— Что же хочет от тебя наш шеф? Какую-такую вещь?
Пименов отвернулся:
— Понятия не имею.
Парень усмехнулся:
— Гляди, он не теряется, — и, размахнувшись, ударил журналиста в живот. От сильного удара Александр согнулся пополам. Парень захохотал:
— Это самое безобидное, приятель. Ты еще не знаешь, как мы умеем бить по печени. У нас бы разговорился сам Терминатор.
— Если я отдам эту вещь, вы меня отпустите?
Качки переглянулись, и журналист понял: судя по всему, об освобождении ему нечего и мечтать.
— Это решаем не мы, а шеф, — процедил белесый. — Если он сочтет нужным, то обязательно тебя отпустит.
— Мне нужны гарантии.
Чернявый, кисло улыбаясь, подошел к нему и замахнулся:
— С гарантиями проще. У нас они для всех одинаковы. А теперь я посчитаю твои ребра.
Возвратившись от полковника, который в очередной раз отчитал его за медленное расследование, Истомин достал мобильный. С самого утра ему не давала покоя неизвестно откуда взявшаяся тревожная мысль, что с Пименовым произошла неприятность. Как ни успокаивал себя майор, как ни пытался себе внушить: мол, с журналистом все в порядке, это ему не удавалось. Лишь звонок снял бы напряжение и решил проблему. Иван принялся искать номер Александра, а найдя, нажал кнопку вызова. Бесстрастный голос ответил ему: «Абонент временно недоступен». В обычных условиях эта фраза не вызвала бы никакого беспокойства, но теперь она заставила Истомина еще больше волноваться. Он знал характер Александра. Этот ввяжется в опасное дело и никого не позовет на помощь. Тогда он позвонил Сергееву:
— Павел, ты не в курсе, куда мог податься наш друг-журналист?
Сергеев выругался сквозь зубы:
— Он назначил мне встречу возле клуба Егорова «Багамы», но сам на нее не явился. Я прождал его битый час.
Истомин наморщил лоб:
— «Багамы»? Это не клуб Егорова. У него другой владелец. Ты уверен, что Александр сказал не «Богема»?
Сергеев задышал в трубку:
— Черт! Значит, во всем виноват один я. Скорее всего, Сашка решил, что я внутри, и зашел в это логово. Нужно немедленно выручать его.
— Бери такси и дуй к «Богеме», — распорядился майор и нажал кнопку отбоя, бормоча себе под нос: — Только бы этот малый был жив! Ведь Егоров — известный негодяй, которого я мечтаю услать в места не столь отдаленные. Если Александр отправился к нему, то парню точно не поздоровится. — От волнения он никак не мог застегнуть кобуру.
— Черт! — Иван ударил кулаком по подоконнику. По его мнению, визит Пименова к Егорову не предвещал ничего хорошего.
Глава 20
— Значит, ты упорствуешь, — качок с презрением взглянул на Александра, спрашивавшего себя в который раз, долго ли еще он сможет продержаться. По его разбитому лицу текла кровь, сильно болела голова, и шумело в ушах. Пока еще бандиты не испробовали на нем свои фирменные удары по печени, и от этой мысли становилось тяжело на душе. Если бы он был уверен, что качки сразу же отпустят его, как только журналист скажет, где лежат часы, то давно бы уже раскололся. Играть в героя в такой ситуации было более чем глупо. Он с трудом разомкнул разбитые губы и ответил:
— Повторяю, мне нужны гарантии, что вы оставите меня в живых.
Чернявый усмехнулся:
— А мы повторяем, что ты здесь не ставишь условия. Сначала посмотрим, чего стоят твои слова.
— Тогда вы ничего не получите. — Пименову казалось: еще один удар — и он потеряет сознание. Может быть, это лучше для всех. Если они и после этого продолжат издеваться над ним, он этого уже не почувствует. А если нет, значит, они дадут ему кратковременную передышку. Качок замахивался для очередного удара. Александр закрыл глаза и словно провалился в пустоту.
Никита Егоров каждую минуту посматривал на часы. Его злило и беспокоило то, что уже битый час его охранники возились с щуплым журналистом. Разумеется, он дал им команду не убивать его, но хорошо помутузить, чтобы Александр раскололся. Пока еще его подчиненные не давали о себе знать, и это говорило лишь об одном: Александр держится. Впрочем, на первых порах у него действительно не было другого выхода. В городе знали о крутом нраве Егорова, и Пименов наверняка понимал: пока его молчание обеспечивает ему жизнь. Но когда его тело превратится в один сплошной синяк, а любое прикосновение будет вызывать сильную боль, журналист сломается и расскажет обо всем. Естественно, он предпочел бы, чтобы это произошло как можно скорее, однако парень оказался крепким орешком. Внизу, в танцевальном зале, послышался шум, и Никита поднял голову. Его охранники разговаривали с кем-то, один из голосов Егоров узнал, и это не принесло ему радости. Препирательства с этим человеком никогда не приводили ни к чему хорошему. Он набрал мобильный одного из вышибал:
— Идиот! На кого ты орешь? Немедленно пропусти его ко мне!
Охранник повиновался, и вскоре в кабинет Никиты Константиновича уже входил майор Истомин. За спиной виднелось раскрасневшееся лицо Сергеева, прилетевшего к клубу на всех парусах.
