«Разве не этого ты жаждешь? Возбудить меня?»
Он затушил сигару о пепельницу и встал. Атмосфера – сочетание прокуренного воздуха, далекого шума битов, полумрака – это будто сделало Стивена особенно сексуальным и опасным. Он возвышался надо мной. Глаза потемнели, придавая зеленому цвету змеиный оттенок, рукава закатаны, обнажая татуировки, а губы изогнуты в кривой усмешке.
– Отойди, – потребовала я.
Почему у меня затвердели соски? Почему сижу с горящими бедрами?..
Стив наклонился. Когда его ледяные руки обхватили мою талию, дыхание вконец сбилось. Он заставил меня подняться. Оценил взглядом. И этот взгляд едва не довел до исступления. Бежать… Бежать, пока не поздно.
Я на ковре. Темнота. Я у Стивена на коленях. Провалы в памяти? Откуда? Что со мной? Растеряна. Заинтригована? Прижата к его каменной груди. Рэтбоун, не скрывая техасского акцента, сказал:
– Довольна, Аристель? – Шлепнул по бедрам. – Таким ты мечтала меня увидеть? – Он пытался придать голосу пьяную интонацию. Был трезв и попросту лгал. Во второе очень хотелось верить.
Сбросил меня на пол, и я оказалась напротив его ширинки. Что он себе позволяет?! Пробовала встать. Ноги не подчинялись. Что со мной?! Подняла руку, но кисть осталась на полу. Что-то не так…
Стивен опять поднял меня, как марионетку.
– Что скажешь?
– А что ты хочешь… услышать? – прохрипела.
Опять усадил к себе на колени. Какого черта? Это не смешно. Желание росло против воли: его член напрягся, и от трения в моем белье скапливалась влага, а клитор пульсировал. Стивен… Властный. Подчиняющий. Страсть на грани жестокости. Он принял свою темную сторону? Новый Стивен будоражил и пугал в равной степени.
– Давай.
Прижал так сильно, что я оцарапалась о пряжку ремня. Надоело быть хорошим парнем? Сдержанным. Правильным.
– Твоя работа – давать. И употреблять наркотики. Я прав? Ариэль.
Это не повод смешивать меня с грязью! Почему не оставит в покое?
Она вернулась из Нью-Йорка!
– Довела София, и ты пришел выместить злобу?
– Повторить громче? – Его голос скрипнул, как шины на скорости. Стивен схватил мою шею, как тогда, в душевой, но не отнял руку в стыдливом испуге, а сдавил пальцами: – Действуй!
– Зачем? – Глаза щипало от слез. Я сидела на его коленях, плотно прижатая, и подцепляла пуговицы рубашки. – За что ты так?
Рэтбоун долго не отвечал. Когда рубашка была расстегнута, он сказал:
– Я просил не делать глупостей.
– Это мое дело.
Красивое лицо исказилось, словно в разбитом зеркале.
– И мое тоже. Я обещал заботиться о тебе. Но ты… непослушная. Ты всегда была такой… упрямой.
Стивен тянул время. Он идеально воссоздал тот день в приват-комнате, когда я не знала, что это он, и принялась делать свою работу – грязно, пошло. Он хотел напомнить, к чему я могу вернуться совсем скоро. А я думала: хочу его. Мое тело руководило разумом, требовало разрядки.
Я целовала Стивена в шею, поднимаясь губами к его колючему подбородку. Возбуждение волнами расходилось по бедрам. Стивен прав – я упрямая, и он всегда шел у меня на поводу. Рассудок словно помутился. Контроль потерян. Что… когда… Коктейль Джел! С чем-то запрещенным. И Neon Cloud усугубил ситуацию. Смогла бы я устоять, будь я трезвой? Сердце отчаянно билось. Какая разница? Стивен Рэтбоун – мой главный наркотик. Стивен Рэтбоун, принявший свою тьму, – моя погибель.
И лети оно все к черту.
Стивен резко отвернулся, и я ударилась лбом о спинку дивана. Ощутила не только пустоту, но и обиду.
– Твои губы мне нужны не для этого.
– Стив! – не веря его словам, прохрипела я. – Ты не такой.
– Я – нет. – Он в насмешку ласково убрал пряди с моего лица, чтобы видеть глаза, полные слез. – А ты – такая.
– Я давно не занимаюсь тем, о чем ты говоришь, – сказала уверенно, громко, но Стивен рассмеялся. Почему он смеется? Или шум в моей голове?..
– Сколько в тебе алкоголя и наркоты? – Его рука сжимала мою шею, а вторая бродила вверх-вниз по телу: бедра, талия, грудь. – Ты всегда обдолбанная или только ради меня?
– Я не знала, что здесь будешь ты!
– И все же? – Он скинул меня на диван. Для чего? Мы поговорим или займемся страстным сексом? Стив навалился сверху: – Хочу знать, что делает мою милашку податливой, как воск. Амфетамин? Кокаин? Экстази?
– Не знаю, не помню, – захныкала я. – Забудь и возьми меня…
– Ты даже не поняла, как опять обдолбалась!
Его пальцы гладили внутреннюю сторону моего бедра, раскрывая ноги. Я подалась навстречу. Трезвой вела бы себя так же. Я скучала по его пальцам внутри меня. Но он только водил ими по коже, издеваясь.
Я схватила его за ворот рубашки и поцеловала, настойчиво проникая языком в рот. Стив что-то простонал: хорошо ему или он зол? Целовал в ответ, наши языки сплетались, и пульсация в моем клиторе становилась сильнее. Я кончу от поцелуя! Стивен направил мою руку на пряжку ремня. Понятный намек. Попыталась расстегнуть треклятый ремень его джинсов. Рэтбоун усмехался сквозь поцелуи: чертовски трудная задача, я будто морской узел завязывала – точнее, развязывала.
