– Нет, я сама по себе! Но из общих знакомых здесь Карен и Джуди. Ну, как тебе клуб? Трэвис рехнулся: потратил столько денег на бывший бордель!
– Карен… Карен…
Знакомое имя.
– Модель из агентства Эвана, – подсказала журналистка. – Что думаешь насчет совместной фотографии, Стив? Запостим в соцсети!
Мне было наплевать и на соцсети, и на фото, и на Бекки. Я вспомнил Карен: пару лет назад она скрасила мой вечер, когда Grape Dreams выступали на показе Victoria’s Secret. Единственное, что я знал о моде: «ангелы»[31] роскошные, словно правда спустились с небес. Карен похожа на Софи, а значит, на Ари. Оливковая кожа, темные волосы, карие глаза, пухлые губы, бесконечно длинные ноги…
– К черту! – выпалил я.
Оригинал мне все равно не светит – я глянул наверх, в сторону лофта, и развернулся к толпе. Но Бекки вцепилась в рукав моей куртки:
– Одно фото.
– Нет, – спокойно ответил я.
– Отлично! – крикнула назойливая журналистка. Ее круглое лицо покраснело. Она отпустила мой локоть и замахала руками: – Напишу, какой ты на самом деле хам, Рэтбоун!
– Пиши, – отозвался, выискивая Карен, – что хочешь!
Я заметил модель – ее золотистая кожа блестела, как дискотечный шар, а короткое платье подчеркивало стройную фигуру. Волосы собраны в хвост, и я представил, как сожму темные пряди в кулак. Предвкушая разрядку, я устремился к цели.
Мимо пронеслась Ари, вихрем из сладко-пряного аромата духов, копны взлохмаченных кудрей и влажного от пота тела. Майка прилипла к ее груди, очертив на ткани горошины-соски. Опять на танцпол?
Но когда я посмотрел на лицо Аристель, то понял: что-то не так. Бледная, с размазанной косметикой. Ари промчалась мимо, к выходу.
– Стивен! – Да, это Карен. Она кокетливо улыбнулась и помахала.
Пара шагов. Коктейль в подарок. Комплимент. Флирт. Такси. Номер в отеле. Карен раздевается. Она моя. На всю ночь.
А где-то в толпе Ари. Растерянная. Напуганная? Ей нужна помощь. Я прекрасно знал, что идея трахнуть безликую модель – обречена на провал.
– Аристель, – прорычал сквозь зубы. – Ты мое сладкое проклятье.
И пошел к выходу.
Она спустилась по лестнице и, держась рукой о стену, блевала. После шумного клуба на заднем дворе чересчур тихо: Ари проклинала какого-то Робби. В тени козырька меня сложно было заметить, но Ари было не до меня. Пахло скисшим молоком.
Ари упала на грязный асфальт: черные джинсы покрылись пылью, а ладони покраснели. Отхаркиваясь, она пошмыгала носом. Фонарь осветил ее лицо: красная помада размазана по подбородку, на бледных щеках черные разводы. Не мог смотреть. Не мог не вмешаться.
– В больницу или к Джераду?
– Что? – прохрипела, фокусируя взгляд. Ореховые глаза покрыты дымкой. Ожидал, что взбешусь, но внутри, на уровне грудной клетки, что-то с хрустом разбилось. Как Джерад мог отпустить ее? Как мог позволить принять наркотики?
– Идем. – Я обвил ладонью ее тонкое запястье и потянул на себя.
Ари попыталась вырваться, но ее вновь затошнило. В последний момент она успела отвернуться – и ее вырвало на асфальт. Когда Ари повернулась, то выглядела белее мела. Я дотронулся до ее лба – горячий. Ари упрямо боднула мою ладонь головой.
Ответ очевиден – больница. И будь моя воля, ни за что бы не отвез девчонку-беду обратно к Джераду. Безответственный придурок.
– Убери… от меня… руки. – Ари вновь упала. – Не хочу… тебя… видеть.
Я поднял ее и потащил к парковке, как тряпичную куклу.
– Сейчас позвоню ему, – сообщил я. Говорить трудно. Кому – ему? Моему другу? Ее парню? – Приедет за тобой.
Я аккуратно усадил Аристель на бордюр – свежий воздух не повредит. Она покорно, а вернее, безразлично оперлась о фонарный столб. Черт побери, сильнее всего на свете я хотел забрать ее, привезти домой, укрыть одеялом… Скрипнул зубами. Она этого не хочет. Она выбрала не меня.
– Стив? Стив?! – Джерад перекрикивал музыку и гул голосов.
Он на тусовке?!
– Какого хрена ты позволил ей уйти? Какого хрена отпустил? – Я видел протест в глазах Ари, но не мог остановиться. – Любит он… Мудак!
– Что стряслось? – Стало тише – Джерад покинул клуб. – Я на работе, она дома. Почему…
– Потому что ТЫ должен приехать СЕЙЧАС в ее стрип-бар!
Сбросил вызов. Вдох-выдох. На хер. Ее. Его. На хер. Сделал все, что мог. Вернусь в клуб, найду Карен… Я знал: модель мне не поможет. Спасет только согласие Ари поехать со мной. Я покосился на нее: сонную, беззащитную. Никогда не смогу злиться всерьез.
– Скоро приедет.
Она молчала. Старательно вытирала рот – помада поблекла, стала малиновой, будто Ари долго с кем-то целовалась. Я порылся в карманах и достал пачку салфеток. Когда-то давно, после драки, на заднем дворе Cotton Candy, Ари протягивала мне салфетки, чтобы я вытер разбитое лицо…
«Я должен был поехать за тобой, понимаешь?» – сказал тогда.
