— Мне жаль её, Рид, — Атор повернулся к другу. — И не только её. Но лучше им будет больно и плохо здесь, на боёвке, чем в настоящем бою, где всё серьёзно, а доброго целителя рядом нет. Ещё три минуты.
— Они почти дети, — сделал ещё одну попытку Ренуа. — Хватит с них. Все уже и так искалечены. Три минуты ничего не изменят.
— Многие из этих детей уже убивали, остальным это ещё предстоит, — боевик бросил ещё один взгляд на браслет и спокойно добавил: — Если я пожалею их сейчас, значит, допущу, чтобы их было легче убить потом. Уступка на три минуты сейчас, чуть более лёгкие задания потом, бережное отношение, к каждому, чтобы, не приведи Пресветлый, не получили травму. Они будущие убийцы, друг мой, а не хрустальные вазы. Сталь нужно закалять, можешь спросить у Маттиса Маро, он сын кузнеца. Вот тот, который только что встал и двинул моему голему в челюсть. Зачем, правда, не знаю.
— Я понимаю, — кивнул друг и положил ему руку на плечо. — Редко вижу тебя во время занятий и никак не могу привыкнуть, что ты ведёшь себя, как распоследняя сволочь. Не жалеешь никого.
— Я и есть распоследняя сволочь, — согласился Атор. — Профессия обязывает. Как и тебя — твоя.
— Да брось, — целитель поморщился. — Я же тебя не первый год знаю. Характер у тебя и впрямь бывает препаскуднейшим, но образ холодной, непробиваемой, высокомерной сволочи — всего лишь маска.
Боевик в ответ лишь улыбнулся. Рид знал, что Атор мог свернуть горы ради тех, кого подпускал к себе, бросить вызов хоть самому Пересмешнику, если это было нужно человеку, входившему в его личный близкий круг. А таких было немного. И потому Рид Ренуа особенно ценил доверие хаосита. Когда тот два года назад предложил другу перейти в лазарет при Имперской военной академии, целитель не колебался.
— Всё, — произнёс Атор, в очередной раз взглянув на браслет.
Големы растаяли, как туман поутру. Охая и постанывая, первокурсники начали подниматься. Окровавленные, с разбитыми носами, бровями, ссадинами на руках. Прихрамывая, потянулись к стоящим мужчинам.
— Можете идти сами, значит, в лазарет, — бросил Рид Ренуа и зашагал на другой конец полигона, к Лидане.
Останавливался по дороге, чтобы быстро осмотреть студента и вынести вердикт. Некоторым велел оставаться на месте и ждать. Атора первокурсники обходили стороной, пряча глаза.
— Я у него не останусь, — шепнул Витору один из дружков. — Сегодня же напишу заявление. Сейчас нас просто избивали, в другой раз убьют, а он даже не вмешается.
— Как хочешь, — рыжий сплюнул кровью. — А я останусь.
Витору крайне не понравилась эта боёвка, зато он был почти уверен: нахальная девка, присутствие которой в группе он воспринимал, как личное оскорбление, наверняка тоже напишет заявление. Так ей и надо! Староста искренне надеялся, что её голем от души прошёлся по ней кулаками. Не зря целитель туда так рванул. Будь Лидана в другой группе, Витор бы даже посочувствовал. А сейчас просто радовался, что эта выскочка получила по первое число, и спрятаться за спинами дружков ей не удалось! Маленькая шлюха, наверняка они не просто так её защищают. Отсасывает вечерами по очереди, небось. Баррио хмыкнул, представив эту картину, и снова сплюнул кровь от выбитого зуба. Дождался подошедшего Харли и вместе с ним поплёлся к лазарету, морщась от боли при каждом вдохе. Демоново отродье, созданное преподавателем, сломало ему пару рёбер. По крайней мере, Витор отчётливо слышал, как хрустнули кости от сильного удара голема.
Когда магический дуболом растаял в воздухе, Лидана едва не разрыдалась от облегчения, что всё закончилось. Последние минут десять она держалась на чистом упрямстве. Встала, морщась от боли в сломанной руке, и увидела спешащего к ней Рида Ренуа.
— Вы молодец, отлично держались, — улыбнулся мужчина, осматривая её. Легонько коснулся ноющей скулы, и боль отступила. — Но вашему локтю совсем не везёт, как посмотрю… Снова перелом. Потерпите, сейчас залечу самые тяжёлые травмы, а потом пойдём в лазарет.
Рой сверкающих искорок сорвался с его ладоней, окружая травмированную конечность. Дана чувствовала лёгкий холодок целительской магии и отчаянно завидовала Риду Ренуа, который мог заниматься любимым делом. В том, что молодому целителю нравилась его работа, сомнений не было.
Закончив с Лиданой, Рид обошёл её друзей. У Маттиса и Алехно дела обстояли лучше всего: парни отделались лишь синяками и ссадинами, и целитель, коснувшись каждого, заявил, что им в лазарете делать нечего. Ниэль сломал четыре пальца, Феб — оба запястья. Террен до крови расшиб правый кулак и умудрился заработать перелом ключицы. Велев недолеченной четвёрке идти в лазарет, Рид направился к остальным страдальцам.
— Если теперь каждое занятие таким будет, то я понимаю, почему к господину Атору не советуют идти в группу, — произнёс Феб, когда они подходили к целительскому корпусу. — Это было жестоко.
— А он никого не жалеет, — отозвался Террен. — Суровый мужик. Не зря же — лучший имперский маг. Гроза врагов. Интересно, сколько народу напишет заявления на перевод?