— Привет! — просто сказал он и сел без приглашения.
— Привет! — ответил ему хозяин и поморщился. — Ты ведешь себя, как дома.
— Это территория моего отделения, — усмехнулся Иван. — Так что не я, а ты у меня в гостях.
— У меня дела, — Егоров сделал вид, что перелистывает документы. — Ты по делу или как?
— Я к тебе на «или как» не хожу, — буркнул Истомин. — Где журналист Пименов?
Руки Егорова чуть заметно дрогнули.
— А кто это? — постарался он спросить как можно равнодушнее.
— Ты прекрасно знаешь, кто он, — парировал Иван. — Немедленно приведи его сюда. Мне известны твои штучки.
— Ты всегда был ко мне несправедлив, — хозяин достал чистый платок и развернул его. — Ну что я тебе такого сделал? Мы могли бы мирно сосуществовать.
— Мирно с тобой? — удивился Иван. — Этого еще не хватало! Я и бандиты всегда были по разные стороны баррикад. Ну, ладно, некогда мне с тобой точить лясы. Где журналист?
Этот офицер раздражал Никиту. Будь его воля, наглеца давно нашли бы на каком-нибудь мысу с проломленным черепом. Однако ему также было известно, что менты обязательно отомстили бы за своего товарища. Вот тогда его бизнес точно приказал бы долго жить. Егоров постарался справиться с душившим его гневом и ответил приветливо:
— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь. Если ты ищешь своего журналиста у меня в клубе, то просто теряешь время. Здесь никого нет.
— Значит, я вызываю ОМОН, — Истомин пристально посмотрел в холодные глаза. — Им, кстати, известно про твой подвальчик. Что, если я дам этим ребятам полную волю? Они разнесут твой клуб по кирпичикам.
Егоров занервничал еще больше:
— Я понятия не имел, что этот парень работает вместе с тобой, — выдавил он. — Любому предпринимателю не понравится, если кто-то будет вынюхивать в его заведении. Вот поэтому я и запер его в подвале до выяснения всех обстоятельств.
— Это я могу запереть тебя в камере для выяснения обстоятельств, — большие кулаки майора сжались. — Что же ты сидишь? Веди его сюда.
Теперь руки предпринимателя дрожали довольно заметно. Он с трудом набрал телефон.
— Илья, тащи журналиста ко мне.
Тот хрюкнул в трубку:
— Он в беспамятстве. Если вы разрешите дожать его…
— Я кому сказал, давай его сюда! — рявкнул хозяин.
— Слушаемся.
Майор подался вперед:
— Он живой? Надеюсь на положительный ответ. Это ведь лучше для тебя.
— Живой, — кивнул Никита — Я поручил двум недоноскам поговорить с ним, и, похоже, они перестарались.
Истомин заскрежетал зубами:
— Насколько сильно они перестарались?
— Сейчас увидим. — Никита уже слышал шаги своих подчиненных. Вскоре они открыли дверь кабинета и почти внесли Пименова. Иван бросился к нему:
— Саша, ты жив?
Губы журналиста дрогнули:
— Пока да.
Его усадили в кресло. Александр потрогал рукой бока. Казалось, все тело превратилось в сплошной синяк.
Майор понаблюдал за его действиями и послал гневный взгляд Егорову:
— Сволочь! Ты у меня ответишь. — И снова повернулся к другу: — Что они от тебя хотели?
— Это один из подозреваемых по нашему делу, — с трудом проговорил Александр. Боль затрудняла речь. — У него есть черный джип, про который я расскажу позже, и веская улика — часы с надписью «Алине от Никиты». Я хотел узнать, почему эти часы хранятся у него дома.
— Резонно, — Истомин подошел к хозяину, слушавшему этот разговор. — Собирайся, поедешь со мной!
Тот развел руками:
— Ты не имеешь никакого права забирать меня.
Иван начинал закипать:
— Как не имею? Ты насильно держал человека в подвале и бил его. Я впаяю тебе статью о похищении. Между прочим, от четырех до восьми лет.
Егоров послал ему очаровательную улыбку:
— Видишь ли, когда этот человек пришел ко мне в клуб и отвлек от дел, я обратился к моим помощникам с просьбой выяснить, чего ему надо. Разве я приказывал им бить тебя? — Он смело посмотрел в усталые глаза Пименова. Тот покачал головой:
— Этого действительно не было, но подразумевалось.
— Вот видишь, не приказывал, — Егоров откинулся на спинку стула. — И это могут подтвердить мои охранники. — Он обратился к ним: — Так, ребята?
Те дружно закивали.
— Зачем же вы так его отметелили?
Первый надул щеки:
— Он сам бросился на нас. А мы, между прочим, охранники и отвечаем за безопасность. Нам платят именно за это. Вот и пришлось утихомирить его в нашем подвале. Только шеф не имеет к этому никакого отношения.
Егоров расхохотался:
— Я же сказал, товарищ майор, у тебя на меня ничего нет.
Истомин побагровел:
— Где часы?
— У его супруги, — бросил журналист.
— Слушай, — обратился к Егорову майор, — единственный способ заслужить мою благосклонность — это рассказать всю правду, — он присел на стул. — Я тебя не перебиваю.
Егоров злорадно улыбнулся:
— Часы я приготовил для другой женщины.