В чем же причины наших неудач в первые недели и месяцы войны. Если кратко, то они лежат в плоскости:
— внезапности и вероломности нападения;
— полной мобилизованности вермахта;
— перевода промышленности Третьего рейха на военное производство;
— полученного 2-летнего опыта ведения крупных военных операций в Западной Европе;
— использования экономического потенциала поверженных европейских стран;
— наличия союзников в лице Румынии, Финляндии, Италии, Венгрии. Кроме того, Германии помогали фашистская Испания, Болгария и Япония;
— немцы добились победы над Польшей, обладая трехкратным преимуществом в силах;
— Францию они одолели в результате предательства французской крупной буржуазии, по-современному — олигархии;
— широкой и глубокой пропагандистской работы среди личного состава вермахта, которому вдалбливали в головы, что против немецкого солдата никто не сможет противостоять. Так был создан миф о непобедимости немецко-фашистской армии;
— предательства и враждебности некоторой части населения присоединенных в 1939 году территорий Западной Украины и Западной Белоруссии, а также Прибалтики из-за недовольства советской властью, меркантильных интересов, религиозных убеждений, продолжающейся деятельности белогвардейской эмиграции с позицией «пораженчества» СССР в войне с Германией;
— отрицательного влияния и масштабных репрессий советского руководства во главе со Сталиным среди мирного населения и чистка командного состава РККА в лице ее военной оппозиции с бонапартистскими замашками ее руководства. Как говорится, нет дыма без огня. Но это тема другого исследования.
Сталин, отправляя на эшафот маршала Тухачевского и его подельников, понимал, что давать шансы людям, которые его предали, наверное, то же самое, что дать вторую пулю тому, кто в первый раз в тебя не попал. В конце 1920-х годов Уборевич и еще несколько командиров обучались в академии германского генерального штаба и принимали участие в установлении и реализации секретных советско-германских контактов. Они были сторонниками «немецкой модели» советской военной доктрины. У Сталина и других полководцев было другое мнение. В армии дискуссий не должно быть — действует для всех сила приказа вышестоящего командира.
Тут еще другой вопрос. Дело в том, что если б не решительность Сталина, разгромившего военную оппозицию, опасность которой мы плохо понимали и понимаем до сих пор (не все нам известно), гражданские войны начались бы снова.
Итак, Красной армии пришлось сражаться одной до 1944 года.
Но для окончательной победы в войне нужны были не временные, а постоянно действующие условия. Это, прежде всего, прочность постоянно действующего тыла и моральный дух армии, количество и качество дивизий, управляемость войсками, вооружение армии, а также организаторские способности полководцев.
У Красной армии эта перспектива рождалась постепенно, пока не превратилась в грозную реальность для немецко-фашистских захватчиков.
Фактор внезапности и недостаточной подготовленности советских войск к войне с вооруженной по последнему на то время слову науки и техники армадой захватчиков дал временный перевес врагу. За несколько недель он оккупировал всю Правобережную Украину.
Вместе с гитлеровскими войсками на землю советской Украины потянулись украинские националисты в составе специальных батальонов «Нахтигаль», «Роланд», «Походных групп», полицейских, переводчиков и прочих прислужников оккупантов. Не отставали от них и униатские эмиссары с заданием Ватикана и митрополита Шептицкого, пытавшихся создать на оккупированной фашистскими войсками советской территории униатские экзархаты.
Предатели из отряда «Нахтигаль» сурово расправились со своими земляками во Львове. Они, называя себя легионерами, вырезали и расстреляли всех сотрудничавших с советской властью горожанан. Евреев загнали в гетто, а потом уничтожили их в своих концлагерях.
Уже в первые часы оккупации Львова начались массовые расправы над его жителями, сопровождавшиеся истязаниями и пытками. Для этого из легионеров были созданы специальные команды. Они занимались ликвидацией работников местных органов власти и лиц еврейской национальности.
Боевики Организации украинских националистов (ОУН*) открыто помогали немцам воевать с подразделениями и частями РККА. Так, 28 июня 1941 года вблизи города Перемышляны на Львовщине несколько оуновских банд напали на небольшой отряд Красной армии и грузовые автомашины, которые эвакуировали женщин и детей. Над красноармейцами и беззащитными людьми бандиты учинили жестокую расправу. Эти же пособники немцев помогли им захватить Перемышляны.
В районе местечка Рудка подразделения фашистской армии нарвались на мужественное сопротивление советских войск. Нацисты попросили помощи у оуновцев и те, как говорилось в бандеровской брошюре «За украинскую державность», «…приняли живое участие в тяжелейших боях». Сильно помогла фашистам местная националистическая молодежь, поставлявшая оккупантам «…конкретную информацию» о местах дислокации и позициях Красной армии.
Дрогобычская организация националистов пыталась проводить антисоветскую и антирусскую пропаганду в рядах Красной армии и советских учреждениях. Оуновцы арестовывали советских активистов, поджигали склады с оружием и боеприпасами, в некоторых районах вели бои с отступающими частями Красной армии.
