– Почему?!
– Видать, напортачил ты, братец, в чем-то, – сказал тогда трактирный слуга Кэйлину, поглаживавшему сытое после гацанского угощения брюхо. – Получишь сегодня по сусалам! А и за дело! День-деньской задницу тут просиживаешь, вместо того чтобы господину потрафлять! Марш к своему хозяину, орясина!
Предчувствуя неприятное, Кэйлин заспешил наверх. Что такого могло произойти за то время, пока он отлучался? Кто-то комнату… чуланчик то есть, обчистил? Да там и брать-то нечего, там и нет ничего стоящего…
У самого чуланчика он остановился, перевел дыхание, пригладил волосы. Придал физиономии деловой вид и толкнул дверь.
Господин Фарфат стоял спиной к нему, склонившись над чем-то, что лежало на столе. Кэйлин, желая разглядеть это что-то (вдруг оно имеет отношение к причине беспокойства хозяина), затаив дыхание, вытянул шею…
На столе лежал объемистый кожаный кошель. Он был развязан, а в горловине его поблескивали крупные монеты. Кажется, золотые, только с каким-то необычным красноватым оттенком.
Прикинув, сколько золота могло поместиться в этот кошель (целое состояние!), Кэйлин охнул.
Господин Фарфат вздрогнул и рывком развернулся, заслоняя пухлой спиной стол. Лицо господина Фарфата было бледно, рот полуоткрыт, брови уплыли на середину лба, а круглый носик возбужденно подергивался.
– Стучаться… надо… – сдавленно проговорил он.
– Виноват…
Фарфат, видно, о чем-то сообразил и медленно, как бы нехотя отодвинулся в сторону, открывая обзор на стол и лежащий там кошель с монетами.
У Кэйлина дернулся глаз. Столько монет за раз он видел впервые в жизни.
– З-звали?.. – треснувшим голосом осведомился он.
Фарфат двинулся вперед, выдавив своего слугу из тесной комнатки. И оказавшись вместе с ним на верхних ступеньках лестницы, жарко просипел в лицо:
– Откуда?
– А?
– Не прикидывайся дурачком. Откуда золото?
– Н-не могу знать.
Господин Фарфат взял слугу за воротник:
– Я тебе все зубы повышибаю… – хрипло пообещал он. – Если правду мне не скажешь. Трактирщик клянется, что никто, кроме тебя, в комнату не заходил. Окон там нет, минуя лестницу, туда не попасть. Еще раз спрашиваю: откуда золото?
– Да не знаю я!
– Кто тебе его передал?
– Никто!.. Не знаю я ничего, не ведаю!..
– Отлучался куда?
– Н-нет…
И тут глаза господина Фарфата сверкнули так яростно, что Кэйлин скорчился.
– На минутку только! – пискнул он. – Ну, на пару минуток!..
– Врешь!
– Сквозь землю провалиться!
– Да, впрочем, не важно, на сколько… – погасил господин Фарфат огонь своих глаз и ослабил хватку. – Главное, что отлучался.
Кэйлин поправил воротник. В голове его, малость оправившейся от очередного потрясения сегодняшнего сумасшедшего дня, закрутились мысли. Гацане! Ну, конечно, за всем этим стоят гацане. Только вот… в чем подвох? Зачем им подкидывать золото? Да еще такую кучу?! Или это не золото? Подделка какая? Этот необычный красноватый оттенок… Рассказать, что ли, о случившемся?..
– А в чем проблема-то? – осторожно осведомился Кэйлин. – Монет-то прибавилось. А не убавилось. Даром столько счастья привалило!
Господин Фарфат, на секунду задумавшийся о чем-то, очнулся. И посмотрел на своего слугу с сожалением:
– Дурак ты, – сказал он. – На этом свете ничего даром не бывает. Если кто-то тебе грош просто так дает, значит, впоследствии планирует вдесятеро содрать. А уж за такую груду денег… даже и представить не могу, чем расплачиваться придется…
«Не, – решил Кэйлин. – Не буду ничего говорить. Ведь и в самом деле прав он. Даром ничего не бывает, за все расплачиваться приходится. А уж мое дело во всем этом сторона…»
И Фарфат, кажется, заметил работу мысли в глазах своего слуги:
– Да не врешь ли ты мне? – снова насторожился он. – Кто просил золото передать?
Кэйлин замотал головой:
– Да никто!
– Может, видел чего, слышал чего?
– Ничего не видел, ничего не слышал! – опять открестился Кэйлин. – Вот – Сестры-помощницы мне свидетели!.. – начал он и вдруг осекся. Неожиданное воспоминание шевельнулось в нем.
– Что? – тут же насторожился Фарфат.
– Он сказал… – пролепетал Кэйлин. – Мы можем дать столько, сколько вы попросите… Так и сказал.
– Кто сказал?
– Э-э… Я сказал…
– Объясни толком!
И путаясь и сбиваясь, слуга выложил все-таки своему хозяину то, что случилось с ним сегодня. Господин Фарфат выслушал его, пожевал губами. Помолчал немного. Мучительное сомнение металось в его глазах.
«Не ему лично это золото предназначается! – догадался Кэйлин. – Вот он и думает: прибрать его к рукам или сказать тому… кому надо!»
Господин Фарфат вздохнул и сжал зубы. Видимо, он принял какое-то решение.
– Слушай и запоминай! – обратился он к своему слуге. – Сейчас быстро пробежишься по этим адресам и передашь каждому, кто тебе откроет дверь, – вот это! – он достал из кармана пригоршню серых перышек, сунул пригоршню Кэйлину в руки. – Каждому по перышку, понял?