Победный звон, и я потянула молнию ширинки. Стивен не позволил спустить с него джинсы. Он выпрямился, сел на диван, усадил к себе на колени. Желание пылало везде, я – оголенный провод в ливень.
– Не останавливайся, Стив…
Он подвинул мои колени так, чтобы я упиралась ими в спинку дивана, находясь нестерпимо близко, и царапалась о расстегнутую ширинку. Чего он хочет, мать его?!
Я не рискнула озвучить вопрос. Рэтбоун опустил меня на пол. Поставил на колени. Потянул за волосы. Что? Нет. Я не буду этого делать. Мне нужна взаимность.
– Я не…
Стивен облизал губы и направил мою голову к своему члену.
Какая взаимность, идиотка? Он предупреждал, что не простит наркоманку. Для него я потеряна. И я физически ощутила волну страха: она захлестывала, как цунами. Желчь поднялась к горлу, и я начала всхлипывать. Если бы это был не Стивен? Если бы в комнате сидел кто-то другой? Такой, как Карлос?
– Нет! Стив… – Я попыталась встать, но упала лицом в его колени. – Стив, – повторяла, – Стив, я… я буду хорошей.
Пот катился по вискам, всхлипы корябали горло. Я закрыла мокрое от слез лицо. Плечи напряжены. Руки ледяные. Свернуться бы в клубочек. Снова стать его Ари. Солнечным светом.
Меня подняли – нет, прошу, молю! – аккуратно переложили на диван. Мою немногочисленную одежду поправили, руки сместили с лица, и на щеке я почувствовала поцелуй.
– Бросай наркотики, Ари.
Звук молнии, звон пряжки ремня, шаги. Дверь закрылась.
Секунду я не могла дышать – и разрыдалась.
Удача, что это был Стивен, а не кто-то другой. Он был кем-то другим, предоставив мне шанс взглянуть со стороны на свою беспечность. Наркотики губили не только мое здоровье и психику, они так же притупили инстинкт самосохранения. Обдолбанная девушка – легкая добыча.
От мысли о дозе к горлу подкатил ком. Это не исцеление.
Глава 12
После тебя ночь распадалась на крошки стекла,
Медленно таяла соль на губах.
После тебя расцветали сады,
Но там мертвые цветы.
– …и я ему говорю: Алекс, обменивать минет на проход в клуб… Херня! Нет, Ари, я не святой, но Алекс, похоже, совсем с катушек слетел и… Ари?
Ура. Джерад замолчал. Притворившись, что сплю, я отвернулась. Ремень безопасности больно впился в грудь, но после «урока» Стивена меня не волновал какой-то ремень.
Улица окутана туманом, шел дождь. Ненавижу дождь, и не только из-за того, что волосы становятся похожи на шерсть барашка. Тревога и уныние. Никакого романтичного настроения от стучащих по стеклу капель.
Сейчас утро – Джерад заехал за мной после работы, – но, казалось, на улице вечер. Зябко, противно. На душе так же. «Урок» Стивена хорошо запомнился. С чего я взяла, что в клубах, где я бываю с Джерадом, не будет похотливых ублюдков? Мне везло, но… Надо слезать. Как-то. Пытаться.
– Ты в порядке? – Джерад потрепал меня по плечу.
Я улыбнулась и поцеловала его ладонь.
Он любит меня по-своему, как умеет. Поддержал, когда я сообщила, что завязываю. Старается быть лучше, но никогда не будет Стивеном, не заменит мне Стивена. Сердце не обмануть.
В небе сверкнула молния, дождь усилился. Из магнитолы играл старый рок. Джерад барабанил пальцами по рулю, иногда поглядывая в мою сторону, а я смотрела в мутное окно. Стив… Мысли о нем грели, пусть мы встретились при отвратительных обстоятельствах, и он ушел. К Софи?
– Мне нужно оплатить бензин. – Джер затормозил у заправки. – Посидишь тут?
Я кивнула и достала из бардачка пачку сигарет.
Вновь обеспокоенный взгляд темно-зеленых глаз, и Джерад, накинув капюшон, скрылся в промозглом тумане, а я, крутанув колесико магнитолы, сделала музыку громче. Под The Doors «Riders On The Storm» достала прикуриватель и нажала кнопку: на черном кружке проглядывался красный обруч. Сырой воздух щекотал ноздри. Я прикурила и сделала затяжку.
Почему мне плевать на все? Почему я ничего не чувствую?
А если так? Поднесла прикуриватель к запястью левой руки. Нажала. Черт побери! Боль острая, колет. Подавившись сигаретным дымом, я выругалась. Больно. Значит, жива. Значит, Стивен меня спас. Я бросила прикуриватель в бардачок и держала сигарету ослабшими пальцами.
– Ари? Твою мать, Ари!
Открыла глаза. Джер: перепуганный, бледный.
– М-м? – отозвалась я. – Бензин подорожал? – Хихикнула, довольная шуткой. – Заправился?
– Заправился… Да, черт побери, заправился! Всего на минуту отошел! – Он залез в салон. – Что с твоей рукой?!
Я глянула на запястье: узор как на прикуривателе. Почти искусство.
– Все нормально. – Я кинула сигарету за окно. – Мы едем или будем стоять? Погода отстой.
Джерад не двигался. Подумаешь… Сегодня будет вечеринка, на которую придут Стивен и Софи. Вот что больно.