– Поехали со мной, – сказал сейчас.
Ари уставилась на салфетки.
– Зачем ты пришел? – Она выбила салфетки у меня из рук и проследила, как они упали в лужу. – Иди… отсюда.
Я втянул носом воздух. Она не собиралась выяснять отношения после моих интервью. Я облажался. В глубине ее черных зрачков лишь презрение. Она не просто «выбрала не меня». Она вычеркнула меня из своей жизни. Что, наверное, пора сделать и мне?
– Ты все так же попадаешь в неприятности. – Я снял сигнализацию с машины, сел в салон, хлопнул дверцей. Нет. Не все сказал. Опустил стекло и добавил: – Я помог бы тебе снова, и снова, и снова. Ясно? – Посмотрел на нее через зеркало заднего вида.
Ари спрятала лицо за волосами. Не волнуйся, сейчас уеду. Ауфидерзейн[32], или как там говорят на твоей родине.
– Спасибо.
Мне послышалось? Разумеется.
Я не ответил и поднял стекло.
«Клянусь, я думал, что Ари дома. Мне тебя не хватает, Стив. Прости».
Не могу простить. Ножище в спину.
«Как она?»
«Смешала алкоголь и какую-то дрянь. Промыли желудок».
Я кинул телефон на сиденье. Трудно поверить, но вместо того, чтобы соблазнять Карен, я бесцельно катался по городу под альбомы Hurts.
Именно я вытаскивал Ари из передряг, я был ее героем. Сейчас ее спасает Джерад. Он везет ее в больницу, он сидит с ней в палате, он винит себя, что проглядел. Он. Он. Он. Не я.
– Софи, – тихо, сомневаясь. Я не помнил, как набрал ее номер. Скользнул пальцами по экрану и долго слушал гудки, а следом – голос на автоответчике. – Соф…
Рассвет. Небо цвета чайной розы. Легкий ветерок подталкивает, торопит зайти в квартиру. Мне нужно сюда? Мне можно сюда?
Простыни смяты – Ари уехала, не застелив постель. Наше последнее утро. Повернуть бы время вспять. Я лег в кровать и провалился в сон.
Мне должно быть плохо, тоскливо, одиноко. А я спокоен. Почти счастлив. Тут ее вещи, ее аромат, ее воспоминания, связанные со мной. Как у Ари получилось все это оставить? Беглянка. Отказалась от родителей, ушла от меня. Она способна на привязанности? На любовь? Или страдаю только я?
Звон ключей. Шуршание в замочной скважине. Удар по входной двери.
– Черт!
Я открыл глаза и скатился с кровати, ударившись о тумбочку. Потер лоб и не сразу понял, где нахожусь. Опять грохот. Не показалось. Я доковылял до коридора, разминая затекшую спину. Зевнул и достал из двери ключ. В замочную скважину сразу просунулся другой, и дверь распахнулась с ироничным криком открывшего:
– Аллилуйя!
Не знаю, кто был шокирован сильнее: Ари на пороге квартиры или я – заспанный, но довольный. Нелепая встреча. Ари могла оправдаться, а я…
– Что ты тут забыл, Рэтбоун? – Она очнулась первой. – Второй раз за сутки задаю тебе этот вопрос. Преследуешь меня?
Да-да, боишься, изнасилую… Я глянул на пол. Вспомнил, как страсть завладела моим рассудком после трехлетней разлуки. Поправил ширинку.
– И тебе доброе утро, Аристель.
Она выглядела безумно сексуально. Одежда новая, непривычно строгая: черные брюки, белая майка, приталенный пиджак, туфли на высоком каблуке. Волосы выпрямлены. Абсолютная противоположность вчерашней Ариэль.
– Мой акцент мешает понять слова? – спросила громче.
– У тебя нет акцента, – буркнул я. Акцент, конечно, был. Слегка заметный. – Я пришел… пришел… искать записную книжку.
Ари отвернулась к зеркалу: сняла пиджак и туфли, собрала волосы в небрежный пучок. Выглядела как моя девушка. Юная, милая, влюбленная.
Я оперся о стену, чтобы не потерять равновесие. Мы точно не вместе? Она не вернулась из кофейни? Не будет отдыхать за чтением любовного романа? Не позовет, чтобы рассказать мне о великой любви героев? Не попросит сделать какао? Нет, не верю.
– Собираешься искать?
– Что искать? – не понял я.
Ари усмехнулась и прошла в спальню – я за ней. Там Ари распахнула шторы: в спальню хлынул дневной свет, а взору открылся беспорядок, пыльная мебель, увядшие цветы.
– Так и думала. Записную книжку ты не терял, у тебя ее вообще нет.
– Есть. Терял, – упрямо буркнул я. – А ты что тут делаешь?
– Это моя квартира, забыл? – Ари покусала губу. – Пришла за вещами.
– За вещами?
– Продам квартиру. Ты против?
– Против! – Тревога сдавила мою грудную клетку. – То есть… зачем?
– Сюда я не вернусь.
Воткни она меч мне в сердце и проверни трижды – было бы не так больно. Я через силу улыбнулся:
– Не заморачивайся. Я купил, я и продам. Деньги твои. – А сам надеялся, она блефует. – Дело во мне? Я не приду больше…
– Дело не в тебе! – зазвенели нотки… бессилия? Ари шумно выдохнула. – Вернее, как раз в тебе. «Разошлись пути», – процитировала интервью.
– Я ведь не всерьез…
– Я всерьез.
Ари обняла голые плечи и смотрела в окно. Интервью не раззадорили ее, а моя помощь на парковке не вызвала ностальгию. Стена между нами будто стала плотнее. Я не знал, что предпринять, и сказал: