— Я не пойду, — прошептала она. — Я боюсь…
— Нашего куратора? — удивилась Дана. — Лея, там ничего страшного. Поговорит с тобой, и отпустит… Я тоже боялась, когда он меня вызвал.
Девушка погрустнела, вспомнив невесёлые перспективы, обрисованные Атором. Подруга тем временем стала белее тетрадного листа.
— Не пойду! — в её глазах плескался ужас. — А если он меня отчислит?
— За что? — задала риторический вопрос Дана и ободряюще накрыла своей ладонью руку Леи. — Не волнуйся.
— Пойдём со мной, — жалобно попросила одногруппница. — Пожалуйста, не оставляй меня одну. Хотя бы в коридоре подождёшь.
Она так доверчиво вцепилась холодной пухлой ладошкой в руку подруги, с такой надеждой смотрела, что Лидана не смогла отказать. Вместе они дошли до учебного корпуса, поднялись на четвёртый этаж. Чем ближе был кабинет куратора, тем больше нервничала Лея. Подошла к двери, собираясь постучать, оглянулась на облокотившуюся на подоконник подругу. Дана ободряюще улыбнулась. Пухленькая брюнетка вздохнула, занесла руку, но, так и не постучав, внезапно развернулась и быстро зашагала прочь.
— Лея, стой! — Дана бросилась следом, поймала подругу за плечо. — Ты куда?
— Я в другой раз приду, — всхлипнула та. — Позже. Завтра. Или послезавтра. Время ведь не назначили.
— Да чего ты так боишься? — Лидана подтолкнула перехваченную беглянку в направлении кабинета. — Не съест тебя господин Вальтормар. Я живая после двух боёвок у него, а ты просто поговорить идёшь.
— Ну ладно, — Лея шмыгнула носом, снова подошла к двери. Постояла несколько секунд, с надеждой повернулась к подруге и прошептала: — А может, скажем, что я стучала, и никто не открыл? Я его боюсь…
— Лея, успокойся, — также шёпотом ответила Дана. — Иди, я тебя жду.
— Сейчас, — пухленькая девушка ещё потопталась у двери. — Сейчас, вот соберусь и постучу…
Атор оторвался от заполнения очередного бланка и прислушался. За дверью кто-то был. Топтался, тяжело дышал и не решался постучаться. Потом послышался тихий спор. Мужчина поднялся, распахнул дверь сам.
— Ой, — сказала пухленькая брюнетка и отскочила. — Господин куратор, а вы уходите, да? Тогда я в другой раз зайду.
— Нет, студентка Вьер, я никуда не ухожу и как раз ждал вас. Проходите, присаживайтесь на стул, — Атор отступил, давая девушке возможность войти в кабинет. Взглянул на Лидану и поинтересовался: — Студентка Льенн, у вас возникли жизненно важные вопросы?
— Нет, я просто за компанию, — покачала головой Дана.
— Понятно, — бросил мужчина и закрыл дверь.
Элея Вьер забилась в самый дальний угол, сидела, прижавшись к стене, теребила браслет и смотрела на Атора взглядом смертельно раненого зайца. А когда тот запер дверь на ключ, справедливо предполагая, что со студентки станется сбежать, побледнела. Боевик сел за стол, пододвинул к себе блокнот. Спокойным тоном проговорил:
— Элея, я не кусаюсь. Не дрожите так, словно попали в застенки Тайной Канцелярии.
— Вы меня не отчислите? — тихо спросила девушка.
— Отчислениями занимается господин Лорио, я могу лишь подать прошение с указанием причины, — пояснил Атор. — В отношении вас таких причин пока не имею. Студентка Вьер, что привело вас на факультет боевой магии в имперскую Академию?
Девушка вздрогнула, опустила глаза, прикрыла рот ладошкой, снова начала теребить браслет. Боевик отложил очиненный карандаш в сторону и приготовился выслушать очередную ложь.
Элея, не поднимая на него взгляда, пробормотала, что хотела поступать на целительский, но не прошла по конкурсу. Рассказала слезливую историю про большую семью и мать, которая одна поднимала всех детей. Упомянула о желании перевестись через год и умолкла, настороженно выжидая.
— А теперь — правду, — потребовал куратор. — Я проникся, почти поверил, но есть одна важная деталь: у вас нет дара целителя, студентка Вьер. Давайте попробуем ещё раз.
Девчонка вскинула перепуганные глаза, вжалась в спинку стула, словно стараясь раствориться. Если бы могла, наверное, забралась бы между стеной и шкафом. Смотрела на Атора, как на демона, и молчала.
— Элея, я могу спрашивать и иначе, — боевик решил припугнуть девушку. — Не вынуждайте меня идти на крайние меры. Чем быстрее ответите на мои вопросы, тем быстрее уйдёте из этого кабинета.
— Я ответила, — тихо прошелестела девчонка и попыталась увильнуть от ответа ещё раз: — Здесь стипендия больше, чем в других учебных заведениях. Я хочу помочь маме. Поэтому поступала сюда.
Мужчина глубоко вздохнул. Студентка боялась его, но всё равно пыталась утаить главную причину. Придётся напугать. Многострадальный карандаш в руках Атора жалобно хрустнул, разломавшись на две неровные половинки.
— Могу точно так переломать вам все пальцы, — буднично проговорил боевик. — Каждую фалангу. Начну с мизинцев. Если этого будет мало — сломаю запястье. А целители потом будут собирать вашу ладонь по косточкам, сращивая нервные окончания. Неприятно и долго. Последняя попытка, студентка Вьер. Почему вы поступили на этот факультет?
И тут Лея разрыдалась, уронив голову на колени и закрыв лицо руками. Взахлёб, почти задыхаясь, так, что плечи дрожали, как в лихорадке.
Громко, отчаянно, как по покойнику. Начавшуюся истерику куратор пресёк максимально безболезненно: воздушными плетями поднял девчонку и плеснул ей в лицо стакан холодной воды из графина.
— В следующий раз будет пощёчина, — предупредил мужчина, наливая второй стакан воды и протягивая тихо всхлипывающей студентке. — Пейте.
Лея приняла стакан, стуча зубами о края, сделала несколько глотков, затравленно глядя на куратора. Всхлипнула громче и тут же испуганно умолкла, опасаясь обещанной пощёчины. Допила воду, стараясь делать это как можно медленней. Атор вернулся за стол, в третий раз за вечер восстановил карандаш.
— Вы меня прогоните, — с тихим отчаяньем произнесла Лея. — Вот узнаете всё, и сразу отчислите!
— Проблемы с законом у большинства студентов, — проинформировал боевик. — И это не является причиной для отчисления. Успокоились? Внимательно слушаю.
Пухленькая брюнетка всхлипнула ещё раз и наконец-то заговорила.
— Нас у мамы семеро, я старшая, — выдохнула она. — Мы живём в пригороде Ардана.
— Это я уже слышал, — кивнул Атор. — Ближе к делу.
— Мама брала в долг у господина Драндау, — Лея закусила губу. — А когда у него скопилось много расписок, он предложил отсрочить выплату, если … если мама отдаст ему меня в служанки. Мама отказала, и тогда он продал наши долги Гильдии энайке. Это… они занимаются…
— Это Гильдия жриц любви, — подсказал мужчина. — Чем они занимаются, уточнять не надо. Дальше.
А дальше всё было банально. Энайке потребовали возвращения долга с набежавшими процентами, угрожая судебными разбирательствами. По законам Империи, должницу могли лишить дома, передав все права на него кредитору, либо же отправить в темницу на срок до двух лет. Отец Леи, маг Света, погиб за два месяца до рождения младших близняшек, а его родные отвернулись от нелюбимой невестки. Женщине с семью детьми было просто некуда идти, а если бы её посадили, детей забрали бы в приют. Гильдия великодушно предложила альтернативу: в счёт уплаты долга они забирали Лею. Полгода обучения, а в день шестнадцатилетия — аукцион. И купить ночь с невинной девушкой мог как один претендент, так и целая компания вскладчину. Гильдия великодушно соглашалась отпустить Лею, как только девушка погасит долг семьи и вернёт средства, затраченные на её обучение. Мать проплакала целые сутки, но в итоге вынуждена была согласиться. А дочери о принятом решении сказала лишь тогда, когда за ней пришли.
Энайке, не желая рисковать, прислали за Леей карету. Упирающуюся и рыдающую девушку затащили внутрь две сухопарые наставницы, и во время пути в Ардан рассказывали, как сказочно ей повезло, какие перспективы откроет ей вступление в Гильдию, когда она будет этого достойна. Напомнили о том, что даже когда она погасит долг, репутация бывшей энайке останется с ней, и вернуться домой, не покрыв семью позором, она не сможет.
Неизвестно, решилась бы девушка на побег, но вмешалась сама судьба. Возница слишком резко свернул, карету занесло и она ударилась о фонарный столб. Дверца со стороны Леи распахнулась. Воспользовавшись заминкой, девушка, не думая о том, что делает, выскочила и бросилась прочь. Петляла, как испуганный заяц. Сопровождавшие её энайке безнадёжно отстали. В столице Лея не была ни разу, свернула в какой-то переулок, потом — во второй, и в итоге совершенно заблудилась. Перепуганную, усталую, всхлипывающую девчонку пожалела и приютила на ночь старушка, у которой Лея попросила стакан воды. Добрая женщина торговала на рынке яблоками, и на следующий день взяла Лею с собой, в качестве помощницы. Там девушка и услышала как двое беспризорников, жевавших украденные пирожки как раз у лотка с яблоками, обсуждали Имперскую академию и защиту, которую она давала своим студентам, сетуя, что ещё малы для поступления.
А вечером, выскочив в сад за яблоком, Лея увидела у ворот одну из энайке. Добрая старушка за несколько монет сдала её Гильдии. Из обрывка разговора брюнетка поняла, что энайке придут за ней ночью и заберут спящую. Хозяйка обещала подлить в чай макового молочка. Выждав с полчаса после ухода жрицы и сделав вид, что она ничего не знает, Лея сказала, что подышит перед сном во дворе. А сама выскочила за калитку и вновь бросилась бежать неведомо куда. Ночевала под мостом. Утром спросила у первых же прохожих, как добраться до Академии. На своё счастье, оказалась обладательницей слабенького дара Света, как у отца. Приёмная комиссия закрыла глаза на полное неумение владеть оружием, засчитав несколько неумелых тычков набитой соломой фигуры, как рукопашный бой. После этого Лея больше не выходила в город. Энайке мерещились ей всюду.
— Я буду отсылать почти всю стипендию маме, — тихо проговорила она. — Долг 500 золотых, стипендия, как говорят, 20. Я бы отсылала 16. За год погасили бы примерно пятую часть долга, если мама половину денег будет отдавать, а остальные тратить на еду. Я думала, через год эта история забудется, я пошла бы работать подавальщицей в трактир, и потихоньку выплатила бы этот долг… А потом вернулась бы домой.