для нас значит, – признался я.
– Так. – Зоуи громко хлопнула по своим коленям и посмотрела на меня и на своего мужа. – Похоже, мое мнение здесь никого не волнует.
Оуэн снова улыбнулся.
– Скажи ему, милая. Скажи Картеру, что не ненавидишь его.
Я слегка опешил. Зоуи поджала и губы и посмотрела мне прямо в глаза.
– Как бы я себя не вела с тобой и что бы я не говорила, ты часть нашей сумасшедшей семейки, Картер. Ты появился тогда, когда нужен был. Я жалею о многом, в том числе и о словах, сказанных в твой адрес. Ты был звеном, объединяющим моих детей. Всё. Я это, наконец-то, сказала. – Она развела в стороны руки. – Но я все равно против того, чтобы они женились так рано.
Пока я подбирал челюсть от слов Зоуи, Оуэн, хлопнув меня по плечу, рассмеялся.
– Детка, ты сделала меня папашей и мужем в восемнадцать. И я вполне справился с обеими ролями. Так что тут причины разные. Но, Картер. – Его голос вдруг стал серьезным. – Кейли сложная и импульсивная. Не мне тебе это говорить. Но я верю, что ты с ней справишься. Честно говоря, я тоже не в восторге от раннего брака единственной дочери, но запрещать я не стану. Мне не все равно, но решайте это сами.
Не находя слов, я крепко его обнял. Потом, обойдя стеклянный стол, подошел к Зоуи и оставил легкий поцелуй на ее щеке. Она слабо улыбнулась и просто кивнула.
Я вышел из лоджии, и, перепрыгивая ступеньки, кинулся в комнату Кейли.
– Чертенок…
Я спустился к ее ногам и стал покрывать поцелуями бедра. Кейли тихо стонала, запустив пальцы мне в волосы.
Мы только что ворвались в лофт и накинулись друг на друга. Я так хотел ее, что буквально поедал ее кожу, стягивая с нее шорты. Пальцы коснулись влажного треугольника между ног Кейли, и она громко охнула.
– Боже мой, Картер. Как я хочу тебя.
Я выпрямился во весь рост, и Кейли пришлось высоко поднять голову, чтобы посмотреть на меня. Я накрыл ее губы и, почувствовав у себя во рту ее язык, подхватил за попу. Кейли мигом обернула вокруг меня свои ножки. Я прислонил ее к стене и, оторвавшись от сочных губ, стал прокладывать дорожку поцелуев к ложбинке ее груди. Кейли стянула с себя майку. Я освободил одну грудь из чашечки лифчика и присосался к соску. Кейли уже не сдерживалась, открыто демонстрируя, как она меня желает. Ее ручка спустилась с моей шеи и поползла к паху. Я был таким твердым, что терял рассудок.
– Стой, чертенок, подожди.
Задыхаясь, я оторвался от груди и спрятал ее обратно, чтобы было меньше соблазна.
– Что? – спросила она. – Мы так долго ждали.
– Ты будешь подо мной и на мне всю ночь, любимая. Но сначала я должен кое-что тебе показать.
Она вскинула идеальные брови. Все так же держа ее на руках, я поднялся в комнату и опустил Кейли на кровать.
– Посмотри.
Она посмотрела туда, куда я указывал. Прямо над кроватью висел тот самый рисунок, когда она мне позировала. Я заказал для него черную раму и подписал золотистыми буквами.
– «Обреченные», – прочитала Кейли. – Как твое тату.
Она взяла мою руку и поцеловала каждую букву.
– Почему?
– Это в самом хорошем смысле, какой только может быть у этого слова. Я обречен, Кейли. Как только я увидел тебя, я пропал.
– Обречены на любовь. Звучит так романтично и поэтично. Спасибо. – Она встала на колени и поцеловала меня.