– Ой, извини! – мой голос похож на писк.
– Ты меня с ума сведёшь, – хрипло выдыхает Клоинфарн.
Мы стоим так близко…
В моей груди громыхает сердце. Мир сжимается.
Мне мерещится, что в нём не осталось ничего кроме этой комнаты, кроме нас двоих – застывших в вязкой тишине. Удерживая меня от падения, Дракон судорожно вдыхает, будто ему не хватает воздуха, будто я мучаю его куда сильнее, чем рана.
Рана!
– Ох! – Я выравниваю корпус, обретая равновесие. – Позволь, я закончу лечение!
Клоинфарн молча убирает руки, поднимая их в жесте “сдаюсь”. Марля с лекарством не упала – повезло! Я придерживаю её ладонью, а дракон садится на угол дивана, позволяя мне закончить начатое.
Пока я наматываю бинт, мужчина не сводит с меня тяжёлого взгляда. Я чувствую его каждым нервом, каждой клеточкой – это ощущается, будто на меня направлен взведённый арбалет – болт вот-вот сорвётся и пронзит моё измученное волнением сердце.
“Надо успокоиться! Я просто оказываю первую помощь! Ничего такого!” – уговариваю себя, но это всё равно что словами пытаться угомонить смерч. А именно он сейчас мечется в моей душе.
Я прикладываю все силы, чтобы не касаться дракона, но когда пальцы всё же задевают его прохладную кожу, то дыхание перехватывает.
Да что со мной творится?!
Ещё один оборот бинта и пытка, наконец, заканчивается. Я торопливо завязываю узелок, и тут же отхожу на три шага.
– Готово! – сообщаю с облегчением, поднимая глаза. Наши с драконом взгляды сталкиваются. И я чувствую, что меня тянет обратно к Клоинфарну – как рыбку на леске.
“Это совершенно ненормально”, – в панике думаю я.
– Это был… интересный опыт, – хрипло говорит дракон, по-звериному наклонив голову. – Кажется, мне и правда лучше, – он улыбается так необычно мягко, что у меня ёкает за рёбрами.
– Теперь ты должен отдохнуть, – говорю, пытаясь скрыть волнение.
– Как скажете, доктор.
– Я серьёзно!
– Я тоже, – он поднимается с дивана одним слитным движением, будто хищник. Так и не скажешь, что ранен. Мышцы перекатываются под мраморной кожей. – Я отдохну, а тебе советую ещё потренироваться с магией, Адель. Можешь использовать деревья в саду как мишени, от них всё равно никакого проку. Но сильно не перетруждайся, всё же завтра важный день.
– А что завтра?
– Ну как же! Свидание в твоей “ненаглядной Аштарии”, – название моего королевства Клоинфарн произносит с ноткой сарказма. – Ещё не передумала? Неужели не хочешь посмотреть мой мир?
– Куда больше я хочу побывать дома.
– Ну что ж… побываешь.
– И я… я хочу увидеть родителей!
– Хорошо, – легко соглашается дракон.
Слишком легко…
– Есть подвох, да? – я сощуриваю глаза.
– Подвох есть всегда, – дракон шагает ко мне. – Я всё-таки демон наполовину . Но тебе всё равно понравится… Конечно, ты нарушила все мои запреты, проигнорировала приказы и пару раз пыталась сбежать, но… Я всё же верю, что в душе ты послушный кролик. Считай “встречу с родителями” авансом за твоё будущее хорошее поведение, дорогая жена.
– Хах. “Послушание” – не мой конёк. Но приятно, что ты веришь в меня, дорогой муж, – я делаю саркастический реверанс.
Ухмылка Клоинфарна перерастает в оскал, а потом и в смех. И я почему-то тоже улыбаюсь, а затем начинаю хихикать, так заразительно смеётся мой дракон.
“Мой?” – уточняет внутренний скептик. Я не успеваю ему ответить, потому что Клоинфарн вдруг оказывается рядом. Обхватив за талию, он приподнимает меня и, пронеся пару шагов, усаживает на подоконник так, что наши глаза становятся вровень.
– Что ты… – возмущаюсь я, а в следующий миг Клоинфарн нежно меня целует.
И время останавливается.
Застывает. Сжимается. Замирает.
Я цепенею, готовая сбежать. Но почему-то не бегу. Что-то останавливает меня. Может быть то, что этот поцелуй – другой. Не такой как прошлые. Дракон мягко, нежно, ласкает мои губы. Руки Клоинфарна – сильные, напряжённые – гладят мою спину. Они поднимаются по позвоночнику, разгоняя мурашки, и зарываются в волосы.
Во мне поднимается горячая волна, она движется снизу вверх, заставляя вздрагивать. Придавив юбку к подоконнику, Клоинфарн стоит между моими разведёнными коленями, и сжав их, я невольно обхватываю ногами его торс. Поцелуй становится влажным, я задыхаюсь. Разум плавится.
– Х-хватит! – шепчу между поцелуями, пытаясь отвернуться, а сама вцепляюсь в плечи мужчины – твёрдые, напряжённые.
“Я пропала”, – мелькает в мыслях.
Будто услышав это, Клоинфарн отрывается от моих губ и заглядывает в лицо. Я вижу в его тёмных глазах отражение той же обречённой мысли.
– Адель, – рычит он и опускает голову на моё плечо, обнимая так отчаянно, что я теряюсь. И почему-то тоже обнимаю его за чуть влажную спину. Мы замираем на несколько мгновений.
