– Так подыграй, – передразнила Вика и, закусив нижнюю губу, добавила: – Или уже жалеешь, что затеял этот фарс?
– Ни капли, – не раздумывая, отозвался я и, прижав Вику к себе, накрыл её губы своими.
Вспышка фотокамеры ослепила, и я закрыл глаза. Мы так и стояли на одном месте, уже не танцуя, а покачиваясь из стороны в сторону, а устроители, судя по звукам, тихонько разгоняли хихикающую толпу, давая нам время насладиться друг другом.
Застолье устроили прямо на просторной, крытой веранде. Там стоял большой стол, куда вскоре нас с Викой проводили и усадили. Свечи, цветы, отблески костра и сытное угощение. Есть почти не хотелось, а вот сладковатое вино зашло на ура.
Этот виноградный напиток местного приготовления напоминал своим вкусом компотик, но Вика очень быстро захмелела. Смеялась над моими шутками, позволяла кормить себя буквально с рук, да и сама вела себя намного раскованней, чем обычно.
Помня о диагнозе Вики, в другой ситуации я бы настрого запретил ей пить, но сегодняшний вечер и ночь хотелось дать нам расслабиться.
Впереди ждала серьёзная битва за здоровье и жизнь теперь уже моей жены. Сразу же по возвращении из отпуска я планировал заняться этим вопросом вплотную. Сбережений хватало, а первоклассный специалист ждал моего сигнала.
Предполагал, что, узнав правду, Вика первым делом взбрыкнёт, но отступать не собирался. Особенно после того, как получил статус её законного мужа. Свидетельство и паспорта со свеженькими печатями уже лежали на своих местах, а Вика даже не подозревала, что фарса не было.
Потягивая вино, моя жёнушка посылала мне многозначительные взгляды, хихикала и, прикусывая нижнюю губу, покрывалась краской смущения.
Устроители за стол сесть отказались. Сидя у костров, они пели, а девушки танцевали на открытой площадке.
Национальные одежды, музыка, местные блюда, вино, антураж, – всё было идеально. Даже то, что Вику я буквально украл у привычного круга, подпадало под местные обычаи. Нам действительно было что вспомнить через много лет, рассказать детям, внукам, но…
Долго и счастливо пока для нас казалось недостижимым. Первым делом требовалось отвоевать это пока ещё призрачное будущее у смерти. Эти мысли не отпускали.
Небо усыпало миллиардами звёзд, а луна висела огромным диском, и со стороны казалось, что этот шар лежит на краю утёса. Решив продлить волшебство нашего первого брачного дня, спустя какое-то время я потянул Вику на поляну.
Хотел потанцевать с ней, но мужчины позвали порезвиться с саблями. Эти хитрецы взяли меня на слабо и воспользовались моим разморённым состоянием. Скакать босиком по прохладной траве, размахивая оружием, мне даже понравилось. Тяжёлый клинок поблёскивал, а при соприкосновении с саблей условного противника издавал лёгкий звон.
Вику тут же увели девушки. Хохоча, они танцевали и, показывая движения национального танца, подзадоривали мою опьяневшую половинку повторять за ними.
На время я отвлёкся и даже не заметил, что Вика исчезла из поля зрения. Настороженно оглядевшись, нашёл её взглядом на краю обрыва и, вздохнув с облегчением, подошёл ближе. Приобнял жену со спины и, зарывшись носом в растрёпанных кудрях, зажмурился.
– Денис, ты умеешь врать? – заплетающимся языком произнесла Вика, а я ожидаемо напрягся.
Предположил, что кто-то из местных проговорился, и меня ждёт первый семейный скандал, но для начала решил выяснить, в чём причина столь резких изменений в настроении Вики. Она выглядела немного потерянной и расстроенной, что ли.
– Умею, если очень надо, – выдавил, немного помолчав.
– Соври мне, Денис, – прошептала она и, повернувшись ко мне лицом, заглянула в глаза и едва слышно повторила: – Соври, что любишь. Ну пожалуйста.
– Люблю, – ответил я и, склонившись, прошептал ей в губы: – Я тебя люблю, но это не ложь. Это правда.
– Честно, честно? – похлопав ресницами, совсем по-детски пролепетала Вика, а я тихо рассмеялся, сообразив, что она знатно переборщила с вином.
– Честнее некуда, – кивнул я и, чмокнув мою пьяненькую жёнушку в нос, пообещал: – Я докажу.
– Тогда начни прямо сейчас, – отведя взгляд, попросила Вика, а я вскинул брови и усмехнулся.
– Да не проблема. Есть особые пожелания?
Вика помялась, а её щёки густо покраснели. Пару минут она молчала, то ли собираясь с духом, то ли подбирая слова, а потом посмотрела мне в глаза и уверенно произнесла:
– Да. Хочу настоящую брачную ночь.
ГЛАВА 29
Виктория
Глаза никак не хотели разлепляться, голова гудела, жутко хотелось пить, зато моя совесть проснулась гораздо раньше меня.
Испанский стыд! А я всего лишь хотела немного расслабиться, набраться храбрости и довести дело до логического финала. То есть до постели со всеми вытекающими, а в итоге…
Наклюкалась, как никогда в своей жизни. Стыдоба! Сладкое вино местного изготовления оказалось с подвохом. На языке раскрывалось терпкой сладостью и ароматами винограда и чего-то пряного, а по факту мой мозг превратился в кисель невероятно быстро.
