ть, как тишину разорвал резкий телефонный звонок. В испуге я чуть не свалилась с дивана.
— Алло, — подняла я трубку, ожидая очередных неприятностей.
— Привет. Это Уэс. Надеюсь, я звоню не слишком поздно.
— Нет, я еще не ложилась.
Ничего себе, промелькнуло у меня в голове, а этот парень быстро работает. Неужели он уже что-то раскопал?
— Я насчет интервью, о котором мы говорили. Если вы вдруг передумали, завтра утром я буду в газете после девяти.
— О чем это вы?
— Ну, помните, интервью.
— Какое интервью?
У меня возникло ощущение, что я оказалась в комнате кривых зеркал. Неужели я сошла с ума и согласилась дать интервью Уэсу Смиту? Не может быть.
— Вчера вы сказали, чтобы я вам позвонил.
Только после этих слов я сообразила, что он шифруется на случай, если телефоны прослушиваются. Его осторожность показала мне, какую я допустила глупость, не предусмотрев подобную опасность.
— Ха-ха, Уэс! — подыграла я ему. — Я уже сказала, никаких интервью. Кроме того, из-за аукциона у меня завтра совершенно не будет времени.
— Во сколько начинается аукцион?
— На складе я должна быть к девяти.
— Хорошо, в семь я буду у закусочной «Портсмутские обеды».
— Это возле кольца? — уточнила я и усмехнулась, подумав, что из нас получились скверные конспираторы: тому, кто, возможно, подслушивал разговор, требовалось быть совсем тупым, чтобы не догадаться, о чем идет речь.
— Ага, она там, — подтвердил репортер.
— Что ж, повторяю: я не намерена обсуждать убийство мистера Гранта, — заявила я специально для потенциального слухача: пусть посмеет обвинить меня во вмешательстве в официальное расследование!
— Понятно, — ответил Уэс. — Ну, хотя бы запишите номер моего мобильного.
Голос у него звучал уверенно, даже несколько возбужденно. Это могло означать только одно — он добыл информацию, которая должна была мне очень понравиться.
С довольной улыбкой я поднялась в спальню и провалилась в сон.
Глава 11
В семь утра я въехала на стоянку закусочной «Портсмутские обеды». Уэс поджидал меня, прислонившись к борту старенькой синей «тойоты». Небо плотно затягивали облака, и на улице было довольно холодно, поэтому его шерстяной жакет в черно-красную клетку был застегнут на все пуговицы.
Уэс подал мне знак, и я притормозила перед входом в закусочную. Когда я опустила окно, он прошел мимо меня, обронив в асфальт:
— Припаркуйтесь и возвращайтесь. Поедем на моей машине.
— Куда?
— Увидите.
Сзади он казался полнее, чем спереди. Без строгой диеты он к тридцати рисковал совсем располнеть.
Я припарковалась и поспешила к его машине.
В салоне царил бардак. На полу валялись скомканные стаканчики из-под кофе, конфетные обертки и пакеты из закусочных, на заднем сиденье между потертым портфелем и разбитой коробкой для хранения лазерных дисков размещался портативный проигрыватель.
Забравшись на водительское место, Уэс смел крошки с пассажирского сиденья. Я осторожно села и пристегнулась ремнем безопасности, сморщив нос от отвращения, когда дотронулась до чего-то липкого.
Вдавив педаль газа, Уэс погнал с такой скоростью, словно мы участвовали в ралли. Всякий раз, когда перед нами появлялась неторопливо едущая машина или загорался красный свет, ему приходилось со всей силой жать на тормоз. Это повторялось снова и снова. Вскоре меня начало мутить от его езды. Просто чудо, что мы в целости и сохранности добрались до Портсмутского кольца — дороги с круговым движением. Затем Уэс повернул на юг, на дорогу I-95, а на следующем выезде свернул на восток, к океану.
— Если нам еще далеко ехать, — не выдержала я, — разрешите мне сесть за руль.
— А в чем дело?
— Вы ведете как сумасшедший.
На его лице отразилось изумление.
— Неужели? А мне казалось, я отличный водитель.
— О Боже! Притормозите. Вы самый обыкновенный дерганый водила. И если вы не прекратите гнать, меня стошнит.
— Ладно, ладно.
Он снизил скорость до разумных пределов, но его шоферская ухватка ничуть не изменилась: машину дергало и кидало из стороны в сторону. Я поудобнее ухватилась за поручень над головой.
Через пятнадцать минут Уэс остановился у кромки песчаных дюн. Судя по серым тяжелым облакам, собирался дождь. Я какое-то время посидела, вцепившись в приборную доску, наслаждаясь покоем и безопасностью.
— Уф! Что бы вы там ни разнюхали, надеюсь, это стоит нашего головокружительного путешествия.
Он хмыкнул.
— Вы всегда столь раздражительны до завтрака или только в компании нового знакомого?
— О Боже, избавь меня от малолетних гонщиков!
— Мне двадцать четыре, — возразил он.
— Да? А держитесь как четырнадцатилетний.
— А вы ведете себя как старуха, которой кажется, что все вокруг чересчур молоды.
— Вы привезли меня на пляж, чтобы сказать гадость?