Солнце льётся из-за моей спины, рисуя на стене нашу тень – два обнявшихся в единый комок существа. А потом я слышу, как в неподвижной груди Клоинфарна раздаётся стук. Тум-тум, тум-тум – что-то ударяется о его грудную клетку… Будто раненое сердце – молчавшее – вдруг очнулось.
Следом вновь наступает тишина.
“Показалось?” – думаю я, прислушиваясь.
Но тут дракон отстраняется, расплетая руки. На его красивом лице смятение, а глаза горят непривычно ярко. Глядя в них, я чувствую, будто сама горю. Но проходит мгновение и свет гаснет, а лицо Клоинфарна леденеет, пряча эмоции за бесстрастной маской.
– А говорила не нравится целоваться, – холодно ухмыляется он отступив.
– Мне не нравится! – отвечаю я, пытаясь восстановить дыхание. Губы до сих пор пульсируют.
– Врунишка. А если честно? Если судить по твоей реакции, ты от них без ума, – скалится дракон.
Фыркнув, я скрещиваю руки.
– Ты много о себе думаешь! Но раз снова поцеловал не спросив, пусть это будет авансом за твоё будущее хорошее поведение, дорогой муж.
Клоинфарн усмехается, показывая заострённые зубы.
– Приятно, что ты в меня веришь, – смеётся он, сверкая глазами. – Ладно, мой хищный кролик, пойду и правда отдохну. Не пытайся сбежать пока меня нет.
– Постараюсь, – вежливо улыбаюсь я.
Клоинфарн делает шуточный поклон и уходит. Едва он исчезает в коридоре, как улыбка сползает с моих губ.
Я ещё долго сижу на подоконнике, пытаясь распутать клубок, в который превратилась моя душа.
Глава 18
Остаток дня я провожу в мёртвом саду.
Если бы меня спросили – сказала бы, что ушла туда тренировать магию. Но на самом деле я прячусь от Клоинфарна, который остался в доме. Может, он и правда отправился спать. А может, пошёл в комнату Эйды…
Я не хочу знать.
Не хочу сталкиваться с ним… и с собой – краснеющий, пылающей, запутавшейся. Именно такой я становлюсь, когда он рядом. Куда только девается гордость принцессы? Почему, стоит ему коснуться, и мои высокородные манеры спадают как шелуха?
Бродя по высохшему саду, я погружаюсь в мысли. Снова и снова пытаюсь разглядеть истину в глубине души. Но это всё равно что светить магическим фонариком в ночное небо… луч теряется во мгле.
Мне невольно вспоминается кое-что…
Будучи подростком, я читала книгу, в ней молодую пастушку украл лесной змей. Он собирался съесть девушку, но она была слишком тощей, и поэтому монстр решил сначала её откормить. Он заточил бедняжку в пещере на высокой горе, и как бы она ни плакала – не отпускал. Змей был довольно жесток, требуя полного подчинения. Но он также заботился о ней, принося еду и тёплую одежду… И девушка, вместо того чтобы возненавидеть змея, влюбилась в него.
И когда рыцари из её деревни пришли убить монстра, она бросилась на их мечи, чтобы дать лесному змею время сбежать.
Помню, как я была возмущена столь глупой историей!
“Синдром жертвы, – объяснила мне мама, когда я прибежала к ней с книгой. – Пастушка находилась в полной зависимости от монстра. Наш инстинкт выживания самый сильный, и он заставил девушку влюбиться… Ведь так было легче пережить новую ужасную реальность. Конечно, такие чувства ложны и не приводят ни к чему хорошему… “
Но тут в комнату вошёл папа и, узнав о моём вопросе, высказал совсем иное мнение:
“Красть кого-то, чтобы откормить? – скептически ухмыльнулся он. – Не многовато ли сложностей? Думаю, этот змей изначально любил пастушку. Но не знал, как выразить чувства. Он украл её от отчаяния. Ухаживал за ней и оберегал, пытаясь пробиться к её сердцу… Но в итоге она сделала худшее! Умерла. Кто просил её жертвовать собой? Если бы она любила, то никогда бы так не поступила. Бедный змей!”
“Хах! Змей повёл себя как эгоист! – фыркнула мама. – И поплатился! И вообще, как ты можешь защищать этого ужасного монстра?! Что за глупые мысли ты прививаешь нашей дочери?!”
“Глупые, не глупые, но я тоже был готов украсть тебя, Николь. Повезло, что ты влюбилась в меня с первого взгляда”.
“Что?! Я в тебя?! С первого взгляда?!” – возмутилась мама, но тут папа обнял её и что-то прошептал на ухо, из-за чего она залилась краской, будто юная девочка. Про мой вопрос они тут же забыли, начав миловаться с самыми глупыми лицами.
Я только глаза закатила. А про себя подумала, что и змей, и пастушка – оба дураки! Надо было просто поговорить нормально и не было бы никаких проблем!
А любовь из-за “синдрома жертвы” – это чушь! В голове должны быть одни морковки, чтобы влюбиться в похитителя!
Но теперь я сама оказалась на месте этой “пастушки”… И в моём случае разговоры не помогут. К сожалению, как бы я ни отрицала, моё тело откликается на прикосновения Клоинфарна, будто я влюблена. Но это не так! Я ничего подобного не чувствую! Я не какая-то “жертва”, у которой нет иного выхода, кроме как полюбить монстра!
И если вдруг придут рыцари – я не брошусь на мечи! А позволю себя спасти!
“Позволишь? Правда? И дашь им зарубить змея?” – шепчет голосок сомнений. Я встряхиваю головой. В любом случае, это бессмысленный вопрос. Клоинфарн слишком силён, кто сможет его победить? А от свободы я точно не откажусь!