Я отодвинулась к спинке кровати. Клитор пульсировал, требуя разрядки, но я проигнорировала свою похоть.
– Прости, не могу. Асоль и…
– Стивен.
Я неловко кивнула, а Джерад выпрямился. Он вытер ладонью блестящие от моей влаги губы и усмехнулся:
– Ты умеешь испортить момент.
– Извини…
– Давай просто поспим.
Он забрался на кровать, лег рядом и повернулся на бок, прижавшись. Твердый стояк коснулся моего бедра.
Я отпрянула:
– Извини. Я правда не могу.
Джерад притянул меня обратно.
– Ты намного важнее, чем секс, малышка Ари.
Но я знала мужчин. Долго терпеть он не станет.
Ночью мы поехали в клуб. Джерад перестраивал режим для новой работы, а у меня работы не было, и я согласилась составить компанию. В клубе гремела музыка и светили разноцветные прожекторы. Мы сразу прибились к тусовке каких-то людей, оказалось, к друзьям Джерада. Отвязные, как подростки: они танцевали, пили, принимали наркотики…
– Ари, давай! – крикнула одна из девушек – блондинка со стрижкой каре. В ее руке блестели таблетки со смайликами.
Я помотала головой:
– Нет, спасибо, я завязала!
– Это маленькая шалость, – ладони Джерада оказались на моей талии, – так веселее. – От него пахло водкой с апельсиновым соком.
– Мне не грустно! – отшутилась я, двигаясь под заводной трек.
Вибрация битов синхронизировалась с пульсом, напомнив – я еще жива. Танцы спасут сломленную девушку? Раз Стивен не смог. Я подняла руки и позволила волнам музыки унести меня. Но Джерад быстро вернул птичку в клетку. Он загадочно улыбнулся, когда вел к туалетам. Музыка тут звучала приглушенно, и мы могли говорить спокойно.
– Ты чего, Ари, боишься? – пристыдил Джерад.
– Нет. – Голос надломился: я боялась, и очень сильно. – Понимаю, для вас таблетки – развлечение. Но я могу опять подсесть на Neon Cloud. Или… что-то посильнее. – Мысли о наркотиках осели в моем животе свинцовым камнем. За кайфом всегда следует расплата.
Но Андерсон ухмыльнулся и стал наступать, как дикий зверь загоняет оленя в ловушку. Мгновение – и я прижата к стене. Откинув волосы с моего лица, Джерад сказал:
– Я постоянно тусуюсь, мне нравится. А Стивену никогда не нравилось. Он домашний и… скучный. Может, когда нам будет сорок, начнем жить, как Стив. Но ты молода, девочка! Не хочешь развлекаться?
– Мне достаточно развлечений, – тихо парировала я.
Джерад хмыкнул – неубедительно.
Прокуренный воздух резал глаза. Горячее дыхание щекотало мне губы. Капкан захлопнулся. Зверь выжидал. Ладно. Пусть все узнает:
– Я работала в стрип-баре, я нюхала, я танцевала каждую ночь, и мне не нравилось! Не нравилось! – Кричала, рыпалась, но знала, так капкан сжимался сильнее. – Мне не сорок, – я впилась ногтями в запястье Джерада, и он отошел, – но мне нравилось жить, как Стивен.
– Иди к нему. – В ленивом тоне сквозили британский акцент и ядовитая ревность. – Он тебя ждет?
Слова ударили в солнечное сплетение, выбив весь воздух из легких.
– Вот именно, Ари. Потому что Стивен Рэтбоун – как домик в пригороде: с виду чистенький, а на заднем дворе закопаны трупы.
Я промолчала, опустив глаза. Джерад оперся руками с двух сторон от моей головы. Опять запах водки. Прекрасное дополнение к аромату отчаяния.
Капкан – зависимость. Переступив порог клуба, я знала, к чему это приведет. И позволила капкану захлопнуться. Зверь близко. И зверь – не Джерад. Это наркотики. Они помогут мне забыть. Я смогу остановиться.
– Вижу, шестеренки в твоей голове крутятся в правильном направлении. – Джер наклонился и зашептал: – «Ты думаешь, стоит захотеть, и ты бросишь, но это как сон. А сон нельзя остановить. Он продолжается вопреки твоей воле. И вдруг ты понимаешь, что ты бессилен»[27].
Я не ответила. Притянула Джерада к себе: я готова на все. Он взял меня за руку и повел обратно на танцпол. И кто-то принес косяк, и я смеялась громче всех, и в моей руке были те самые таблетки со смайликами.
Глава 8
Она просто девочка, и она в огне,
Жарче, чем фантазия, длиннее, чем автострада.
Она живет в этом мире, что охвачен огнем.
Эмилия долго извинялась перед мужчиной за соседним столиком, а официанту к извинениям достались неплохие чаевые. За моральный ущерб: не каждый день в кофейню приходит истеричка в спортивных штанах и в футболке с IAMX, размахивает сигаретой, ругается русским матом и просит сделать кофе по-ирландски[28]. Но о вежливости я напрочь забыла.
– Поверить не могу! – Затушив окурок так сильно, что он развалился, я испачкала пальцы. – Как можно быть таким…
– Ари. – Подруга убрала пепельницу на другой конец стола. – Все смотрят.
– Да? Супер! – Я повернулась и показала двум девчонкам, на вид школьницам, журнал: – Тут интервью про меня. Хотите автограф?