Николай Струтинский, земляк автора, партизан отряда особого назначения «Победители», соратник и друг выдающегося советского разведчика Николая Ивановича Кузнецова в одной из бесед признался, что среди его односельчан было немало тех, кто быстро «сориентировался» и пошел на услужение к немцам.
— Некоторые охотились за такими как я, ушедшими в «патриотический» лес. После войны довелось встречаться с отдельными такими типами. Знаете, когда тебя предали — это все равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже не получается. Это они убивали моих товарищей по партизанской борьбе. Это они — предатели Украины и Советского Союза — выследили и расправились с Николаем Ивановичем Кузнецовым. Верить клятвам предателя — все равно, что верить благочестию дьявола, — тяжело выдохнул Николай Владимирович.
Да, в Библии есть слова: «Нельзя одновременно служить Богу и Мамоне. Если начинаете служить Мамоне, вы предаете Истину…»
Когда говорят о предательстве командующего 2-й Ударной армии (УА) Волховского фронта генерал-лейтенанта Андрея Власова и созданной им с санкции руководства Третьего рейха Русской освободительной армии* (РОА*) — «власовцах», нельзя экстраполировать это понятие на всю армию, которая практически вся полегла в окружении. Вышли из котла по одним данным всего несколько тысяч, по другим — 9611 человек, которые влились в состав нового формирования 2-й УА. Личный состав ее продолжал героически сражаться с немецкими захватчиками и дошел до Берлина. Поэтому ветераны 2-й Ударной армии при слове «власовцы» брезгливо морщатся, так как оно ассоциируется с понятием предательства. Они перешли на сторону врага, чтобы убивать своих вчерашних товарищей.
А вот до предательства генерала Власова «власовцами» называли совсем других людей, на ком не было позора. Многие из них полегли смертью героев, защищая Родину, а потому «мертвые сраму не имут». Несколько лет назад автор побывал в местах сражений 2-й УА. В частности, в деревне Мясной Бор Новгородской области, где разыгрался главный акт трагедии армии, удалось не только услышать леденящую сердце информацию о судьбе наших солдат и командиров, но и увидеть ту местность, на которой они попрощались с жизнью.
Именно в этом районе в апреле 1942 года готовился прорыв наших войск из окружения. Траншеи заливала вода, кругом плавали трупы, бойцы и командиры голодали, отсутствовала хлорка для обеззараживания воды. Не было кожаной обуви — люди ходили в опорках и стоптанных мокрых валенках. В полках оставалось по 100–150 человек. Бойцы получали в сутки по спичечному коробку сухарной крошки.
Немцы, узнав об отходе 2-й УА, усилили фланговые атаки и к июню закрыли проход в районе Мясного Бора. Вместе с нашими воинами решили выйти и 6,5 тысяч местных жителей, не пожелавших находиться под оккупацией.
Как рассказывал первый заместитель начальника ГРУ Генштаба генерал-полковник А.М. Рогов во время службы начальником разведотдела (РО) армии в звании полковника, 26 июня 1942 года к немцам сбежал шифровальщик 8-го отдела штаба 2-й УА Малюк. Он навел немецкие бомбардировщики прямо на штаб армии.
Писатель Борис Иванович Гаврилов описал эту трагедию 800-метрового коридора выхода такими словами:
«…Весь коридор был завален трупами в несколько слоев. Танки шли прямо по ним и гусеницы вязли в сплошном месиве человеческих тел. Кровавые куски забивали траки, машины буксовали и танкисты прочищали гусеницы заранее заготовленными железными крючьями…»
Это жертвы стихийного прорыва.
Власов 21 июня 1942 года в 8 часов 10 минут докладывал шифровкой в Генштаб и Военному совету фронта:
«Войска армии 3 недели получают по 50 граммов сухарей. Последние дни продовольствия совершенно не было. Доедаем последних лошадей. Люди до крайности истощены. Наблюдается групповая смертность от голода. Боеприпасов нет…»
После ликвидации противником коридора за ним прилетел самолет, чтобы вывезти вглубь советской территории. Власов заявил летчикам, что он не может бросить собственных солдат. Что это было — страх перед Сталиным или созревший план перехода на сторону врага?
Наверное, то и другое.
И вот командующий армией, пробродив некоторое время по лесу с единственной спутницей поваром Вороновой, 11 июля в поисках продовольствия зашел в деревню староверов Туховежи. Хозяином первого дома, куда они зашли, оказался староста деревни. Пока хозяйка кормила неожиданных гостей, хозяин вызвал местную вспомогательную полицию, окружившую дом и арестовавшую непрошенных гостей. Их заперли в сарае, а на следующий день, прибывший немецкий патруль опознал Власова по портрету в газете. Командующий 18-й армией группы армий «Север» генерал-полковник Георг Линдеман наградил старосту-предателя почетной грамотой, коровой, 10 пачками махорки и 2 бутылками тминной водки.