Пытаясь вспомнить события прошлой ночи, я завозилась, но тут же почувствовала спиной горячее тело и невольно вздрогнула. Ощущения были сравнимы с ударом тока. Кожа к коже, именно так мы лежали с Денисом, а его тёплое дыхание щекотало мне шею. Тяжёлая рука обнимала меня за талию, а длинные пальцы касались низа живота.
Распахнув глаза, первое, что я увидела, было моё свадебное платье и вуаль. Наряд аккуратно висел на спинке кресла, но комнату я узнала не сразу. Так и не смогла вспомнить, как мы оказались в большой спальне, но слегка завядшие лепестки, рассыпанные на полу и кровати, подсказали, что локация была выбрана и подготовлена заранее.
Плотные шторы были задёрнуты, но лучи солнца, пробивающиеся в щёлки, подтверждали, что восход был не менее, чем пару часов назад. Окно было приоткрыто, и лёгкий ветер колыхал завесу, но со двора доносился лишь шелест листвы, приглушённый звук прибоя и щебетание птиц.
Денис не двигался и дышал медленно и глубоко, а мне вдруг захотелось сбежать. Как?! Ну скажите, как я могу смотреть ему в глаза после того… А после чего, собственно? Ведь последнее, что я помнила, – это как прошу его о брачной ночи и лживых признаниях.
И ведь он признался!.. Это я помнила чётко. Не задумываясь, признался в любви, и заверил, что это правда. А я? Что было потом? Ещё я помнила наш страстный поцелуй на краю утёса, после которого воспоминания резко обрывались.
Осторожно приподняв одеяло, я обнаружила, что спала не совсем голая. Трусики всё ещё были на мне, и, хотя пальцы Дениса по-хозяйски расположились под резинкой белья, судя по всему, близость между нами так и не случилась.
Боясь разбудить Дениса, я попыталась выбраться из его крепких объятий, но добилась лишь того, что мой фиктивный муженёк заворочался и, подмяв меня под себя, закинул ногу на моё бедро, а его горячие пальцы скользнули мне трусики ещё глубже.
– Денис, – боясь шевельнуться, прошептала я и, чувствуя, что в попу упирается нечто внушительное, вдруг запаниковала: – Денис, отпусти меня.
– М-м… э-э… – вздохнув, промычал он и, зевнув, начал поглаживать пальцами у меня между ног. Я вытянулась по струнке, пытаясь свести ноги плотней, а Денис хмыкнул и невозмутимо пробормотал: – А куда это ты собралась? Я ещё обещанный долг не отдал.
– Ка-какой долг? – немного заикаясь, выдавила я и, почувствовав настойчивое проникновение его пальцев, охнула и закусила губу.
– Как какой? Супружеский, конечно же, – проурчал Денис и, покрывая мою шею нежными поцелуями, напомнил: – Брачная ночь и всё такое. Ты уже забыла?
Ага, ведь и правда забыла. Но признаваться в посталкогольной амнезии было стыдно, поэтому, стараясь не обращать внимания на ласки и настойчивые поцелуи, постепенно превращающие меня в желе, я попыталась выкрутиться.
– А разве мы не уже?.. – чувствуя, как краснею, уточнила я охрипшим голосом.
– А ты реально не помнишь? – тихо рассмеялся Денис и, не прекращая сладкие домогательства, добавил: – А я думал, притворяешься.
– Сейчас же уже не ночь, – плавясь под горячим телом, я привела ещё один довод, но у Дениса и на это нашёлся ответ.
Нагло раздвинув коленом мои ноги, он устроился поудобнее и, продемонстрировав мне свою боеготовность, потёрся стоячим членом о давно влажные трусики. Поймал пальцами мой подбородок и, вынудив посмотреть в глаза, улыбнулся.
– Ночь, день, утро… Какая разница. Я люблю тебя круглосуточно.
– А ночью правда ничего не было? – пролепетала я и, гулко сглотнув, покраснела.
– Ну что я, по-твоему, гамадрил какой-то пользоваться бессознательным телом? Хочу, чтобы ты всё чувствовала, помнила, наслаждалась, участвовала в конце концов.
Ничего вразумительного ответить я не смогла. Да и не успела…
Склонившись, Денис накрыл мои губы своими и, надавив пальцами на щёки, проник языком в рот. Его руки скользнули по бёдрам, талии, переместились на живот, а потом сжали грудь. Горячие губы проложили дорожку поцелуев по шее и сомкнулись вокруг напрягшегося соска.
День, ночь, утро… Действительно, какая разница, если я хочу его. А он меня…
Постанывая, я развела ноги шире и, зажмурившись, положила руки на широкие плечи Дениса. Погладила круговыми движениями, поддразнила ногтями, а потом зарылась пальцами в коротких, взъерошенных волосах, отчего Денис вздрогнул и одобряюще заурчал.
Он ласкал меня долго, медленно, продолжая дотошно отслеживать любую мою реакцию. Иногда замедлялся, продлевая томление, или становился напористей, доводя меня до дрожи и громких вскриков.
Доверившись ему полностью, я даже не заметила, когда трусики куда-то испарились, а входа в лоно коснулась упругая и горячая плоть. Проникал он дразняще медленно, осторожно, и когда вошёл до упора, меня уже трясло от жгучего желания, а голос охрип от стонов.
Наша близость стала продолжением волшебной ночи, где свадьба была фарсом, но сплетаясь в одно целое, мы были настоящими. По щекам текли слёзы, а я хотела продлить этот миг как можно дольше… Примерно вечность.