Кэйлин закивал.
– Пошел!
Оставшись один, господин Фарфат вернулся в свою комнату и накрепко заперся. Затем запустил дрожащую руку в кошель. Тяжелые монеты со звонким стуком потекли между его пальцами. Фарфат сглотнул и решительно завязал кошель.
– Разумный всегда доит сильного… – вслух проговорил он. – Хм… Разумный всегда доит того, у кого молока больше. Даже если то молоко – крысиное… Гацане? Что ж, пусть гацане. Золото не пахнет.
Господин Фарфат затянул петлю на шее мастера Акселя. Уперся ногой в плечо мага и рванул веревку на себя – с такой силой, что с него даже слетела шляпа.
Мастер Аксель задергался и захрипел. Тряпка выпала из его рта.
– Получается! – радостно прокомментировал мужик с ножом в руках.
Фарфат, сопя, тянул веревку до тех пор, пока Аксель затих. Для верности он рванул веревку еще раз – и в горле у мага словно что-то лопнуло. Кровь выплеснулась изо рта Акселя, и выпученные его глаза остекленели. И тогда башня дрогнула. Какая-то невидимая волна, точно судорога, прошла по ней: от самого основания до шпиля на крыше…
– Уходим! – сказал господин Фарфат. – Быстро!
Мужики ринулись к окнам, на ходу разматывая с поясов веревки. Но они не понадобились. Вид из окна открывал высоту вовсе не головокружительную, как предполагал господин Фарфат по опыту предыдущих посещений, а всего лишь в человеческий рост. Кажется, магические чары покинули жилище мага…
Господин Фарфат первым выбрался в окно и растворился в ночной темноте. За ним последовали и остальные.
Господин Фарфат бежал, спотыкаясь в темноте, а в голове у него звучно звякали и перекатывались полновесные монеты красноватого золота.
– Зачем?
Этот вопрос терзал Рона Грира из рода Красных Вепрей все время с того момента, как он согласился выполнить то, что требовал от него гацан – попросить у отца для себя Утреннюю Звезду.
– Зачем грязному гацану понадобилось это?
Сам Рон на этот вопрос ответить не мог. Никак не укладывалось у него в голове, не совмещалось – какой-то нищий плут-бродяга и целое графство с легендарным замком. Что может быть общего между ними? Но ведь что-то наверняка есть… Иначе не заварилась бы вся эта каша. Кто мог помочь Рону разгадать загадку?
Пожалуй, только один человек во всем Арвендейле.
Великий маг-учений мастер Аксель. Кто ж еще?
К нему и отправился маркиз Рон Грир, прихватив с собой ратников из собственной стражи.
Идти он решил ночью и скрытно. Ни к чему кому бы то ни было знать об этом деле, совсем ни к чему.
Вот и башня мастера Акселя.
Стражники выстроились полукругом обочь и позади маркиза. Который, глубоко вздохнув, поднял правую, сохлую, руку, чтобы постучать в дверь… Как вдруг заметил, что дверь-то – приоткрыта.
Рон Грир отступил на шаг, даже не попытавшись скрыть замешательство. Поколебавшись немного, кивнул ближайшему стражнику: мол, открой.
Тот – тоже не без трепета – повиновался.
Скрипнув, дверь отворилась, уронив скошенный прямоугольник теплого желтого света на мерзлую грязь улицы. Стражник шагнул за порог.
И через секунду раздался его крик:
– Сюда! Сюда!..
Рон Грир вошел в башню последним. Стражники суетились вокруг распростертого на полу тела. Рон углядел запрокинутое окровавленное лицо с вытаращенными глазами и поспешно отвернулся.
Рядом появился давешний ратник, первым проникший в башню.
– Злодейство, ваша светлость! – оповестил он маркиза. – Мастера Акселя-то удавил кто-то…
– Мертвый? – зачем-то спросил Рон, чувствуя, как разрастается внутри колючий холодок.
– Почти… Шею не сломали, а то бы сразу каюк… Еле-еле жизнь теплится, но все равно… недолго осталось. Я, ваша светлость, такого уж насмотрелся, понимаю. Не жилец он, мастер Аксель, не жилец… Кто ж его так, а?
Холодок в груди Рона окреп и потяжелел. Стал вещественен, будто кусок льда. Ощущение явной неслучайности произошедшего напугало маркиза. Вот именно в этот момент окончательно осознал Рон, что по глупости своей оказался втянут в какую-то потаенную скверную и крайне опасную авантюру, выпутаться из которой будет очень непросто. Если вообще возможно…
– Так жив он? – порывисто спросил маркиз.
– Да я ж говорю, ваша светлость. Вот-вот кончится. Давно уж должен помереть вообще-то… Но, видно, силы у него внутрях много, цепляется, не сдается. Маг ведь… Да не из рядовых…
Пересилив себя, Рон подошел к неподвижному телу. В расширенных, стеклянно поблескивающих глазах мага не было мысли. Но окровавленные губы едва заметно подрагивали. То ли конвульсивно. То ли мастер Аксель из последних сил пытался что-то сказать.
– Как ловко подгадали-то душегубы энти! – проговорил кто-то из стражников за спиной маркиза. – Граф Альва ушел, пока вернется, все следы, по которым можно было б хоть что-то выяснить, начисто заметутся-затопчутся. Не найдут их, злодеев.
Рон вздрогнул. Не этого ли добивался страшный гацан? Или гибель мастера Акселя была только очередным этапом зловещего плана? В коем одна из важных ролей выпала ему – маркизу Рону Гриру?