— Конечно, нет. — Он распахнул дверцу и вылез из машины. — Это бонус за ваше согласие прокатиться со мной. Ладно, не заводитесь. Пойдемте. — Он протянул мне портативный проигрыватель, который достал с заднего сиденья. — Держите.
— Что вы задумали? — начала было я, но он скрылся из виду.
Выйдя из машины, я увидела, как он вынимает из багажного отделения не слишком чистое шерстяное покрывало и потрепанный красно-белый переносной холодильник.
— Готовы? — поинтересовался он, заперев багажник.
— К чему?
— Загорать.
Он принялся карабкаться на дюну. Мне ничего не оставалось, как вздохнуть и, пожав плечами, последовать за ним.
Уэс выбрал довольно ровное местечко в трех метрах от линии прибоя. Расправив покрывало, он расстелил его и, усевшись, предложил мне жестом присоединиться. Со стороны потемневшего океана дул пронзительно холодный ветер. Я поежилась, подняла воротник куртки, зябко потерла руки и опустилась на подстилку.
Поверхность океана была иссечена белой пеной. Слева в сотне ярдах от нас какой-то человек, сидя на раскладном, стуле, напряженно глядел на воду. Справа, тоже в отдалении, мужчина играл с золотистым ретривером. Он бросал палку, и собака пулей срывалась с места, найдя палку, она радостно неслась обратно и клала ее у ног хозяина.
Уэс включил проигрыватель. Из динамиков полилась песня «Вознеси меня до луны» в исполнении Фрэнка Синатры.
— Не думаю, что на вас есть жучки, — прошептал Уэс, наклонившись ко мне, — но не хочу рисковать. Если мы будем говорить шепотом, то из-за шума океана и музыки нас точно не смогут подслушать.
— Вы серьезно считаете, что ко мне могли прицепить жучок? Вы просто помешались от фильмов про шпионов, — недоверчиво, однако шепотом ответила я.
Уэс откинулся назад, опершись на руку.
— Может, вы и правы. Но что вам стоит понизить голос?
— Да ради Бога, — пожала я плечами.
Он вытащил из холодильника термос, два пластиковых стаканчика и коробку с пончиками. Я взяла пончик, покрытый медовой глазурью, и начала отщипывать от него маленькие кусочки. Для меня это было скорее десертом, чем едой. Уэс откусил чуть ли не половину пончика, покрытого шоколадной глазурью, и вытер перепачканные щеки тыльной стороной ладони.
— О чем вы хотите услышать в первую очередь? — спросил он. — Телефонные звонки, отпечатки или прошлое Грантов?
— Не важно. Начните со звонков. Кстати, откуда у вас сведения?
— Из первоисточника.
— То есть?
— У меня информатор в полиции.
Я кивнула.
— Ну, так кто звонил мистеру Гранту в последнее время?
— Практически никто, — разочаровал меня Уэс.
— Что значит «практически»?
— Несколько раз звонила дочь, вдова по имени Дана Кэбот, живущая в Бостоне. Его сосед. Его адвокат Эппс. Еще было два деловых звонка. — Он пожал плечами. — Кроме этих людей, в последнее время ему звонили только вы и антиквар Барни Трюдо.
— А что за деловые звонки?
Уэс полез в карман жакета и вытащил разлинованный листок бумаги, сложенный в маленький квадрат. Развернув его, он зачитал:
— Один звонок был от его врача. Другой из кондитерской «Тягучая ириска». — Он положил листок себе на колени.
— Кажется, в них нет ничего необычного? — заметила я.
— По крайней мере для меня. Но полиция занимается их проверкой.
— А вам известно, что полиция узнала?
Он поджал губы.
— Нет.
— Источник не рассказал вам об этом?
— Источник сказал, что подробности ему неизвестны.
— И вы поверили?
Уэс развел руками и взглянул на меня, как бы говоря: «Я знаю не больше вашего». Потом он улыбнулся и сказал:
— Я работаю над этим.
Я кивнула. Трудно представить, чтобы звонки из кондитерской или от врача имели хоть какое-то отношение к убийству. Первый, возможно, касался распродажи, а второй скорее всего был обычной процедурой.
— А мистер Грант кому-нибудь звонил?
— Только вам, Трюдо и своему адвокату.
— А дочери?
— Нет, ни единого звонка.
— А со своим адвокатом, мистером Эппсом, он часто общался?
— Непохоже. Была лишь пара звонков, да и те в начале месяца. А на прошлой неделе они вообще не разговаривали по телефону.
— А что насчет Барни? Когда он звонил Гранту или тот ему в последний раз?
Уэс улыбнулся:
— Вы сидите? Вот и хорошо, не далеко будет падать от удивления. Трюдо звонил старику в семь тридцать две вечера. Накануне своей смерти.
— Накануне вечером, — повторила я и повернулась к океану, чтобы скрыть волнение.
Волны набегали на берег и медленно отступали.
— И о чем же они беседовали?
— Договаривались перенести встречу на другое время.
— Какую встречу?
— Вы знали, что мистер Грант вел ежедневник?
— Да. Он записал в нем время нашей встречи.
— Верно. Так же, как и время встречи с Трюдо. Оказывается, они тоже должны были встретиться тем утром.
— Вы шутите!
— Нет, встреча была назначена на девять. Только, по словам Трюдо, он позвонил и перенес ее на другое время.