Большую помощь в этом деле оказывали командующему ЮЗФ генерал-полковнику М.П. Кривоносу и его штабу, возглавляемому генерал-майором В.И. Тупиковым, военные контрразведчики. С первых дней войны начальник Особого отдела фронта комиссар ГБ 3-го ранга генерал-лейтенант А.Н. Михеев организовал и направил за линию фронта несколько разведывательно-диверсионных групп (РДГ). Именно они вместе с военными разведчиками РО фронта полковника Бондарева быстро прояснили ситуацию о перенацеливании гитлеровцами наступательного вектора с востока на юг Советского Союза. Подробно о работе РДГ ЮЗФ и военных контрразведчиков автор описал в своей книге «С Лубянки на фронт».
Начальник штаба фронта Тупиков, смелый и знающий свое дело генерал, буквально вросший в сложившуюся обстановку, объективно докладывал информацию командованию Юго-Западного направления (ЮЗН), за что подвергался обструкции. Одну из последних шифровок о необходимости отвода войск ЮЗФ на новые рубежи он показал Михееву.
— После того, что я написал, вы можете арестовать меня, — честно, без бравады заявил он руководителю военной контрразведки фронта.
— Я не прокурор и не следователь… Мы с вами делаем одно важное дело — защищаем Родину. Это наш долг, который мы должны как можно лучше исполнить. Исполнить до конца, — заметил чекист.
И они исполнили его, сражаясь в окружении, — оба погибли с оружием в руках, отбиваясь при отступлении войск фронта от наседавших гитлеровцев. До этого в урочище Шумейково был смертельно ранен командующий ЮЗФ Герой Советского Союза генерал-полковник М.П. Кирпонос.
До своей гибели в ходе обсуждения создавшейся обстановки с Тупиковым и Михеевым командующий ЮЗФ счел нужным поставить в известность об этом командование ЮЗН С.М. Буденного. Сталин, узнав о наступлении немецких танков на Киев, сначала не придал этому большого значения. Более того, он назвал распространителей подобных сведений «паникерами» и пригрозил командованию ЮЗФ и ЮЗН карой, вплоть до расстрела. Он снял главкома ЮЗН С.М. Буденного и назначил вместо него С.К. Тимошенко.
Но фронтовая обстановка для обороняющихся наших воинов в Киеве усложнялась с каждым днем. 7 сентября командующий ЮЗФ генерал-полковник М. П. Кирпонос вынужден был поставить Ставку в известность о критическом положении фронта и просил переместить войска за реку, создав там новый, более надежный рубеж обороны, прикрытый водной преградой. Командование ЮЗН поддержало командующего ЮЗФ. Но Ставка непростительно долго думала, что лучше: отступить и задержать немцев или оборонятся до последней капли крови. Пока советовались в Кремле — немцы взяли в огромные клещи практически весь ЮЗФ. Выходили из окружения тяжело и с большими потерями.
В этой связи автор хотел бы поделиться одной строительной тайной, которая могла бы спасти тысячи наших воинов в ходе форсировании Днепра при спокойном отступлении — мосты ведь были разрушены.
На южной окраине Киева можно и сегодня увидеть могучее бетонное сооружение, уходящее под землю. И далеко даже не все киевляне знают, что это туннель, который начали строить до войны.
В 1930-е годы, когда в Европе запахло войной, стала очевидной уязвимость киевских мостов при возможных налетах вражеской авиации. И потому в строжайшем секрете советским правительством было принято решение создать подземные коммуникации: построить два туннеля под Днепром, на севере и на юге от Киева, а выходы их закольцевать железной дорогой.
В 1938 году в Киев прибыла группа метростроевцев из Москвы. Начались работы. Прокладка туннелей велась в обстановке строжайшей тайны. Около 20 тысяч человек были определены на казарменное положение. Обеспечение продуктами было на самом высоком уровне, да и зарплата у них была выше, чем у метростроевцев, потому что приходилось трудиться в экстремальных условиях. За несколько месяцев удалось пройти до 1000 метров. Но грянула война. В литературе встречаются упреки в адрес бывших командующих Киевского особого военного округа генералов армии С.К. Тимошенко и Г.К. Жукова, что они мало уделяли внимание строительству укрепрайонов на новой западной границе и двум тоннелям под Днепром. Но это уже другая история, как часто говорит в заключении ведущий телепередачи «Следствие вели…» Л.С. Каневский…
Есть смысл остановиться более подробно, что и как происходило на Киевском направлении.
События развивались стремительно. Обстановка менялась не сутками, а часами не в пользу войск ЮЗФ. Прошло четверо суток, пока Ставка отреагировала. 11 сентября 1941 года Сталин позвонил сам и упрекнул Кирпоноса в том, что он вместе с руководством ЮЗН ищут «рубежи для отступления», а не «пути для сопротивления».
А тем временем 15 сентября передовые части танковых групп Гудериана и Клейста, подойдя к Днепру, встретились в районе Лохвицы. Четыре полностью укомплектованные армии ЮЗФ и части еще двух армий общей численностью более 700 тысяч человек оказались запертыми в окружении — огромном котле.