Впервые за три дня я покинула квартиру раньше девяти вечера. Отношения с Джерадом напоминали бесконечную вечеринку: мы танцевали, пили, употребляли. Знаться приходилось с огромным количеством людей, половины я не помнила, и мой затуманенный мозг не думал о Стивене, что меня, конечно, радовало. Но утром я прочитала интервью, а Эмилия прислала очередное сообщение – и пазл сложился.
В популярной сети кофеен напитки дорогие и скучные, особенно в сравнении с меню Sunshine, lollipops and rainbows. Я скучала по работе, но, когда думала, что стоит вернуться, ложилась спать.
– Рэтбоун пиарит новую песню про суку-бывшую и предательство друга. А сам он? Гребаный святоша? – Сначала я подумала, что интервью – фальшивка, Стивен не сказал бы такого. Но у журнала хорошая репутация. Стивен ненавидит меня – вот и вся правда.
– Вам бы поговорить… – Эмилия попыталась отнять у меня салфетку.
Нет уж, ей удалось забрать пачку сигарет и пепельницу, на салфетку пусть не покушается!
– Он все сказал. – Я порвала салфетку. – Обидно, что я не могу оправдаться! Люди не знают правду, но у них сложилось мнение обо мне, удобное Стивену. Как с песней «Солнечный свет». Он тогда не признался: мы расстались из-за него! И сейчас он изменил первый.
– Ты же не веришь, что Стивен мог? – Вопрос Эмилии звучал утвердительно.
Я дернула плечами. Какая разница? Он не пытается меня вернуть.
Эмилия замялась, накрутила на палец локон-пружинку.
– Только спокойнее… – предупредила подруга и достала из сумки журнал. На первой полосе огромными буквами: «Вокалист Grape Dreams представил новый хит – о разбитом сердце».
– Когда, черт возьми?! – вырвалось сквозь смех. Еще интервью! – Ему заняться нечем?! Музыкант, ага! Он стоит расфуфыренной Софи Штерн.
Посетители вновь недовольно покосились, но я занялась поиском нужной страницы, и мне было не до извинений. Пальцы скользили по глянцевым страницам.
– Двадцать восьмая, – подсказала Эми, помешивая ложкой остывший кофе. Не только мне нужно чем-то занять руки. – Сильно он злится…
– Это взаимно, – буркнула я и прочитала:
– Мистер Рэтбоун, как вы прокомментируете уход девушки из вашего дома вместе с мистером Андерсоном, гитаристом группы? Давно ходят слухи, что вы с этой девушкой состоите в отношениях.
– Ну, начнем с того, что не стоит прибавлять мне неприличное количество лет, называя «мистером». Для вас я Стивен.
– Хорошо, Стивен. Ответите на вопрос?
– Все в прошлом. Разошлись пути.
– Стивен, каково это – потерять любовь?
– Что?! (смеется) Она не носок в моей спальне. Я никого не терял. Между нами был короткий, ничего не значащий роман.
Я кинула журнал на пол и наступила несколько раз. Парень за соседним столиком цокнул языком и засобирался уходить. Да пошел он к черту. На чувства других плевать, если внутри – выжженная земля.
– Сочувствую, золотце. – Эмилия сдвинула темные брови.
– Как можно говорить подобное? – Я через силу улыбнулась. – Он… Я знаю его. Он не такой. И пусть я замена Софи. Он… казался искренним.
– Он был искренним, Ари. И никакая ты не замена, поверь. Его самолюбие задето. – Подруга накрыла ладонью мое плечо: браслеты на ее запястье зазвенели. – Пусть остается на его совести. Живи своей жизнью.
– Точно! – Я схватила телефон. – Опубликую фото с Джерадом. Пусть Рэтбоун увидит: у меня все прекрасно! – В галерее я нашла забавное селфи.
– Асоль тоже увидит. Она подписана на тебя, – заметила Эмилия.
Привкус во рту стал горьким. Я сделала глоток холодного капучино (а заказывала горячий!) и неловко спросила:
– Как у Асоль дела?
– Поехала к клиенту, в другое время не выходит из дома. Смотрит по кабельному сериалы про медиков. – Эми склонила голову: – Асоль думает, ты избегаешь ее, потому что тебе стыдно, ведь она была права. – Эмилия запнулась. – Ну, насчет Стивена.
– Она видела… – Я не смогла закончить предложение.
– Да, – поняла подруга. – Асоль не верит прессе. Она даже защищает тебя в комментариях.
Я кивнула. О да, негатив лился рекой, и я совсем перестала заходить в интернет. Многие «виноградинки» сменили хрупкое уважение (благодаря мне Стивен написал столько красивых песен!) на лютую ненависть. Высовываться из пригорода мне хотелось еще меньше – я знала, на что способны разъяренные фанатки. Джерада тоже оскорбляли, но мнение простых смертных его не волновало.
– Асоль поверит только тебе. Когда-нибудь придется рассказать правду, – сказала Эмилия.
Или голос моей совести?
Асоль разрушила нашу дружбу и позволила Джераду себя обмануть. Но ее предательство меркло на фоне того, как лицемерно поступила я. Люди мало чем отличаются от животных – инстинкт выживания у нас на первом месте. Наркотики и влюбленный в меня мужчина – это способ выжить.
Когда я вошла в квартиру, Джерад говорил по телефону и коротко кивнул. Уставшие после рейвов, мы редко проводили время вместе: отсыпались или Джерад уходил по делам. Мне не хватало заботы… Нет. Мне все нравится! Без контроля и нравоучений!