— Макс… — Я шагнула вперед и остановилась.
Я не знала, что сказать или хотя бы с чего начать. Усталое лицо Макса служило убедительным доказательством того, что просьбой поучаствовать в моей авантюре я злоупотребила не только преданностью адвоката своему делу, но и его добротой и терпением.
— Что случилось? — Улыбка исчезла с лица Макса, едва он взглянул на меня.
— Кто-то… Мне кажется, кто-то проник на склад, — сказала я как можно спокойнее.
Он вылез из машины, и я заметила, что он до сих пор одет в твидовый пиджак и галстук-бабочку.
— Ты уверена?
— Я слышала какой-то звук и заметила чью-то тень.
— Боже! — В его голосе послышалась тревога. — Ты в порядке?
— Думаю, да.
— Уверена? — Он приблизился ко мне.
Не выдержав его пристального взгляда, я отвела глаза в сторону.
— Со мной все хорошо, меня просто слегка трясет.
— Это был взлом?
— Может быть. Хотя нет. Вероятно, он просто вошел. Дверь была незаперта.
— Когда это случилось?
— Только что.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— Конечно. — Я попыталась улыбнуться, мне не хотелось его излишне беспокоить.
— Пойдем посмотрим.
— Хорошо.
Он двинулся на склад. Я следовала за ним по пятам, щелкая выключателями. Остановившись в центре склада, мы начали внимательно оглядываться и прислушиваться к малейшему шороху.
— По-моему, звук раздавался оттуда. — Я указала на груду ящиков.
— Не вижу ничего странного. А ты?
— Нет. Наверное, мне показалось.
— Хорошо, если так. Давай-ка все здесь осмотрим, чтобы быть до конца уверенными.
— Ладно. И спасибо.
Заглянув во все углы и прочесав каждый проход между стеллажами, мы поднялись по лестнице к моему офису. Макс подергал все двери и убедился, что они заперты. Наконец мы вернулись к выходу.
— Спасибо, Макс. Теперь я чувствую себя намного спокойнее. — Я сняла пальто с вешалки. — Идем?
Он кивнул в сторону сигнализации:
— Она была отключена?
— Да. Ее включает тот, кто последним уходит с работы.
— Сегодня последней была ты.
— Надеюсь. — Я попыталась усмехнуться.
— Это не шутки, Джози, — предостерег Макс. — Кто-то действительно мог проникнуть на склад и уйти до того, как я приехал.
— И как бы он это проделал? Ведь с того места, откуда я наблюдала, все видно. И мышь не проскочила бы незамеченной.
— Ты сказала, что снова поднималась по лестнице. А она винтовая, значит, ты периодически поворачивалась к складу спиной, — объяснил он. — Кроме того, как бы тихо ты ни ступала, звук твоих собственных шагов вполне мог заглушить чей-то шорох.
Я понурилась:
— Наверное, ты прав.
— Ладно, закрывай дверь.
Я пробежала пальцами по кнопкам, набирая код. Зеленый свет лампочки сменился на красный. Я вышла на улицу. Макс вышел вслед за мной, захлопнул дверь и подергал ручку, чтобы убедиться: дверь действительно заперта.
Пока мы шли к его машине, он взял у меня пальто и накинул мне на плечи. Потом, словно желая поддержать, бережно подхватил меня под локоть. Я не нуждалась в подобной заботе, но по достоинству оценила и тот и другой жест. Проявление старомодной обходительности вызывало у меня прилив благодарности даже в те дни, когда я умела держать свои эмоции в крепкой узде. Теперь же, когда из-за постоянного стресса я ощущала себя как никогда уязвимой, мужская галантность оставила у меня впечатление отеческой опеки. С теплой улыбкой я вспомнила, как жила вместе с отцом в пригороде Бостона. Он, бывало, говорил: «Если у твоего кавалера не хватает воспитания, подвезя тебя к дому, выйти и открыть перед тобой дверцу машины, посигналь, я лично провожу тебя до крыльца». О, папочка!
Когда мы подошли к машине, Макс открыл дверцу, покопался в салоне и потянул за какой-то рычажок. Спинка пассажирского кресла откинулась. Усевшись, я распласталась на сиденье, как в шезлонге.
— Ты выглядишь уставшей, — сказал Макс, пока я устраивалась поудобней. — Отдохни маленько.
— Вообще-то я собиралась сама сесть за руль, — возразила я. — Ты тоже выглядишь усталым.
— Со мной все в порядке. Спи.
По укоренившейся привычке не показывать своей слабости я хотела продолжить спор, но внезапно осознала, что могу полностью довериться Максу. Поэтому вместо того чтобы выдвинуть заготовленный аргумент, я сказала:
— Слушаюсь, доктор, — и, помолчав, добавила: — Макс, спасибо тебе за помощь. Завтра мне предстоит тяжелый день. И мне будет легче его пережить, если сегодня мы найдем Ренуара.
— Пожалуйста. А теперь отдыхай.
Я погрузилась в дрему, убаюканная ровным гудением мотора. Когда Макс стал набирать номер на мобильном телефоне, я приоткрыла глаза. Мы уже ехали в южном направлении по шоссе I-95.
— Ты кому? — спросила я.
— Альваресу.
Я снова закрыла глаза, но навострила уши.