Тимошенко был настолько поражен событиями, что набрался смелости и передал приказ о срочном отступлении Кирпоносу. Но командующий ЮЗФ, помня об угрозе расстрелом Сталина за отступление, потребовал предоставить письменное согласие Ставки. Когда 18 сентября оно поступило, было уже поздно.
По этому поводу со временем напишет исследователь минувшей войны, историк и обозреватель западногерманской газеты «Дie Walt» Бертольд Зеевальд:
«…Еще в конце июля 1941, спустя пять недель после начала наступления вермахта, начальник советского Генерального штаба Георгий Жуков настоятельно рекомендовал своим высшим военачальникам сдать Киев и с прицелом на будущее создать за Днепром линию обороны. Возмущенный Сталин отверг это разумное предложение, назвав его «чушью», после чего Жуков отказался от дальнейшего испытания собственного мужества. Он попросил, чтобы его освободили от занимаемой должности, за что его вполне могли обвинить в пораженчестве и приговорить к смертной казни. Однако Сталин, скрепя сердцем, согласился с этим предложением и назначил этого генерала главой Резервного фронта, сохранив за ним место в Ставке».
Выходит, понимал нужность Жукова как грамотного, требовательного и жесткого для этого опасного времени военачальника. И взлеты, и падения, и слава через командование парадом Победы на Красной площади в 1945-м, и памятник полководцу на Манежной площади ожидали его впереди…
Битва под Киевом явилась крупномасштабным сражением Красной армии и Вермахта, в результате которого в Киевский котел попала крупная группировка РККА. Оборонительная операция наших войск продолжалась 82 дня!!! — с 7 июля по 26 сентября 1941 года. Наши общие потери — более 500 тысяч человек. В прессе встречается и другая цифра — 640 тысяч.
А вот как по этому поводу написал упоминаемый немец Бертольд Зеевальд:
«Когда 26 сентября бои прекратились, стало ясно, что 150 тысяч советских солдат были убиты. 665 тысяч красноармейцев попали в плен. Потери с немецкой стороны 100 тысяч человек убитыми и ранеными. Историки называют битву за Киев крупнейшей в истории отдельной военной операцией. Лишь бросив в бой свои последние резервы, которые теперь не были задействованы в других местах, Ставке удалось закрыть огромную дыру на линии фронта и остановить передовые немецкие танковые части, продвинувшиеся уже к Ростову-на-Дону».
Из-за своей упрямой стратегии, направленной на удержание позиций, Сталин также предоставил Гитлеру возможность продвинуться к Москве. Танки Гудериана незамедлительно получили приказ вновь вернуться на север для того, чтобы принять участие в наступлении на советскую столицу.
В Киев, ставший уже тыловым городом, вошли подразделения СС со своими айнзацгруппами. Им ставились задачи начать вторую часть войны — уничтожение мирных граждан.
29 и 30 сентября в овраге Бабий Яр были расстреляны 33 тысячи евреев.
Среди советских военнослужащих, попавших в плен, оказался и командующий 5-й армией генерал-майор Михаил Иванович Потапов, который с первых месяцев войны успешно командовал армией. Но, оказавшись в Киевском котле, в одном из боев командарм был ранен осколком снаряда и потерял сознание. Его подобрали на поле боя немцы. Не на КП, а непосредственно в солдатском окопе!!!
Сразу после оказания первой медицинской помощи с советским генералом Потаповым провел беседу Гудериан. В своей книге «Воспоминание Солдата» Гейнц Гудериан писал:
«…Я беседовал с ним и задал ему несколько вопросов:
1. Когда они заметили у себя в тылу приближение моих танков?
Ответ: Приблизительно 8 сентября.
2. Почему они после этого не оставили Киев?
Ответ: Мы получили приказ фронта оставить Киев и отойти на восток и уже были готовы к отходу, но затем последовал другой приказ, отменивший предыдущий и требовавший оборонять Киев до конца».
Выполнение этого контрприказа и привело к уничтожению немцами всей киевской группировки советских войск.
В немецком плену Потапов находился до апреля 1945 года, где держался мужественно и с достоинством. Содержался в лагерях Хаммельбург, Хохенштайн, Вайсенбург и Моозбур. Сталин высоко оценил стойкость и отвагу Михаила Ивановича Потапова. После войны он был восстановлен на военной службе. В 1954 году принимал активное участие в учениях по применению атомного оружия, проводившихся на Тоцком полигоне. Последняя должность в Советской армии: с 1958-го по 1965 год — первый заместитель командующего Одесским военным округом. Получил звание генерал-полковника. Перенес легкую форму острой лучевой болезни. Умер 26 января 1965 года. По мнению маршала К.Е. Ворошилова, причиной смерти стало ошибочное решение о проведении лучевой терапии по поводу кожного новообразования. Похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.
Киевская оборонительная операция войск ЮЗФ, длившаяся более 82 дней, существенно повлияла на продвижение группы армий «Центр» к Москве. Она его затормозила. По сути, затянувшаяся оборона Киева вынудила фашистов с опозданием на два с лишним месяца, в осеннюю распутицу и рано наступившую зиму с морозами и метелями, двинуться к советской столице. Один из участников тех событий разведчик из плеяды П.А. Судоплатова полковник А.П. Святогоров как-то заметил: «