ии от всех, помещались двое – мужчина средних лет и юная девушка (судя по одежде, очень важные господа!) – и фигурки их посреди пронизанного золотым солнцем пространства смотрелись крохотными, совсем игрушечными.
Дальше порога слуг, в числе которых находился теперь Кэйлин, не пустили, и ему оставалось только выглядывать из-за плеч дюжих стражников, с разинутым ртом наблюдая за происходящим.
Тот важный господин в центре зала – высокий такой, представительный, с заплетенными в косу светлыми волосами и острой бородкой, торчащей клином вперед и вверх, – нетерпеливо прохаживался туда-сюда, взметывая полы серого плаща на резких поворотах, время от времени наставительно и громко проговаривая что-то своей спутнице. Прислушавшись, Кэйлин узнал голос господина: это он тогда в коридоре, где каменные мужики с бабами стоят по нишам, справлялся насчет вестей с Вороньего утеса. Девушка, такая же светловолосая, как и важный господин с бородкой клинышком, белокожая, красивая какой-то редкой, утонченно-ледяной красотой – торопливо повиновалась ему: то оглаживала платье, то поправляла высокую сложную прическу. Только раз она воспротивилась очередному замечанию важного господина: недовольно передернула обнаженными снежно-белыми плечиками, притопнула ножкой:
– Ах оставьте, папенька, сколько можно?!
Но господин враз поставил ее на место – так глянул, что она тут же потупилась и послушно подняла повыше и потуже затянула алую ленту на поясе.
«Нервничают, – понял Кэйлин. – Ждут чего-то… А голосок-то девицы тоже знакомый. Не она ли недавно в том же коридоре оборвала болтовню насчет ловких пальчиков какой-то леди Гризель?..»
– Слышь, друг, а это кто такие? – спросил Кэйлин у одного из слуг, бережно держащего у груди большую богато украшенную шкатулку.
Тот посмотрел на него, как на дурака:
– Его светлость граф Альва Сторм с дочерью, виконтессой Сенгой…
– Ого!.. Граф Альва Сторм! Виконтесса Сенга!.. Не брешешь?
– Кто ж еще? Своих господ никогда в лицо не видел, балбес?
– Не… – пробормотал Кэйлин.
Слуга оглядел его опухшее лицо, помятую одежду, остановил взгляд на корзине с бараньими головами, подозрительно принюхался:
– А ты сам-то кто? Откуда здесь взялся?
Кэйлин не успел ответить.
С грохотом распахнулись двойные створки дверей на противоположной стороне зала, и профессионально громкий голос возвестил:
– Его светлость герцог сэр Руэри Грир из рода Красных Вепрей, правитель и владетель великого Арвендейла, лорд Золотого Рога и окрестных земель!..
«Ничего себе!.. – ухнуло в голове Кэйлина. – Теперь и сам его светлость герцог! Вот это да!..»
– Его светлость маркиз Рон Грир из рода Красных Вепрей, наследник Золотого Рога и окрестных земель!..
«С сыночком пожаловали!..» – умилился Кэйлин, уже представляя, как будет рассказывать об удивительной встрече с самыми влиятельными персонами Арвендейла в первом же трактире, который встретится ему на пути, только он выберется отсюда.
В зал вошла, мерно и тяжело лязгая оружием и броней, большая группа, от которой почти сразу же отделились двое. Почтительная тишина обволокла зал, лишь поступь двух пар ног звучала в той тишине.
Герцог Руэри Грир – очень крупный мужчина лет пятидесяти, с пышной черной бородой и густой шапкой смоляных волос, в которых поблескивала герцогская корона – ступая как-то монументально, будто оживший памятник, приблизился к склонившему голову графу и к виконтессе, что отступила назад, присев в безукоризненном этикетном поклоне. Маркиз Рон Грир держался позади отца. Несмотря на молодость, он был толст, даже грузен – и передвигался неловко, слышно дыша на ходу. Облаченный не в церемониальные доспехи, а в простой темный кафтан, удивляющий обилием карманов; большой, но от обилия жира, а не мускулов, он походил на тень герцога Руэри, размытую, темную, волочащуюся следом.
– Благодарю за гостеприимство, сэр Альва, – заговорил герцог густым, как из бочки, басом. Величаво воздвигнувшись перед графом, он подбоченился, огляделся вокруг, положил большую ладонь на массивную рукоять меча у пояса. – Давненько не приходилось нам навещать Утреннюю Звезду.
– Ваш визит – большая честь для всех нас, ваша светлость, – поднял голову Альва. – Хорошо ли спалось в отведенных вам покоях? Всем ли довольны?
Рон Грир, сопя, остановился рядом с отцом. Он тоже огляделся, но в этом его движении совсем не было сановной уверенности. Он стрельнул вокруг себя глазами, будто школяр. И взглянув в последнюю очередь на виконтессу Сенгу, вздрогнул и тотчас отвернулся.
– Всем довольны, сэр Альва, – благодушно прогудел герцог. – Я – воин, сызмальства привык спать на земле: головой на седло и плащом укрываться. А сын мой, хоть ратной жизни не хлебнул, к роскоши тоже не приучен. Ему лишь бы в книжку упулиться, ничего другого не надо…
Юный маркиз Рон шевельнулся и что-то смущенно пробормотал.
– Великие боги для всех нас имеют свой план, – быстро проговорил сэр Альва. – Если кому-то предначертан ратный путь, то ничто его с этого пути не свернет. Если суждено стать великим ученым-книжником, то так тому и быть. Все мы ничтожны перед волей богов.
– Я бы все-таки предпочел наследника-лорда наследнику-книжнику, – усмехнулся герцог, и в этой усмешке черной ниткой проскользнула давняя горечь. – Ну да что уж теперь… Что минуло, то минуло.
– Надо дела сегодняшние решать, – подхватил Альва. – Насущные дела делать надо…
И тут маркиз Рон Грир встрепенулся, всполошился, задышал еще громче, зашарил по своим многочисленным карманам, роняя на сверкающие плиты пола обрывки бумажек, огрызки перьев, крошки и какой-то еще не поддающийся идентификации мусор – и вытащил на всеобщее обозрение… чудеснейшую диадему, золотую, тончайше узорную, выполненную в виде короны и увенчанную очень крупным бриллиантом. Диадему он неуклюже сунул куда-то под нос виконтессе Сенге, глядя при этом в сторону и конфузливо забормотав:
– Прошу, миледи, принять это в дар в знак моей глубочайшей признательности и обещания, что я… чтобы вы… навсегда вместе… – и смешался.
Виконтесса на секунду растерялась. Как, впрочем, на секунду растерялись, замолчали и замерли все, кто находился в тот момент в зале, даже граф Альва, даже герцог Руэри. Сенга вопросительно оглянулась на отца, тот глянул на герцога, а герцог, колыхнув бороду усмешкой, пожал плечами.
Сенга торопливо приняла диадему, с помощью примчавшихся фрейлин не без труда укрепила ее на высокой прическе:
– Это большая честь для меня, ваша светлость!
– Эка торопишься! – хлопнул сына по плечу, отчего тот заметно покачнулся, сэр Руэри. – Невтерпеж, ага? Понимаю-понимаю…
Альва выдохнул и поддакнул:
– Порывы юной души вершат историю!
– Томления плоти вершат историю! – простецким солдатским хохотком поправил его герцог.
– Простите, я… очарован… – булькнул в свое оправдание Рон. – Красотою виконтессы Сенги очарован…
Альва, мельком обернувшись к дверям, из которых появился в зале, махнул рукой.
И господин в берете с петушиным пером, напряженно следящий за каждым движением графа, тут же деятельно оживился:
– Приготовиться всем! – зашипел он, пихая слуг, нагруженных поклажей. – Смотрите, чтобы без единого сучка и задоринки! Как дам сигнал, так сразу и пойдете… Один за другим, поднесли, поставили, поклонились, сказали, что надо – и обратно. И быстренько, быстренько, в темпе! Попробуйте только опозориться, балбесы! Если что не так… лично запорю!
Придворные, осознав, что, собственно, произошло, зашумели, восторженно заулюлюкали, зааплодировали.
– Признаться, я полагал, что его светлость сделает предложение Сенге в более… торжественной обстановке, – негромко проговорил Альва, обращаясь к герцогу. – Немного позже… после церемонии моего вступления в права лорда Утренней Звезды. Сейчас я просто собирался принести вам традиционные дары вассала…
– Ну уж… – ответил на это сэр Руэри. – Получилось, как получилось. Да и на руку вышло. Недосуг нам задерживаться здесь, уж не обессудь, милорд. Или… – он вдруг нахмурился. – Есть какие-то причины волноваться? Мне докладывали, твоего племянника вдруг совершенно неожиданно обуяла жажда власти? Я думал, ты разобрался с этим.
– Разобрался, – заверил Руэри граф. – Просто… м-м…
– Что? – еще грознее сдвинул черные брови герцог. – Я не хочу никаких сюрпризов! Я женю своего сына на дочери лорда Утренней Звезды, а не на бывшем регенте, оставшемся без обширных земель и легендарного замка! Что «просто», сэр Альва? Чего ты мычишь?
– Все в порядке, – справившись с собой, поклонился Альва. – Все будет в полном порядке, не сомневайтесь.
– Так о чем тогда беспокоиться? – в бороде герцога снова обозначилась широкая ухмылка. – Не вижу радости на твоем лице, граф. Ты получаешь мою высочайшую поддержку и родственное благоволение в любых делах. Мальчишка получает Сенгу. А род Гриров – Утреннюю Звезду. Само собой, не сию минуту. Со временем. А Золотой Рог и Утренняя Звезда – это и есть Арвендейл. Наши владения богаче всех остальных в моем герцогстве вместе взятых… Все, как договаривались.
– Да, – опять поклонился Альва. – Все, как договаривались. А теперь, ваша светлость, пришло время традиционных даров вассала сюзерену. Прикажете начинать?
– Отчего не приказать? Прикажу…
Граф Альва, подняв руку, щелкнул пальцами.
Короткого этого разговора, промелькнувшего в общем ликующем шуме, не услышал никто, кроме четверых в центре зала.
– Начали! – сипнул господин в берете, пинком посылая первого слугу за порог.
Словно пущенная из лука стрела, тот пронзил гудящую пустоту зала, поставил у ног герцога небольшой бочонок, заученно пролаял:
– Земляничное прозрачное десятилетнее! – и с той же скоростью отбыл обратно.
А навстречу ему уже летел следующий с ларем в руках:
– Кубки горного хрусталя с рубиновой инкрустацией!
И пошло…
– Тончайшие шелка Восточного побережья!..
– Руно златорогого тура со Скалистых островов!..