— Джози показалось, что она что-то услышала на складе. Мы все осмотрели, но не нашли ничего подозрительного, — сообщил Макс полицейскому. — Хорошо… Ладно… Хорошо, я ей передам… Мы будем на месте через десять минут.
В машине было тепло. Меня охватило странное чувство, словно я плыву среди облаков, избавившись от всех забот и обязательств. Утомленное сознание регистрировало лишь слова Макса и гул мотора.
— Джози? — тихо спросил он, думая, что я уснула.
— Да?
— Шеф Альварес собирается завтра прислать нескольких экспертов, чтобы они осмотрели склад.
— Не стоило его беспокоить, — запротестовала я.
— Перестань быть такой чертовски благовоспитанной.
— Как скажешь, — улыбнулась я, не открывая глаз.
Немного погодя я выровняла спинку кресла и села. Свет фар прорезал туман. Мы все ближе подъезжали к океану, и я становилась все мрачнее и мрачнее. Только сейчас до меня стала доходить пугающая реальность произошедшего сегодня вечером. То, что Альварес решил прислать своих людей, означало, что он серьезно воспринял вероятность чужого проникновения на мою территорию.
— Макс?
— Да?
— Как, по-твоему, что происходит?
— Что конкретно ты имеешь в виду?
— Ситуацию в целом.
— А ты что думаешь?
— Такое ощущение, будто брожу в тумане. Ненавижу, когда не могу понять, что вокруг происходит.
— Давай попробуем рассуждать логически. Забудем об убийстве мистера Гранта. Допустим, эти два события ничем не связаны друг с другом… Зачем кому-то понадобилось проникать на твой склад?
Я задумалась: «И верно, зачем? И знал ли этот человек, что я нахожусь там?»
— Может, это была попытка ограбления? — предложила я правдоподобное объяснение.
— Возможно, — с изрядной долей сомнения согласился он. — Хотя верится с трудом. Довольно странная попытка.
— Особенно если учесть, что ничего не пропало.
— Тогда какие еще имеются версии?
— Может, мне хотели помешать что-нибудь продать? Но в этом случае можно было просто обратиться ко мне напрямую. Такое случается довольно часто.
— В самом деле?
— Конечно. Не далее как на прошлой неделе ко мне в офис пришла женщина и попросила продать ей серебряный чайный сервиз, который я собиралась выставить на аукцион. Оказалось, он принадлежал ее прабабушке и после долгих мытарств попал в хозяйственный магазин ее кузины. Когда магазин разорился, владелец закладной отправил все его содержимое мне для распродажи, в том числе и этот сервиз.
— И что было дальше?
— Я продала сервиз ей, — пожала я плечами.
— Сколько ты взяла за него?
— Мы сторговались. Я назвала сумму, которую ожидала получить, а она предложила цену пониже. Я не стала упираться.
— Ты считаешь, причина вторжения такая?
— Понятия не имею. Хотя вряд ли. Лучшее, чем я сейчас располагаю, — это имущество Уилсонов. Но ни один из их родственников не проявил к нему интереса. Аукцион был заказан душеприказчиком миссис Уилсон. Она оставила все благотворительной организации, не помню ее название, а та явно мечтает лишь о хорошей выручке.
— Что ж, пожалуй, причина не в этом. И что у нас остается, если не попытка кражи и не желание заполучить нечто конкретное?
— Не знаю, — ответила я, раздраженная своей беспомощностью.
— Не унывай. Может, Альварес сумеет в этом разобраться, когда его люди осмотрят склад.
Макс просигналил и свернул налево, на Танни-роуд. Я попыталась прогнать мрачные мысли, но их, наоборот, стало больше. К тому времени как мы затормозили позади машины Альвареса, я чувствовала себя уставшей, злой, испуганной и беззащитной.
Мы остановились в грязном переулке позади дома. Отсюда был слышен неспешный плеск океанских волн. Начинался прилив. Вечер обещал быть тихим. Несмотря на туман, шторма не предвиделось.
Я поздоровалась с Альваресом. В джинсах и голубом свитере он выглядел менее строгим, чем в форме.
— Привет, — ответил он. — Вы в порядке?
— Слегка испугана, — призналась я.
Он кивнул:
— Я утром приеду к вам на склад, и мы все осмотрим.
— Спасибо.
Открыв калитку, мы прошли в сад. Я взглянула на обшитый досками дом, который на своем веку пережил не один шторм, и насчитала на его крыше четыре трубы. Справа виднелась часть широкого крыльца. Альварес повел нас по извилистой забетонированной дорожке, покрытой трещинами. Вдоль нее росли густые почти двухметровые кусты сирени. Сучковатые ветки были голыми, но в мае с них будут тяжело свисать белые и сиреневые гроздья цветов, распространяя вокруг себя запах старых денег.
Мы с Максом остановились поодаль от свежеокрашенной красной двери, пока Альварес в тусклом свете бледной луны перебирал ключи, висевшие на огромной связке. Выбрав нужный, он разрезал им желтые полицейские полоски, крест-накрест пересекавшие вход, и приклеенный к ручке двери официальный документ.
Открыв дверь, он нащупал выключатель, и маленькую прихожую слабо осветила лампочка под потолком. Мы вошли в дом, и меня охватила грусть. Здесь уже чувствовалась неприятная атмосфера, которая обычно поселяется там, где недавно кто-то умер. Впрочем, так оно и было.