— Хотелось бы, чтобы в числе сбежавших из нашей группы оказался Харли, — буркнул Маттис, увязавшийся с друзьями за компанию. — Гнилой, как яблоко-падалица.
— Дана, а ты точно хочешь остаться? — взглянул на девушку Ниэль. — Может, тебе было бы проще в другой группе?
— Господин Вальтормар — лучший имперский маг, — тихо ответила брюнетка. — Если кто и может научить меня постоять за себя, так это он.
Это боёвка в очередной раз доказала Дане, насколько она слаба. Продержаться на ногах против голема, тем более, не реагирующего на удары, больше, чем две минуты, ей не удавалось. А бил противник больно. Не с истовой злобой и желанием покалечить, как Кебиан, но чувствительно, пользуясь каждой ошибкой. И девушка впервые задумалась: хватит ли ей сил доучиться? Дальше будет только сложнее. Но отступать было некуда.
На этот раз Рид Ренуа разрешил нагрузки через два часа, заявив, что влил достаточно магии, а гель и тугая повязка окончательно ликвидируют последствия полученных травм. Дана предложила друзьям пойти в тренировочный зал вместе с ней, но те отказались, в унисон заявив, что им сегодня господина Вальтормара с его големами хватило с лихвой.
Отдохнув два часа в комнате, герцогиня с удовольствием сбежала из общежития. Маркиза Делавент настойчиво пыталась пообщаться, а когда Дана заявила, что не желает с ней разговаривать после устроенной провокации, Айя в ответ лишь хмыкнула и заявила, что девчонки сами нарвались. Впрочем, попытки разговорить соседку прекратила, умолкла, изредка недовольно посматривая на неё со своей кровати. «Низкородная зараза, — думала маркиза, поджимая пухлые губки, — да как ты смеешь задирать нос и упрекать меня, Айю Делавент! Придётся проучить и тебя, чтобы знала своё место!»
Входя в зал, Дана мысленно была готова к тому, что Атор снова попытается выставить её прочь, и даже успела придумать целую речь в свою защиту. Но боевик, фехтовавший с Миртом, лишь равнодушно скользнул по ней взглядом. Девушка взяла ножи и, вспоминая, как показывал преподаватель, принялась метать их в мишень, стараясь попадать в горло и в грудь. Меткость пока страдала, зато ножи не отлетали от деревянной фигуры, а вонзались в неё, пусть даже криво или косо. Изредка брюнетка поглядывала в сторону бойцов. Увидев, что поединок закончился, и Мирт выходит из зала, подошла к Атору.
— Господин куратор, вы могли бы показать, как освободиться от захвата? — спросила она. — Я вчера вечером смотрела учебник, но по картинкам не совсем понятно…
— Что именно непонятно? — перебил её хаосит.
— Всё, — Дана опустила голову. — Там же никаких описаний, только рисунки.
— Начнём с захвата со спины, — решил боевик. Повернулся к ней спиной. — Нападайте. Попытайтесь меня обездвижить.
Дана несмело обхватила его торс, пытаясь прижать руки к бокам. Прижалась к его спине, и почувствовала, как мужчина напрягся. Однако голос его был всё так же холоден.
— Более слабого противника можно стряхнуть и так. С теми, кто сильнее, поступаем следующим образом. Резко бьёте локтем назад, в бок или живот держащему, и одновременно сильно топаете ему по ноге. Любой. Противник согнётся, отпустив вас, и тут действуете по знакомой схеме: либо коленом в челюсть, либо локтем по почкам сверху. Впрочем, можно сделать подножку и уронить с гарантией. Понятно?
Он слегка коснулся локтем её бока, лишь наметив удар, на ногу тоже наступать не стал. Вывернулся из захвата, встал напротив. Брюнетка смотрела на него сосредоточенно, шевелила губами, тихо повторяя последовательность действий. А мысли боевика в этот момент текли совершенно не в педагогическом направлении. Когда девушка прижалась к его спине грудью, он едва удержался, чтобы не повалить её на стопку матов прямо в зале. Пожалуй, дав себе месяц на раздумья, он забыл учесть одно важное обстоятельство: маленькое сероглазое искушение не боялось дополнительных тренировок, в отличие от большинства студентов, и в зал являлось ежедневно. Выбросить её из головы при таком раскладе было проблематично. Это Атора совершенно не устраивало.
— Дана, я неясно выразился по поводу индивидуальных занятий? — резко спросил он.
— Так я ведь не прошу об индивидуальных тренировках, — наивные серые глаза удивлённо округлились. — Я прошу показать конкретные приёмы, вы ведь владеете ими в совершенстве и можете меня научить. Так тоже нельзя?
«Детка, я бы тебя научил, только не тому, о чём ты спрашиваешь. И потому лучше бы тебе держаться от меня подальше», — подумал боевик, а вслух сказал:
— Так — можно. Что ж, раз вы так тянетесь к знаниям, усложним задачу.
Он двигался очень быстро. Дана и охнуть не успела, как оказалась крепко прижата к его телу, практически упираясь носом в грудь мужчины. Сильные руки сомкнулись за её спиной.
— Освобождайтесь, — предложил Атор, и девушка могла бы поклясться, что он произнёс это с нескрываемым ехидством.
Трепыхнулась раз, другой. Безрезультатно. Проще было разогнуть подкову, чем вырваться из стальной хватки имперского мага. А тот издевательски спокойно продолжил: