ась и хныкала, а потом ничего, отошла. Так что раз господин куратор тебя приласкал, не всё так страшно. И будь хитрее. Попроси поаккуратнее быть, и всё нормально станет. Раз он тебя в постоянные любовницы взял, пусть и тебе хорошо будет. И первое время предложи сексом на боку заниматься, так будет не слишком глубоко и не слишком резко.
— Непременно, — покраснев, кивнула Лидана. — Девочки, вы простите, я пойду к себе… Хочу побыть одна.
— Да, конечно, — понимающе кивнула Мелисса, на правах самой старшей и опытной взявшая на себя роль хозяйки. — Если что, ты не стесняйся, спрашивай, я всегда подскажу.
— Обязательно, — у двери девушка остановилась и, помедлив, спросила: — Мел, а что значила та непонятная фраза?
— Да ругательство какое-то, — пожала плечами подруга. — Как переводится, не знаю, но звучит внушительно.
Выйдя за дверь, Лидана перевела дух. Разговор с подругами, хоть и состоялся раньше, чем она успела на него настроиться, прошёл неплохо. Даже врать не пришлось: девочки сами всё придумали. Но то, как быстро Альма и Мелисса перестроились и начали убеждать её в том, что быть любовницей Атора — это везение, Дану поразило. Конечно, с одной стороны, девочки действительно были правы: никто не предоставил бы ей такой защиты, никто другой не пообещал бы помочь хотя бы информацией в отношении Бергенсонов, никто другой не дал бы возможности развивать дар целительства. И никто другой уж точно не устроил бы для неё настоящий праздник в день рождения… Девушка тихонько вздохнула, входя в свою комнату. Айи не было, и это обстоятельство несказанно порадовало юную герцогиню.
В тишине привычной комнаты, устроившись на узкой кровати, Дана попыталась выстроить новый план действий. В последние две недели она чувствовала себя слепым котёнком. Слишком резко второй раз за меньше, чем три месяца, привычное и надёжное рассыпалось в прах от внезапно налетевшего вихря. Ветер перемен принёс и положительные изменения в жизни, но это не отменяло того, что Дана банально не была готова к ним. Удар под дых, ушедшая из-под ног земля и полная неизвестность впереди. Как отказаться от ценностей, привитых с детства? Как принять неизбежность, сохранив себя? И что делать, если то, что держало на плаву, внезапно превратилось в разъедающий душу дым?
Дана вздохнула, ощущая себя почти как в день смерти всех родных. Липкий страх расползался по телу, тянул холодные щупальца вдоль позвоночника, в ушах шумело, а кончики пальцев онемели от напряжения. Прозвучавшее две недели назад холодное и циничное: «Ты станешь моей любовницей» словно очертило невидимую границу, вновь оставив где-то там, за пределами досягаемости, всё, что было «до». И девушку пугало, что за это время Атор незаметно успел закрепиться в её жизни, медленно, но верно притягивая её к себе, как магнит железную стружку. А его первоначальная холодность оказалась всего лишь маской.
В руках боевика сходились все ниточки, за какую ни потяни. И любая дорога вела к нему. Но Дана не могла представить себе ситуацию, в которой она согласилась бы стать любовницей Атора в надежде что-то от него получить. На её взгляд, это было низко, подло, и ничем не отличалось от услуг энайке, разве что плата бралась не деньгами. А ещё хаосит ей нравился, хотя девушка ни за что бы ему в этом не призналась. Он был надёжным, внимательным, только с ним Дана могла быть откровенной. Герцогиня с удовольствием вспомнила две прогулки в парке и бал, безукоризненную вежливость мужчины, его умение поддержать разговор на любую тему. Девушке хотелось продлить этот период неспешного общения, взаимного узнавания друг друга. Она теряла голову от страстных поцелуев мага, но морально ещё не была готова стать его женщиной. Безумная, отчаянная идея, возникшая у неё утром, сейчас казалась всё более привлекательной.
«А ещё Атор обещал информацию… — вспомнив официальную версию трагедии, озвученную куратором ещё в начале семестра, Дана погрустнела. — Какая чудовищная, отвратительная ложь, сплетённая пауками-Бергенсонами! Если бы Бенедикт не проговорился, никто и никогда не узнал бы правды. Да и сейчас: ну знаю я, как всё было на самом деле, и толку от этого? Доказательств нет, а без них меня никто не станет слушать. Как просто было, сидя в кабинете отца, читать летописи и верить в справедливость и мудрость Императоров. И как сложно оказалось поверить в то, что ради блага империи Владыка может поступать жестоко и несправедливо. Как же больно и горько это осознавать… Но что же нужно Коулу? Почему он пощадил меня?»
Дана села, задумчиво теребя в руках край одеяла. Взглянула на часы и подскочила. Совсем счёт времени потеряла! А ведь хотела успеть поговорить с Ридом Ренуа. Он точно не станет задавать неудобных вопросов и не придётся отделываться недомолвками. А в тысячный раз попытаться найти причину заинтересованности главы рода Бергенсонов именно в ней, Лидане, можно и по дороге в целительский корпус. Тем более Атор обещал прийти к Риду после того, как разберётся с делами.
Рид Ренуа работал с бинтами. Доставал их из миски с каким-то раствором, слегка отжимал и развешивал для просушки на нитках, в изобилии растянутых над головой.
— Светлого дня, — Дана стояла на пороге, не зная, стоит ли пытаться проскользнуть между мокрыми лентами. — Рид, вам помочь?
— Я уже заканчиваю, — отозвался целитель. — Последние десять штук сейчас повешу, и всё.
— А что за раствор, в котором вы бинты вымачиваете? — спросила девушка.
— Пропитка с обеззараживающим и кровоостанавливающим эффектом для быстрой регенерации тканей, — пояснил мужчина. — Один знакомый заказал партию. Самое сложное — грамотно вплести исцеляющие чары.
— Почему?
— Обозначить широкий спектр действия, даже мысленно не конкретизируя, непросто. Поставишь задачу срастить кость, к примеру, и представишь себе закрытый перелом без смещения. А человек использует бинт, повредив, допустим, руку, чтобы вылечить оскольчатый открытый перелом со смещением. Разные задачи, разное действие, и что получится в итоге — сам Пресветлый не разберёт.
— Понятно, — кивнула Дана.
А потом Рид заварил ароматный чай с мандариновыми корками и кусочками засахаренных фруктов, и они пили его, сидя на широком подоконнике, потому что все столы в лаборатории были заняты. Целитель предлагал перейти в кабинет, но девушка отказалась. Почему-то там она всегда чувствовала себя исключительно пациентом. А в лаборатории Рид был наставником и, в какой-то мере, почти другом. Дана смотрела на парк с почти облетевшими листьями, тёмные стволы деревьев, теряющих роскошный красочный наряд. Какими красивыми были они ещё две недели назад! А сейчас пышные, яркие «одежды», подаренные им осенью, превратились в лохмотья, лишь кое-где оставшиеся на уныло обнажившихся ветках. Бродяга-ветер трепал кроны, словно злобный пёс штанину нежеланного гостя.
— Обезболивающее пока не пригодилось, — констатировал Рид, поставив чашку на подоконник.
— Пока нет, — слегка смутилась девушка. — А как вы поняли?
— Да очень просто, — улыбнулся мужчина. — Я за свою целительскую практику успел насмотреться и на вчерашних девственниц, расставшихся с невинностью добровольно, и на тех, кого взяли против воли… Ты легко двигаешься, значит, боли не испытываешь. А учитывая наш недавний разговор, рискнул предположить, что Атор пошёл тебе навстречу и не стал торопить.
— Я благодарна ему за это, — Дана постучала пальцами по стеклу. — Рид, у меня к вам не совсем обычная просьба. Скажите, вы могли бы провести мне полную диагностику?
— Тебя что-то беспокоит? — взгляд Рида тут же стал цепким, «врачебным». — Что именно?
— Пока ничего, — покачала головой девушка. — Просто хочу знать, вдруг у моего организма есть какие-то скрытые возможности.
— Полный осмотр в любом случае пока не проведу, — покачал головой целитель. — Но можем начать, допустим, с анализа крови. Биохимического и магического.
Кровь из вены Рид взял аккуратно, почти без боли. Заживил повреждение и пообещал Дане, что в следующий раз доверит ей самостоятельно залечить ранку на пальце. Он не спрашивал ученицу об её отношениях с Атором, и девушка была благодарна, что чуткий Рид не стал лезть в душу, позволяя осмыслить и разобраться самой в сложившейся ситуации.
Боевик появился после трёх, когда Ренуа успел устроить Лидане небольшой зачёт по изученным темам, и, заваривая по третьей чашке чая, вдумчиво и подробно рассказывал о признаках, видах и особенностях ран.
— А вот и наш главный специалист по нанесению ранений и различных травм, — приветствовал друга Рид. — Чай будешь?
— Нет, — Атор прислонился к косяку. — Ты забыл добавить «несовместимых с жизнью».
— Студенты пока живы, — целитель почесал бородку. Повернулся к Дане. — Так, на чём я остановился? Кажется, на колотых ранах… Впрочем, почитаешь о них сама. Скажу только одно, как целитель, я крайне не согласен с причислением к холодному оружию исключительно убийственных предметов из стали особого качества. Достать до сердца можно даже большим гвоздём.
— Не напоминай, — усмехнулся боевик. Прошёл в помещение, ловко пролавировав между сохнущими бинтами, сдвинул к середине одного из столов реторты, склянки и пучки трав и сел на освободившийся край. — Это было давно и неправда.
— Как прошёл поединок? — тихо спросила Дана.
— Прекрасно, — Атор пожал плечами. — Я ушёл, графёныша унесли. Его недовольные знакомые утихли, стоило мне предложить им воссоединиться с другом, чтобы тому было не скучно одному предстать перед Пресветлым. В общем, ничего интересного.
Рид, привычный к таким ответам друга, лишь покачал головой и перевёл разговор на другую тему. Но боевик не собирался задерживаться надолго. Едва Дана допила чай и поставила чашку на подоконник, он поднялся, коротко бросил ей:
— Идём, — и вышел прочь, не сомневаясь, что девушка последует за ним.
— До завтра, Рид, — проговорила Дана, чуть задержавшись в дверях лаборатории. — Спасибо за лекцию и вкусный чай.
— Всегда пожалуйста, — кивнул целитель. — Не позволяй всяким неживым болванам ронять себя на боёвке. И живым тоже.