А я, не теряя ни секунды, перешёл с шага на бег, пытаясь успеть к латнику, пока тот не успел встать. Однако крепкая порода знатного рыцаря была видна невооружённым глазом. Он сначала перевернулся на живот, а потом встал на колени, опираясь на тяжёлый двуручный меч как на посох, и поднялся. В моих батарейках было пусто, но зато личная мана была полна. Рыцарь сделал шаг ко мне: один, потом второй. Огненные шары запылали в моих ладонях, готовые сорваться и испепелить человека в доспехах – тот, в чьём теле я был, мог творить двойные заклинания огня. Но тут латник рухнул на колени, окончательно меня обескуражив.
– Тёмный господин, не убивай! Позволь служить тебе в качестве рыцаря смерти! – издал он просящим тоном.
– Что? – не сразу понял я.
– Я из оппозиции. Мы считаем, что власть Блута преступна, а грибы и гномы имеют право на свободу волеизъявления!
Я не знал, что сказать. Там, сзади этого, стоящего на коленях, парня зомби сражались с рыцарями Блута. Прунь рвал и метал, играючи расправляясь с доспехами латников. Он мешал им рубить мёртвый квадрат, играючи догоняя ополоумевших от страха лошадей.
– Почему ты думаешь, что я за грибов или гномов? – не нашёл я ничего умнее, кроме как спросить.
– Я вижу, что вы чёрный маг, и хочу к вам в ученики! – рыцарь буравил меня глазами, а его руки сомкнулись в молитвенном жесте.
– И много там, в Чак Хук Хилле, таких как ты? – спросил я, но ответом мне были смешки через некросеть из Шаруланкара.
– О, оппозиция! Как пыльца перестала поступать, сразу умные мысли появились, – сообщил кому-то Миглис. – Филли, фаерболлы брось в гущу, чтобы мана тебя самого не сожгла.
Я послушно запульнул оба шара в рыцарей, которые метались от Пруня, как от огня. А после они и вовсе бросились в рассыпную, видимо потеряв командира отряда – все-таки средний урон моего войска был мал и неспособен поражать наверняка. Главное, что теперь будет чем перевооружить андедов.
«Двадцать четыре конника сбежали», – доложил Прунь.
– Караван с припасами когда придёт? – спросил я у рыцаря, кивнув в сторону Пруня, как будто он докладывал голосом и нуждался в моей обратной связи.
– На днях должен быть. Он каждую неделю прибывает, – ответил рыцарь.
«Филли, давай перевооружайся и приступай к первичному плану. Мне нужно, чтобы ты уничтожил караван. Этого пока живым держи», – предал мне Миглис.
«Принял!» – отрапортовал я не по отыгрышу, но потом быстро сориентировался и добавил. – «Господин!»
Глава 64. Тупые, холодные, злые или братский котёл
Господин Миглис вместе с его соратниками – магами и толпой гномов быстрым маршем поспешили покинуть Шаруланкар. Я не обсуждал стратегию командования у военных, да и у зомби типа меня это было не принято. Вместе с живыми шли и мёртвые: два лича, чьи слоты были заполнены лишь пятнадцатью андедами на каждого и десятью мёртвыми магами с подавленной волей.
Я встретился с господином под утро. Колонна живых пришла с востока. Измождённые маршем, пахнущие маной и хитами, они выделяли ещё один запах – запах скрытого страха.
«А вдруг моя сотня кинется на них?» – говорили их напряжённые лица.
Мы приветствовали живых синхронным опусканием на правое колено. Все мои подопечные по некрокоманде опустили горящие глаза, опустил их и я, чтобы вновь поднять через мгновение, как обычно поступает старший группы.
«Я назвал его Прунем, господин», – передал я.
Но некромант не ответил, а лишь пошёл вокруг моего пета, осматривая флюидные спайки на местах отрубленных голов и крыльев, при этом одобрительно хмыкая.
Я ловил на себе взгляд Мстислава. Гному не нравилось сотрудничать с магами и уж точно не нравились мёртвые, но он переступал через себя, что-то изменилось в этом сумасшедшем вояке. После потери молотов и новости о расщеплении Ратибора это был уже другой игрок. Игрок, готовый сотрудничать, готовый идти на компромиссы, но по-прежнему чудовищно опасный для своих врагов.
Не вставая с приклонённого колена, я наблюдал, как личи Миглиса поднимали трупов, делая из них своих солдат. То были тела, которые мои зомби тащили как боезапас для Пруня и запасные боевые единицы на будущее, ведь я был не в силах технически контролировать более ста единиц.
Тупые, холодные, злые личи… В их светящихся глазах я не мог зацепиться даже за толику разума. В них читалась только смерть, только хаос.
«Значит, говоришь пятьдесят метров дальность плевка?» – молча спросил Миглис.
«Думаю, может плюнуть и дальше, господин!» – передал я.
– Ну? – обратился Миглис к рыцарю, который видя, как мои мёртвые упали на колено, повторил наше движение. – Где лагерь короля?
– На перекрёстке у Бигинера инженерные сооружения, там же кухня, там же палаточный городок с лазаретом.
– А караван туда приходит? – подключился к допросу Седучь Вспышка. – Много ли людей охраняет Блута?
– Караван, да, туда. Только Блут там не появляется. Он везде со своим серым магом, с Дороном.
– А основные войска? – вмешался в разговор Мстислав.
– Воюют в БигинерПлейсе, в том, что от него осталось, – опустил глаза рыцарь.
– Что думаешь, Мстислав? Ударим по лагерю, поднимем ещё личей, зомби и рванём навстречу каравану, пока армию не повернули нас ловить? – улыбнулся Миглис.
– Я за, только бы на месте не сидеть, – ответил Мстислав, косясь на Пруня.
Что думал в этот момент гном, одному ему было ведомо. Ну, или ментальщику, Совести. Его магию я определил ещё при связи с Миглисом по некросети, там чувствовалось постоянное присутствие чужого разума. Надо сказать, что маг сильно рисковал. Прикосновение к сознанию мёртвых с большой вероятностью может обернуться гибелью кастера, провалом сознания в бездну, потерей того, что в старину называли душой. Потерей там, откуда не возвращаются. Но Совесть давно работал в спайке с некромантом и, скорее всего, знал или подсознательно чувствовал грани, куда можно соваться, а куда нет.
Мы выдвинулись на Бигинер мимо озера феев, где больше не было этого забавного народа. Продвигаясь по начальным локациям, мы не заметили ни одного игрока второго-третьего левлов, спасающих деда из плена или ловящих грибы. Новички бежали от нашей армии, как от огня! Для них мы все были неопределённого левла и очень опасными. Возможно даже, над головами у каждого из нас светился красный черепок, хотя с тех пор, как я слал личем, черепков, да и хитовых полосок я больше не видел. Игра спешно придумывала для низколевловых игроков квесты у озёр или у эльфийских лесов, лишь бы убрать их подальше от нашего похода.
Наконец, вдали замаячили флаги Блута, развивающиеся на многочисленных шатрах стоянки войска короля. Хаос и паника начали твориться в лагере противника, как только нас заметили. Заметили поздно.
Затрубили рога, и даже кто-то начал строиться, чтобы дать нам отпор. Но Прунь непрерывно извергал на новообразованные шеренги противника дождь из кислотных останков, рассеивая их и заставляя принимать хаотичный бой, работая лучше любой артиллерии. А в хаотичном бою не было равных нежити, которая по команде Миглиса перешла в «раш». Три лича, среди которых был я, и двести единиц мёртвой пехоты устремились на противника. Гномы же держались квадратом, прикрывая кастующих мёртвых магов. Казалось бы неспешно, но шаг за шагом они приближались к лагерю.
Я был в фронтлайне, однако не тратил ману и не вступал в бой, для вида взяв в руки парные короткие мечи, чтобы не отличаться от других зомби.
Запылала осадная башня – сооружение поджёг кто-то из своих, чтобы оно не досталось нам. Тыл Блута не был готов драться против нежити, слишком специфична была атака мертвецов, поэтому многие бежали в сторону города.
Стервятник шёл в тройке со своими друзьями, то и дело, вглядываясь в трупы. Он искал подходящих личей, не желая переделывать мёртвых магов в иной класс. Те двое, что были лишены своей воли почему-то его не вполне устраивали, хотя личи разупокоивали чётко и сразу же, как только смерть настигала очередного защитника королевского кемпинга.
Солдат в лагере было мало, много больше обслуживающего персонала армии и инженеров.
– Его! – крикнул Миглис, указывая на седоватого мужичка, выбежавшего из палатки с какими-то свитками.
Я метнул в бедолагу мечи, один из которых отбросил и пригвоздил инженера к илистой почве.
«Филли, обеспечь прикрытие, пока поднимаю лича!» – скомандовал господин, и я передал его команду двадцати копейщикам, вместе с которыми мы собрались вокруг некроманта и других двоих магов, ощетинившись во все стороны копьями.
– Наконец-то это будет лич серии 500 как у Марио! – самозабвенно радовался добыче Стервятник.
Что было такого в этом старике, я ума не мог приложить, но внимательно смотрел за действиями некроманта, пытаясь понять концепцию поднятия равного себе лича.
Наконец активная фаза боя стихла, хотя то тут, то там все ещё кого-то добивали. На мою сотню возложили периметр, и я подчинился, рассылая зомби во все стороны лагеря с задачей сигнализировать о любом движении.
– Чем так пахнет? – спрашивали друг у друга отошедшие от боя и порядком уставшие гномы, а самые прозорливые уже устремились к массивному котлу полевой кухни, все ещё бурлившему на огне.
Один из гномов скинул крышку котла набок, взобравшись на поварской постамент, и глубоко запустил такую же большую поварёшку внутрь, вытаскивая наваристый кусок. Он чуть было не упал, когда та вернулась с маленькой даже по гномьим меркам четырёхпалой ручкой, так похожей на детскую. Это была кисть и предплечье с черно-белой татуировкой на запястье – на рисунке был изображён фей с двумя короткими ножами.
– Это грибная разведка, – пояснил рыцарь шокированным гномам. – Лагерь уже второй день питается пойманным отрядом разумных грибов.
Зомби едят людей, драконы едят людей, люди едят животных и грибы, грибы питаются от земли. В этой цепочке было всё правильно, но вот только гномы не спешили наброситься на лакомство. Рука в котле отбила аппетит, хоть и состояла не из человеческой, а из грибной плоти. Гномы в жесте скорби склонили головы, кто-то даже снял шлем. Общая тяжесть осознания факта братской могилы в котле для приготовления еды так и витала в воздухе.